Небо Заклинаний - Морган Райс

«Если бы они не провели все эти шесть лун перед войной, совершая набеги на нашу землю», – сказал Годфри. – «Тогда, возможно, им бы досталась большая доля нашего процветания».

«В их защиту», – сказал Рис. – «В итоге они присоединились к нам».

«Они вряд ли умирали от голода», – заметил Рис. – «Наши люди давали им большую часть нашего летнего урожая и помогали им восстанавливать их города. Все они хорошо питались».

«Может, они и ели хорошо», – сказал Абертоль. – «Но они не богаты. В этом и разница. Они видят, что есть у других, и жаждут этого. Их натура всегда была таковой. Они видят Королевский двор в его великолепии и хотят, чтобы их города были покрыты золотом».

Кендрик фыркнул.

«Что ж, тогда это их, а не наша проблема».

«Ошибаешься, брат мой», – сказала Гвендолин. – «Любая проблема в любой части Кольца – это наша проблема. Нельзя игнорировать их недовольство. Именно отсюда и начинаются восстания».

В зале повисла тишина, и Абертоль вздохнул.

«Такова натура МакКлаудов, миледи. Это дикие, жестокие люди. Они могут никогда и не объединиться с МакГилами. Вы отправили Бронсона на задание, которого он не может выполнить».

«Соперничество между двумя нашими кланами является древним и сильным», – сказал Эрек. – «Оно насчитывает не одну тысячу лет. Мы не можем смягчить их на протяжении шести лун, даже с таким эмиссаром, как Бронсон. Вендетты глубоко уходят в историю. И МакКлауды не из тех, кто легко прощает».

Гвендолин откинулась назад и тщательно задумалась над всеми этими словами. У нее снова заболел живот, и она не знала, как долго сможет продержаться этим утром.

«Все, что вы говорите, может быть правдой», – сказала Гвендолин. – «Тем не менее, это не означает, что мы не должны попробовать. Мы оказались в уникальном моменте истории: король-тиран МакКлауд мертв; его сын Бронсон верен нам; их королевство разрушено, а мы, пусть даже и на короткий срок, объединились, чтобы прогнать своих захватчиков. Я вижу в этом возможность объединить два наших королевства раз и навсегда».

«Проблема с МакКлаудами заключается в том, что они – оппозиционеры, и они считают нас своими соперниками», – сказал Кендрик. – «Они видят королевский двор и хотят того же самого. Но у них никогда не было королевского двора и никогда не будет. Не груда камней, а честь, благородство и утонченность создают королевский двор. Это то, чего они никогда не поймут».

Гвендолин вздохнула.

«Стабильность на стороне МакКлаудов является важной в наших собственных интересах», – сказала она. – «Мы не хотим, чтобы над нашими головами постоянно висела угроза угонов скота. Мы хотим, чтобы наши люди жили в мире. Это то, что чувствовал наш отец, именно этого он пытался добиться, выдав Луанду замуж за МакКлауда».

«Но это не принесло положительного результата», – сказал Абертоль. – «Мы должны учиться на его ошибках».

«Тем не менее», – ответила Гвен. – «Мы также должны учиться и на его попытках. Я не готова так быстро отказаться от мира. Это может быть сложнее, но это долговечнее, и это наш единственный путь к нашей окончательной безопасности. Мы должны найти способ объединить оба наших народа. Выход есть всегда. Вопрос – какой».

Она окинула взглядом своих людей, которые стояли перед ней, нахмурившись.

Гвен посмотрела на Годфри – с затуманенными глазами, небритого, после похмелья.

«Годфри», – сказала она. – «Ты сегодня не высказывался. У тебя всегда есть какая-то мудрость».

Годфри поднял глаза на сестру, застигнутый врасплох.

«Что ж», – взволнованно сказал он, пробежав рукой по растрепанным волосам. – «Я всегда знал об одной вещи, которая объединяет людей». – Он осторожно оглянулся по сторонам. – «И это выпивка. Покажите мне двух мужчин, которые ненавидят друг друга, и я заставлю их петь вместе над кружкой эля».

Зал вдруг взорвался хохотом, и Годфри неуверенно оглянулся по сторонам, после чего улыбнулся.

Гвендолин улыбнулась, глядя на его. Ее брат был не лишен причуд, тем не менее, он обладал некой первобытной мудростью. И он знал, больше чем кто-либо иной, сердцебиение простого человека. Отец научил ее тому, что иногда самое сложное решение заключается в самой очевидной мудрости.

«Ты можешь быть прав», – сказала Гвен. – «Это может стать решением. И я собираюсь отправить тебя это выяснить».

Глаза Годфри широко распахнулись от удивления. Он казался потрясенным.

«Меня, миледи?» – спросил он.

Гвендолин кивнула, в то время как все остальные в зале тоже были поражены.

«Ты идеально для этого подходишь. Отправляйся через Хайлэндс. Найди Бронсона. Скажи ему, что я получила его послание. Затем учредите питьевые залы. Помоги Бронсону сделать то, чего он не может – объедини наших людей».

«Миледи», – произнес Годфри, запинаясь. – «Я не являюсь лидером. И я не политик. Ты это знаешь. Отец знал это. Он пытался скрыть меня от двора. И теперь ты хочешь дать мне должность? Неужели ты ничему не научилась у отца? Он, по крайней мере, знал, что я здесь ни на что не гожусь».

«Отец разбирался не во всех вопросах», – ответила Гвен. – «Я вижу в тебе намного больше. У тебя есть способности, которыми не обладают другие люди, и ты очень себя недооцениваешь. Ты можешь объединить людей различного происхождения – лучше, чем любой из тех, кого я видела. Ты лишен надменности, присущей большинству членов королевской семьи. Я доверяю тебе, и мне нужно, чтобы ты это сделал. Ты примешь мое предложение?»

Годфри неохотно кивнул.

«Ради тебя, сестра моя», – сказал он. – «Я сделаю что угодно».

Гвен кивнула и сделала глубокий вдох, испытывая благодарность за то, что вопрос решен. Она не могла больше слышать, как Абертоль читает свитки, поэтому когда она увидела, что он достал очередной свиток, Гвен поднялась с трона. Ее трясло.

Все присутствующие поднялись вместе с ней. Было ясно, что заседание завершено.

Тор подошел и взял ее за руку, в то время как Абертоль постучал своим посохом и зал перешел к расслабленным разговорам.

«Ты в порядке?» – тихо спросил Тор Гвен. Должно быть, он видел, как она побледнела.

Гвен сделала глубокий вдох, благодарная Тору за поддержку. Она чувствовала себя уставшей.

«Мне просто нужно прилечь», – ответила девушка.

Торгрин стоял за главными воротами в королевский двор под огромным арочным каменным входом, удерживая своего коня под уздцы, так же, как и все его друзья, каждый из которых собирался отправиться в свое путешествие в День Отъезда. Находившийся рядом с ним Рис проверял и перепроверял свое седло, расчесывал своего коня, готовясь к путешествию в Верхние Острова. Элден готовился на поиски своего отца, в то время как О'Коннор отъезжал, чтобы встретиться со своей сестрой. Конвен собирался отправиться в свою родную деревню, чтобы увидеться с женой. Эрек и Кендрик собирались уехать по делам Серебра. Даже Годфри готовился к путешествию на территорию МакКлаудов. Они все уезжали в разных направлениях, надеясь на удачу в День Отъезда.

Тор похлопал Риса по плечу.

«Я буду скучать по тебе, старина», – сказал он.

«И я», – ответил Рис. – «Я вернусь до того, как поднимется вторая луна, как раз вовремя для нашей двойной свадьбы. Тебе не нужно беспокоиться».

«Верхние Острова находятся недалеко», – сказал Тор. – «Но они таят в себе опасность. Будь начеку».

«Не волнуйся, я отправлюсь вместе с ним», – прозвучал голос.

Обернувшись, они увидели, что рядом с ними стоит Крог, который, улыбаясь, готовил своего коня. Он всунул короткий меч в дополнительные ножны.

«Ты?» – удивленно переспросил Рис.

Крог кивнул в ответ. Выражение его лица было угрюмым.

«Но почему?» – спросил Рис. – «Я думал, что не нравлюсь тебе».

«Не нравишься», – настаивал Крог. – «Но, как я уже говорил, я в долгу перед тобой за то, что ты спас мою жизнь. Я должен отплатить тебе».

Рис покачал головой.

«Я не хочу, чтобы кто-нибудь ходил за мной по пятам из чувства долга», – сказал он. – «Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь, но не из-за того, что ты считаешь себя обязанным мне».

«Я поеду по любой причине, по которой захочу», – вызывающе ответил Крог, после чего развернулся и ушел прочь, чтобы подготовить своего коня.

Рис и Тор обменялись любопытными взглядами, и Рис покачал головой.

«Я клянусь, что никогда его не пойму», – сказал он.

«Будь начеку», – повторил Тор. – «Те МакГилы приходятся тебе кузенами, но не доверяй ни одному из них».

«Не волнуйся, друг мой», – повторил Рис. – «Им не нужна война, в которой они не могут одержать победу. Они никогда не осмелятся причинить вред члену королевской семьи. А если они это сделают, что ж, у меня при себе оружие, и я только счастлив постоять за себя», – Рис улыбнулся.