Пропавшие без вести - Андрей Захаров

Когда Антоненко возвращал автоматы, Олег внутренне напрягся, он был готов немедленно схватить СВТ и открыть огонь. Но Синяков и Долматов повели себя спокойно. Они надели свои шинели и забросили автоматы за спины, встав у входа в блиндаж, в готовности следовать за старшим по званию. Дисциплина есть дисциплина. Особенно в НКВД.

При выходе из блиндажа, к ним подошел Нефедов и обратился к старшине:

— Ну что, товарищ старшина, допросили? А молодого куда? Тоже в расход?

— Я тебе дам в расход! Дурья твоя башка! Это все наши товарищи, из НКВДе! Понял! Немедленно извинись!

От неожиданно свалившейся на него новости, Нефедов открыл рот и стал ловить им воздух, пытаясь издать хоть какие-то членораздельные звуки, но встал по стойке "смирно". Пока голова соображает, тело действует.

Увидев вышедших из землянки отца и Уварова, Максим бросился к ним:

— Ну что, разобрались? Все выяснили?

Уваров, опережая глупые вопросы со стороны Макса, которые легко могли их выдать, остановил того:

— Разобрались, разобрались, товарищ сержант. Ведите себя, как подобает сотруднику вашего ранга при подчиненных.

Макс недоуменно остановился, он увидел, как отец усиленно моргает ему, на что-то намекая и поддерживает Уварова:

— Да, сержант Антоненко. Вы не дома, в Москве, а в тылу врага. Так, что потрудитесь вести себя соответственно.

Максим понял, что происходит какая-то ему еще не понятная игра со стороны их компании в отношении чужих, но все такие решил ее поддержать:

— Виноват, товарищ командир. Переживал много. Больше такого не повториться. Жду ваших приказаний.

— Познакомьтесь. Это сержант госбезопасности Антоненко Максим Николаевич. Это сержант госбезопасности Синяков Виталий Иосифович. Это старшина Долматов Пантелей Егорович.

Сзади залаяла собака. Обернувшись, все увидели, что к ним подходил пограничник Трохимчук, еле сдерживая на поводке своего Мухтара:

— Товарищ старшина, а что с диверсантами делать то будем?

Подбежавший к нему Долматов, показал кулак и что-то шепнул на ухо. Лицо у ефрейтора вытянулось и он чуть не отпустил своего пса. Затем, опомнившись, подхватил Мухтара за ошейник и утащил в сторону.

— Извините, товарищ капитан госбезопасности. Не успел еще всем сообщить. — стал оправдываться старшина.

— Хорошо. Но всем не надо. Только пограничникам. Остальным достаточно сказать, что мы свои и все. О настоящей нашей миссии никому не распространяйтесь. — предостерег его Уваров.

Возле подводы, на которой лежал командир полка, собралась небольшая группа командиров и красноармейцев. В стороне от них на земле лежал связанный Баюлис. Его охранял один из красноармейцев. Первым к Баюлису подбежал старшина Долматов, пытаясь поднять его и развязать руки. К нему на помощь пришли Николай с Максом.

Увидев Бондарева, подошедший Синяков спросил:

— Что случилось, Игорь Саввич? Что с командиром?

— Я рядом не был. Но бойцы говорят, что командир полка потерял сознание. Сейчас санинструктор пытается что-то сделать. А вы разобрались уже с этими ди…? — Не успел закончить начальник штаба, с удивлением рассматривая еще одного незнакомца.

— Да. Ошибочка вышла. Это — наши. Документы проверили. Все точно. Разрешите представить. Начальник штаба стрелкового полка капитан Бондарев Игорь Саввич. — указал Синяков на Бондарева, затем на Уварова. — А это, капитан государственной безопасности Уваров Олег Васильевич.

Все командиры и красноармейцы, стоявшие рядом, встали по стойке "смирно". Бондарев хотел было доложить старшему по званию обстановку, но Уваров, смотря на потерявшего сознание Климовича, остановил его:

— Я уже все знаю, капитан. У вас врач есть?

— Никак нет. Только три санинструктора. Да и те, толком ничего не умеют.

— Понятно. У меня в группе есть врач. Да вы его уже видели. — с этими словами Олег повернулся в сторону Баюлиса. Он увидел, как Николай что-то тихо разъяснял Янису. Сначала лицо у Яниса вытянулось, затем открылся рот от изумления, но под конец разъяснения он уже кивал головой, давая понять, что все понял.

— Янис Людвигович. Подойдите сюда, пожалуйста. Я вас представлю товарищам.

Растирая затёкшие руки, с чувством собственного достоинства, подтвержденного информацией Николая, Баюлис подошел к Уварову.

— Это Баюлис Янис Людвигович, военврач второго ранга. Что с командиром, Янис Людвигович?

Услышав, что ему присвоили пока еще непонятное для него воинское звание, Баюлис подтянулся:

— У командира от ранения большая потеря крови. Да еще контузия, как я понял. Поэтому он потерял сознание. Нужна небольшая операция. А самое главное, для него, это хороший сон и усиленное питание.

— Товарищ военврач второго ранга, что для операции необходимо? Все что, в наших силах, сделаем. — обратился к Баюлису Бондарев. — У нас еще раненых двадцать четыре человека, из которых четыре тяжелых.

Янис удивленно взглянул на Уварова, но тот только слегка пожал плечами. Затем, чтобы все присутствующие расслышали, громко произнес:

— Ничего не поделаешь, Янис Людвигович. Наши дела откладываются до лучших времен. Как старший по званию в этом лагере, назначаю вас заместителем по медицинской части. В ваше распоряжение поступают все санинструкторы, а также все бойцы и добровольцы из гражданских лиц. Товарищ Бондарев, организуйте, пожалуйста, временный полевой госпиталь и предоставьте все возможное, что потребует военврач.

"Что я творю, что я творю! Какой к черту я энкаведист-гэпэушник и большая шишка с бугра! Вот влезли, твою мать! — матерился про себя Олег, но потом успокоившись. — На счет диверсантов, это конечно, правда. Но как руководить такой массой людей! Я ведь больше чем над тремя десятками подчиненных, никогда не командовал. Надо с Колькой срочно переговорить, он ведь у нас комбатом был. Так, как там дедушка Ленин когда-то говорил, "если не можешь предотвратить, надо возглавить". Что и будем делать. Назвался груздем, полезай в кошик".

Уваров подозвал к себе Николая и указывая на него, приказал Бондареву:

— Это старший лейтенант госбезопасности Антоненко Николай Тимофеевич. Он мой заместитель. Все организационные вопросы жизнедеятельности лагеря согласовывать с ним…

Не успел Олег договорить, как на другом берегу озера снова послышались выстрелы, это были уже знакомые звуки стрельбы из винтовок и автоматов. Разглядеть, что же там происходит из-за висящего над озером облака, было не возможно.

— Всем занять позиции вокруг лагеря. — крикнул Уваров окружающим. Затем повернувшись к стоящим рядом командирам. — Нарубите с противоположной стороны от берега деревьев и сделайте из них завалы, чтобы прикрыть лагерь со стороны озера.

Люди бросились исполнять приказ нового командира. Строительными работами назначили руководить командира роты старшего лейтенанта Коваленко и начальника склада Ярцева. Олег приказал Коваленко найти за лагерем двух горе-часовых, связанных им и вернуть бойцу его шинель с винтовкой. Также послал с ним Максима, рассказав ему, где оставил свой бушлат, РД и СВДешку.

Остановив за руку Бондарева, Олег тихо произнес:

— Товарищ капитан, когда нас забрасывали, то сказали, что оружие на складе получим. Вооружите моих людей. Да и обращайтесь ко мне не по званию госбезопасности, а по-армейскому — подполковник. Так лучше будет. Нам надо будет с вами серьезно поговорить о сложившейся ситуации.

— Конечно, конечно, товарищ капи… извините, товарищ подполковник. У нас кроме нашего, есть и немецкое, трофейное. — быстро ответил Бондарев, затем подозвал Попова и приказал показать все свободное оружие.

Пока Бондарев давал указания лейтенанту Попову, Олег шепнул Николаю:

— Коля, я тебе чуть позже все объясню. Пока никто не видит, быстро возьми с подводы ваши паспорта и мобилки. А то из-за них, погорим.

Николай, оглядевшись по сторонам, пользуясь тем, что за ним никто не наблюдает, подошел к подводе, где Баюлис с санитаром перевязывали ногу Климовичу и незаметно забрал паспорта с мобильными телефонами, спрятав их в карманы бушлата. Он был рад вернуть себе свой надежный десантный нож, изъятый у него Долматовым при задержании.

Стрельба на той стороне понемногу стихла. Но это не означало, что можно расслабиться. Пока Олег с Николаем выбирали себе оружие, Баюлис развил бурную деятельность по организации полевого госпиталя. Он приказал всех раненых перенести с холода в имеющиеся в лагере землянки и поставить палатку под операционную. Сделав ревизию инструментов и медикаментов, Янис Людвигович недовольно вздохнул: "Да, не то, что у меня в больнице, но для этого лазарета лучшего пока ничего нет". По его настоянию и с разрешения Уварова, красноармейцы начали рыть дополнительные землянки, для размещения личного состава и гражданских лиц. На дворе температура около пяти градусов тепла, а вчера еще была за двадцать, в таких условиях и заболеть не долго. Также, с целью недопущения инфекционных заболеваний, немного в стороне от лагеря, началась постройка огороженных туалетов и загонов для животных.