Прогулки с Хальсом - Карина Тихонова

— Я пришла к вам только из-за моего сына, — продолжала Жанна Юрьевна. — Вы отлично заморочили ему голову. Ну ничего, вперед умнее будет. Мы с мужем долго думали, что с вами делать? Может, принять меры, чтобы вас отчислили из академии с волчьим билетом? Или перевести в другой институт? Например, в вашем родном Волгограде?

Лена похолодела. Она не сомневалась, что Рудиным вполне по силам вышвырнуть из Москвы наглую авантюристку. И что тогда ей делать? Как жить дальше?

— Мне очень хотелось, чтобы вы получили урок на всю жизнь, но за вас заступился мой сын.

Лена подняла голову. Жанна Юрьевна поджала губы и предупредила: — Не обольщайтесь, Валерий вас презирает. Но он заставил нас с мужем пообещать, что все останется как было. Вы закончите академию, получите диплом… и с богом! Хотите — возвращайтесь в Волгоград, хотите — уезжайте в Германию, к маме с отчимом, хотите — ищите работу в другом месте. А может, вам удастся охмурить другого богатого мальчика, вы девушка талантливая. Предупреждаю об одном: если вы посмеете хоть раз подойти к нашему сыну, то вылетите из этого города навсегда. Вам ясно?

Лена молчала. Ее душила такая лютая ненависть, что она испугалась.

— Я спрашиваю, вам все ясно?! — повысила голос Жанна Юрьевна.

Лена с трудом заставила себя кивнуть.

— Отлично. Да, и еще одно: никаких спектаклей! Чтобы вы не смели давить на жалость! Судя по вашему виду, именно эту роль вы сейчас репетируете. Или… — Тут Жанна Юрьевна встревожилась. — Или вы репетируете что-то другое? Например, беременность? Только не говорите, что аборт делать уже поздно!

Лена с изумлением взглянула на ее испуганное лицо и громко расхохоталась. Вот чего боится вельможная дама! Жаль, что у Лены не хватило смелости рискнуть! Хотя бы ради того, чтобы увидеть ненавистную тетку такой испуганной!

Жанна Юрьевна приподнялась с дивана.

— Почему вы смеетесь? Я угадала? Вы… беременны?

Лена вытерла глаза и рассудительно ответила:

— Это был бы второй случай непорочного зачатия. К вашему сведению, я девушка.

Жанна Юрьевна с облегчением вздохнула и деловито бросила Лене:

— Очень разумно с вашей стороны. Впрочем, современная медицина давно поставила производство девственниц на непрерывный поток.

— Да-да, — подхватила Лена. — А также производство тридцатилетних женщин. Я вижу у вас отличный пластический хирург.

Жанна Юрьевна приняла удар не дрогнув.

— Спасибо. Надеюсь, у вас когда-нибудь хватит денег на хорошего специалиста. Да, чуть не забыла. Ключи от машины, пожалуйста.

Лена достала из сумочки ключ и хотела швырнуть его на пол, но удержалась. Жанна Юрьевна нагибаться не станет, повернется и уйдет. Тогда за ключом явится ее муж, а повторной встречи с господами Рудиными Лена не жаждала. Поэтому она молча опустила ключ в холеную ладонь и произнесла сквозь зубы:

— Надеюсь, это все?

— Я тоже на это надеюсь, — ответила Жанна Юрьевна с лучезарной улыбкой. — Желаю удачи с другим кандидатом, и помните, что я вам сказала. Повторять мы не станем.

С этими словами она вышла в коридор, открыла дверь и тут же захлопнула ее за собой.

Оставшись одна, Лена изо всех сил запустила сумкой в дальний угол комнаты. Сумка шлепнулась на сверкающий паркет, раскрылась и со стуком посыпались всякие мелочи: пудреница, зеркальце, губная помада, лак для ногтей, расческа… Лена стянула бархатную резинку, взлохматила волосы и громко крикнула:

— Сволочи!

Дорога к Валерику заказана. Даже если он ее простит, ничего хорошего не получится. С господами Рудиными опасно играть «на интерес». Если она попытается дернуться, ее сотрут с лица земли.

Ладно. Пускай Валерик катится, куда хочет, невелика потеря. Слабак, дохляк, живущий на коротком родительском поводке! Идиот! Если бы у него хватило сил отстоять свое чувство, из Лены получилась бы отличная жена; красивая, умная, образованная, прекрасно воспитанная! Спрашивается, что еще человеку надо?!

— На фиг такую тряпку! — пробормотала Лена.

Валерик умер, да здравствует… кто может здравствовать вместо Рудина-младшего? Очень глупо, что Лена не подготовила запасной вариант. Это она неверно сориентировалась. Ну ничего, «вперед будет умнее», как выразилась несостоявшаяся свекровь. Кстати о свекрови… Лена удобно облокотилась на подлокотник дивана, закинула ногу на ногу и прикинула варианты. Что, если заняться вплотную Рудиным-старшим? Она Андрею Петровичу сразу понравилась! Лена перестала устраивать его в качестве невестки, зато, возможно, устроит в другом качестве! Вот будет подарочек госпоже банкирше!

Лена с наслаждением обдумала план мести, но потом неохотно признала: все это глупости. Она может предложить Андрею Петровичу себя только в качестве… как бы выразиться деликатнее… Ах, да чего тут хитрить! В качестве содержанки, вот как называется эта должность! Возможно, несостоявшийся свекор откликнется на предложение, только вряд ли ей понравится ее новый статус. Захочет хозяин погладить кошечку — погладит, а не захочет — пнет ногой под хвост.

Что ей остается? Ничего! Принять поражение и начать все сначала, благо впереди три года учебы. Блин, сплошной бег по кругу! Лена схватила чашку с холодным чаем и запустила ее в стену. Чашка со звоном разлетелась, на сверкающем паркете растеклась коричневая лужица, светлая стена покрылась мелкими брызгами. Зато на душе стало чуть легче.

Лена пошарила, чем бы еще запустить в стену, и наткнулась на книжку в переплете. Она с азартом размахнулась… и вдруг остановилась. Это был роман Антона Азарова «Затерянные в тумане». Одна из четырех книг, подаренных ей соседом-писателем. Состоятельным холостяком. Круглым сиротой. Стоп-стоп! Что-то в этом есть!

Лена положила книгу на колени, дрожащими руками поправила растрепанные волосы. Мысль, мелькнувшая в голове, сначала показалась ей абсурдной, а потом… Почему бы и нет?

Лена посидела еще минуту, не отрывая от книги напряженного взгляда. Когда дыхание выровнялось, она открыла томик, аккуратно разгладила страницу и внимательно приступила к чтению.

Глава 13

Москва, октябрь 2007 года

Марик позвонил, когда Антон собирался ложиться спать, и попросил:

— Зайди на минутку.

Антон уловил в голосе друга злость и удивился. Марик почти никогда не обременял себя отрицательными эмоциями. Чтобы вывести его из себя, нужен очень сильный раздражитель. Например, Лина.

Антон не ошибся. Лина сидела в гостиной Марка, закинув ногу на ногу, и курила. Судя по переполненной пепельнице, разговор продолжается не первый час. Бедный Марик! Он терпеть не может запах сигаретного дыма! А Лину ненавидит еще больше!

— Привет, — сказал Антон.

— Здорово, — откликнулась Лина. — Хорошо выглядишь.

Марик вошел в гостиную следом за Антоном и раздраженно бросил:

— Сядь где-нибудь, что ты возвышаешься, как памятник!

Антон вздохнул. Меньше всего ему хотелось становиться участником семейных драм.

— Ты уверен, что мое присутствие необходимо? Может, разберетесь сами?

— Да мы разговариваем уже битых три часа! — взорвался Марик. — Умоляю, подтверди этой дуре, что я не покупал Хальса! Не покупал!

Лина погрозила ему двумя пальцами, между которыми торчала дымящаяся сигарета:

— За «дуру» заплатишь отдельно, учти это. Не ломайся, Антон, присаживайся. Разговор серьезный, сачкануть не удастся.

Антон смирился с неизбежным и выбрал стул у противоположной стены. Подальше от разгоряченных противников.

— Вот так, — одобрила Лина. Она была страшно бледна.

Антон знал этот безошибочный признак гнева.

— А теперь, наш драгоценный друг, повтори то, что ты сказал на поминках в присутствии двух свидетелей по поводу этой мазни…

Лина обернулась и небрежно ткнула сигаретой в сторону большой картины, висевшей на стене. Антон машинально проследил за ее движением, наткнулся взглядом на темный холст и тут же отвел глаза. Он не мог смотреть в лицо человеку, изображенному на портрете. Сам не знал, почему.

— Марик, что происходит?

Марк застонал.

— Что происходит?! Эта мерзавка решила, что если я покупаю такие дорогие картины, значит, у меня водятся денежки! Антон, умоляю, скажи ей правду!

Антон снова вздохнул. Вечные разборки между бывшими супругами! Вот оно, семейное счастье! Господи, как же без него хорошо!

Он повернулся к Лине и терпеливо объяснил:

— То, что я сказал на поминках, — неправда. Марик не покупал у меня Хальса, я его ему подарил. Мы договорились не афишировать мой подарок, чтобы не вызывать ненужных вопросов.

Лина глубоко затянулась, не сводя с Антона прищуренных глаз.

— Значит, так, да? Сдаешь меня, драгоценный друг? Ты же мне сказал, что продал Марку этот проклятый портрет!