Хозяйка магического экспресса (СИ) - Милованова Анастасия

— Руперт? — в голове мелькает воспоминание, как неприступная Миранда ни с того ни с сего приносила мне булочки.

Хорошее было время.

— Да-да, именно дядюшка Руперт, — мягко смеётся Фаст, щекоча мои волосы над ухом.

И это было бы очень милым, если бы не тягостное напряжение, что будто разлито в воздухе. Оно не даёт мне насладиться моментом, почувствовать тепло в руках Маркуса. Мне постоянно кажется, что я что-то упускаю.

— Прибыли! — слова Освальда возвращают нас с Маркусом в суровые реалии.

"Торопыга" медленно останавливается у платформы, а Вальд, осматривая схему рудохранилища, озадаченно проговаривает:

— Какие нетерпеливые у нас пассажиры, уже ушли.

— Жандармы? — уточняет Маркус, явно встревожившись.

Его тревога окончательно спускает мою панику с тормозов. Я оглядываюсь, понимая, что Рози так и не вернулась в кабину. Нехорошее чувство растёт, наполняя голову колокольным набатом. Заставляет сердце бесноваться в груди, истошно крича "Опоздала!".

Не сказав и слова, бросаюсь в вагон. До последнего надеясь, что моё предчувствие — лишь следствие расшатанных нервов.

Но в нашем с Рози отсеке девочки нет. Как нет и Кропалька. Все вещи на месте и следов борьбы не видно. Но тогда где малышка?

— Агата, что? — за моей спиной возникает Маркус и через плечо заглядывает в отсек. — Где Рози?

— Тот же вопрос, — отвечаю я, до побелевших костяшек вцепившись в косяк.

— Может, тоже вышла? — предполагает Маркус. — Сколько раз говорил, не выскакивать без меня на платформу!

Я оглядываюсь на Фаста. Он старается не подавать виду, скорее всего, чтобы не нагнетать ужаса ещё больше. Но я вижу — он сам напуган отсутствием девочки.

— Проверим остальные отсеки, вдруг Кропа опять решил подкрепиться, — предлагаю я, слабо веря в это. Фуршунь, после щедрости Рози, ещё не скоро на руду посмотрит.

Маркус кивает, и мы методично, под крики "Рози! Кропа!", осматриваем остальные отсеки.

Пусто.

Только в последнем отсеке, где ночевала команда Ремера, мы обнаруживаем разбросанные матрасы и подушки с одеялами. Явно уходили в спешке.

— Да где же она? — спрашивает Маркус, запустив руки в волосы. Уже не скрывая своего страха.

Я оглядываюсь в тщетной надежде увидеть потеряшку. В конце коридора, на полу тамбура вижу брошенную козочку. И в моей голове взрывается сигнал тревоги.

— Маркус! Игрушка! Рози не оставила бы козочку по доброй воле! — я бросаюсь на выход.

Выпрыгиваю на платформу и бешено кручу головой в поисках предателя Ремера. Подумать только, человек чести! Подонок!

Гнев питает меня, наполняет таким небывалым потоком силы — что, кажется, я могу раскроить этот мир одним щелчком пальца.

Маркус молча встаёт рядом, и, так же, как и я, сосредоточенно выискивает в толпе рабочих и вояк наших бывших попутчиков.

Рядом со мной из межпространства выскакивает Кропалек и, истерично вереща, тычет лапками в сторону выхода с платформы. Рикард поднимается по ступеням, неся Рози. Малышка без сознания, и только за это мне хочется лично придушить командора. Но для этого придётся преодолеть заслон жандармов, что окружают его со всех сторон и постоянно оглядываются в ожидании нападения.

Я бросаю всего один взгляд на Маркуса и, под согласный кивок, беру его за руку. Мы переносимся прямо перед шайкой жердей.

— Отдай девочку, ты обещал! — взывает к чести Ремера Фаст.

Вокруг нас в панике разбегаются рабочие, в то время, как военные подтягиваются к своим товарищам. Они наставляют на нас свои жезлы, беря на прицел. Но командор машет головой.

— Я обещал, что дам вам фору, чтобы уйти. Вот ваша фора. Уходите, — Рикард говорит отстранённо, без издевательской улыбки.

Но я понимаю, что взывать к данному им слову бесполезно. Он нас переиграл.

— Ах ты гад! — выдержка изменяет мне, и я кидаюсь вперёд.

Фаст не успевает остановить меня. Один из ближайших жандармов выпускает в мою сторону сноп электрической энергии. Резко затормозив, я замечаю, как меняется лицо Рикарда и он в гневе кричит: "Отставить огонь!".

Всё это мелькает за доли секунды, я в ужасе закрываю глаза. Мне не хватает времени, чтобы призвать свою силу, не говоря уже о том, чтобы ей воспользоваться. Но вместо удара слышу отчаянный писк, переходящий в задушенное шипение. Открываю глаза и первое время не понимаю, почему все замерли. Почему Рикард смотрит на меня со смесью ужаса и сожаления. Почему в этих холодных глазах, появились такие человеческие эмоции.

Фаст дёргает меня на себя, но я словно приросла к брусчатке, что покрывает платформу. Мой взгляд скользит с лица командора на лежащую в его руках девочку. Рози, такая маленькая и беззащитная, кажется совсем крохой. Её рука безвольно свисает, и я опускаю взгляд ниже. И, наконец, понимаю, почему все застыли. На перроне между нами лежит крохотное тельце фуршуня. Моего фуршуня!

— Всем стоять, — разносится громогласная команда Рикарда.

Но я слышу её как за стеклом. На грязном, истоптанном перроне лежит тельце моего лучшего друга. В отчаянной попытке спасти меня, Кропалёк принял удар молнии.

Не чувствуя ног, я опускаюсь на пол и осторожно беру фуршуня на руки. Во мне теплится надежда, что всё ещё обойдётся. Что это всего лишь царапина. Переворачиваю зверька на спинку и вижу, что весь живот малыша опалён электричеством. Но он дышит. Через раз, хрипло, но дышит!

В голове вспышкой проносится план по спасению зверька. Пробиться на "Торопыгу", найти аптечку и подлечить Кропу. Это ведь так легко, просто надо успеть!

Фуршунь с трудом открывает глазки, в которых я вижу многоцветье Межмирья. Он находит меня взглядом и передо мной проносится вереница образов. Маленький Кропа знакомится с маленькой мной. Первая привязка к моей силе. Первое прикосновение к разуму. Первое наказание за съеденный армелит. Наши шалости, наши горести и переживания. Я чувствую волну любви и нежности, что исходит от зверька. И с ужасом понимаю — он прощается со мной. Последнее, что вижу — это я, Рози и Маркус.

"Семья. Люблю" — всплывает в голове.

Кропалёк дёргается, судорожно выдыхает и замирает. Оставляет меня одну.

— Нет, — тихо шепчу я, по лицу ручьём текут слёзы. А я даже не заметила, что плачу. — Нет, нет, нет!

С каждым сказанным словом боль в груди разрастается, становится такой всеобъемлющей, что поглощает меня всю. Магия импульсами расходится от меня, я слышу нарастающие крики ужаса.

— Агата, милая, — Рикард делает робкую попытку что-то объяснить. — Я не думал…

— Нет больше милой Агаты, — я перебиваю его невнятный лепет. — Вы за всё заплатите!

Во мне молотом стучит желание уничтожить тех, кто забрал эту частичку меня!

Пространство вокруг колышется, с покорностью откликаясь на мой призыв. Вопли вокруг усиливаются, переходят в какие-то булькающие звуки. Но мне всё равно. Пускай Межмирье их всех заберёт.

— Агата! — меня обхватывает Маркус. — Приди в себя, ты всех нас погубишь! Ты Рози погубишь!

Упоминание малышки слегка отрезвляет меня. Я моргаю, сбрасывая морок и ощущение нереальности. Мир вокруг совсем другой — в пелене дыма и пепла. Где-то истерично надрывается сигнал тревоги, а воздух наполнен запахом гари и крови. Оглядываюсь, веду осоловелым взглядом, и вижу множество тел. Их будто перекрутили в мясорубке. Меня передёргивает — это сделала я?

— Уходите! Иначе вас поймают! — доносится до меня приказ Ремера. — Уходите сейчас же! В Аркадос!

Командор уносит нашу Рози, а Маркус кивает ему и хватает меня за плечи, тянет обратно, на платформу.

У меня нет сил сопротивляться. Вспышка опустошила меня не только магически, но и будто бы ментально. Ни боли внутри, ни страдания. Лишь бесчувственное отупение.

Мы проходим по разрушенному перрону. Фаст по-прежнему крепко держит меня за плечи, будто боится, что я исчезну. Нам то и дело попадаются изувеченные тела, а где-то позади раздаются взрывы.