Наследница ведьм - Энн Райс

И как только она, Гиффорд, допустила, чтобы ребенок прошел через это? Более того, Мону и до сих пор постоянно подстерегали подобные испытания. Этот круговорот горестей и сожалений терзал Гиффорд, но она не в силах была его остановить. Равно как и карусель несчастий, которые происходили с Роуан и Майклом. Не проходило и месяца, чтобы Гиффорд не вспоминала случая, когда ее шестилетняя племянница волоком тащила бесчувственную Алисию в дом. Помнится, тогда из клиники ей позвонил доктор Блэйдс.

– Гиффорд, – сказал он, – ваша сестра серьезно больна. Ребенку и Старухе Эвелин просто не справиться с такой нагрузкой.

– За Мону не волнуйся, – вдруг сказал Райен, как будто в воцарившейся между ними напряженной тишине сумел уловить ее мысли. – О ней нужно беспокоиться меньше всего. Во вторник у нас намечено обсуждение проблем, связанных с исчезновением Роуан. Мы соберемся за круглым столом и подумаем, что делать дальше.

– Какой смысл решать, что делать дальше! – возразила Гиффорд. – Если у вас нет никаких доказательств, что Роуан заставили покинуть Майкла силой, вы…

– Послушай, дорогая, ты не права Как это у нас нет доказательств? У нас есть доказательства, причем достаточно веские. В этом-то все и дело. Поэтому мы должны обстоятельно во всем разобраться. В настоящее время мы вполне уверены в том, что последние два чека, присланные к оплате наличный счет Роуан, были подписаны не ее рукой. Нам придется сообщить об этом Майклу.

Ответом ему было молчание. За последнее время это был первый серьезный инцидент. Новость свалилась на Гиффорд как гром среди ясного неба, и от неожиданности у нее перехватило дыхание.

– Мы считаем, что их подделали, – продолжал Райен. – И вот еще что, дорогая. Эти чеки были последними. Кроме них, больше ничего, слышишь, ничего не поступало в банк. Только эти два чека, обналиченные в Нью-Йорке две недели назад.

– В Нью-Йорке?

– Да. След ведет именно оттуда. Мы даже не уверены, что в Нью-Йорке была сама Роуан. Послушай, мне сегодня уже трижды звонили в связи с этим делом. Оказывается, Марди-Гра празднуют далеко не во всей стране. Дома на автоответчике я обнаружил кучу сообщений. Из Сан-Франциско к нам едет тот доктор, который говорил с Роуан по телефону. У него есть какие-то важные новости. Но ему не известно, где сейчас находится Роуан. Чеки – это последняя весточка…

– Ну же, продолжай, я внимательно тебя слушаю, – потухшим голосом произнесла Гиффорд.

– Знаешь, мы договорились, чтобы этого доктора завтра утром встретил Пирс. А я приеду за тобой. Я уже давно так решил.

– Глупости. У меня есть машина Какой смысл тащиться назад в разных машинах? Не выдумывай ерунды. Лучше отправляйся спать. Не волнуйся, я приеду вовремя и еще успею повидать доктора из Сан-Франциско.

– Но я хочу за тобой приехать, Гиф. Давай я возьму машину напрокат, а твою отгоню домой сам.

– Райен, это ни к чему. Я выезжаю в полдень. И уже все продумала Иди на встречу с доктором или в офис. Спокойно занимайся своими делами. Итак, насколько я поняла, у вас все хорошо. На праздник собралась вся семья. Все прошло замечательно. Как, впрочем, и следовало ожидать. И оказалось не важно, была с вами Роуан или нет. Майкл сумел ловко всем подыграть. Осталась, правда, одна загвоздка Два поддельных чека Любопытно, что бы это значило?

Вновь воцарилась гнетущая тишина Разумеется, они оба знали, что это могло значить.

– Как вела себя сегодня вечером Мона? Никого не повергла в очередной шок?

– Разве что своего кузена Дэвида. По мне, так у нее день прошел на ура. У Пирса все хорошо. Правда, он никого вокруг не видит, кроме Клэнси. Воду в бассейне подогрели. Барбара спит. Звонила Шелби. Извинялась, что не смогла приехать домой. Лилия тоже звонила. А также Мэндрейк. Джен и Элизабет уютно устроились у себя в берлоге. Я же так устал, что, кажется, вот-вот свалюсь с ног.

Гиффорд тяжело вздохнула.

– После праздника Мона поехала домой с этой парочкой? Значит, на Марди-Гра она была совсем одна?

– За Мону не беспокойся. С ней все будет в порядке, ты же ее знаешь. Если что-нибудь будет не так, мне позвонит Старуха Эвелин. Когда я уходил от них, она сидела у кровати Алисии.

– Вот так мы всегда себя и обманываем. То по одному поводу, то по другому.

– Гиффорд…

– Да, Райен?

– Я хочу задать тебе один вопрос. Я никогда ни о чем подобном тебя не спрашивал. И сейчас вряд ли отважился бы, если бы мы не…

– Не говорили по телефону?

– Да. Если бы мы не говорили по телефону.

Они много раз обсуждали эту странную особенность их долгого брака. Самые задушевные беседы они вели по телефону. Так или иначе, но во время таких разговоров они проявляли больше терпимости друг к другу. И практически никогда не вступали в бесконечные споры, которые обычно затевали при непосредственном общении.

– Как ты думаешь, что случилось там на Рождество? – напрямик, без околичностей спросил Райен. – Что произошло с Роуан? У тебя есть какие-нибудь подозрения? Хотя бы смутные? Может, тебе что-нибудь подсказывает шестое чувство?

Гиффорд потеряла дар речи. За всю их совместную жизнь Райен никогда не задавал ей подобных вопросов. Напротив, все свои силы он прилагал к тому, чтобы не вынуждать Гиффорд искать ответы на трудные вопросы. То, что произошло сейчас, можно назвать поистине из ряда вон выходящим случаем. Вот почему в первый момент она не могла прийти в себя от потрясения. И не знала, что ему ответить. Даже ведьмовское предчувствие оказалось бессильным и не подсказывало ничего конкретного. Поэтому Гиффорд надолго задумалась, прислушиваясь к потрескиванию горящих поленьев и тихому плеску волн снаружи, такому же тихому, как ее собственное дыхание.

В ее голове пронеслось много разных мыслей. В какой-то миг она едва не выпалила «Спроси Мону», но вовремя себя остановила. Стыдно вовлекать в это дело племянницу. Наконец без каких-либо вступлений она начала:

– Накануне Рождества, днем, в особняке появился мужчина Вернее сказать, бесплотное существо, тот самый дух. Не буду называть его имени – оно тебе хорошо известно. Он проник в наш мир и что-то сотворил с Роуан. Вот что случилось на Рождество. Теперь этого мужчины в доме на Первой улице нет. Мы все в этом уверены. Все те из нас, кто хоть раз его видел, знают, что его там больше нет. Дом пуст. Он проник в наш мир. Он…

Гиффорд говорила быстро, высоким голосом, в котором явственно слышались истерические нотки. Потом вдруг замолчала – так же резко и внезапно, как и начала свой ответ. В голове у нее билось только одно слово: Лэшер. Но она не могла произнести его вслух. Она помнила, как много лет назад тетушка Карлотта, тряся ее, как куклу, приговаривала: «Никогда, никогда не произноси это имя, слышишь, никогда!»