Лик Хаоса - Роберт Асприн

— Именно, были. Сейчас благотворительность для нас — непозволительная роскошь. Кстати, как насчет Уэлгрина? Угрожает ли опасность нашим шпионам в стане его людей?

— Никто не знает. Конечно, перед нами у них более выгодное положение.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что приказ помогать пасынкам при любой неприятности на них не распространяется. Как я уже говорил тебе, до добра такой договор не доведет. То, что мы приходим им на выручку в каждой стычке, рождает подозрения, ведь в Санктуарии Союз пользуется признанием лишь у проституток.

— Они соблюдают обязательство не преследовать ястребиных масок?

— Да, — ворчливо признал Салиман. — Со времени заключения альянса они держат слово.

— Тогда и мы не преступим данную клятву. Плохо, если наши бойцы начнут привлекать к себе излишнее внимание. Пусть будут внимательнее. Можно помочь и без непосредственного участия в стычках.

— Мы пытались, но в бою пасынки как слепые котята. Не кто иной как ты, приказал сделать все возможное, чтобы они остались в живых.

— Вот и делайте, как я сказал! — неожиданно взорвался Джабал. — Салиман, боюсь, твоя нелюбовь к нашему пакту сквозит в твоих отчетах. Эти «слепые котята» сумели справиться с нашим войском и я не могу поверить, что они внезапно оказались неспособны взять верх в обычной уличной стычке.

Небольшая змейка подняла голову, изучая мучителей, а затем снова принялась исследовать стенки сосуда с тупым постоянством рептилии.

— Вот одна из ужасных бейнитских змей, — усмехнулся Джабал, наклоняясь к сосуду, чтобы присмотреться внимательнее. — Секретное оружие Бейсиба.

— Ну, не такое уж оно секретное, — возразил его помощник. — Я уже говорил тебе о трупах со следами укуса змеи. Рыбоглазые не всегда благоразумно обращаются со своими тайнами.

— Салиман, давай постараемся не попасть в свои собственные сети. Порой мы сами плодим мертвых, чтобы нагнать побольше тумана. Не думаю, что можно с уверенностью утверждать, будто каждый укушенный змеей пал от бейсибской руки. Ты уверен, что эту змею где-нибудь не потеряли?

— Она стоила жизни одной женщине, но это не важно. Она не единственная, кто недавно погиб. Удивительно, но пришельцы никак не могут привыкнуть к ночной жизни города. Откуда бы они не появились, но у них в крови привычка бродить по улицам в одиночку.

— Такая беспечность нам только на руку, — заметил Джабал, постучав по сосуду, и змейка подняла голову. — Если мы раскроем секрет яда, то доведись нам столкнуться с рыбоглазыми, мы будем впереди на целую голову.

Выпрямившись, Джабал отдал сосуд Салиману.

— Передай кувшин кому-нибудь, кто разбирается в ядах и снабди его деньгами, чтобы тот мог купить себе рабов. Через месяц у меня должно быть противоядие. Как жаль, что Темпус отомстил Корду. Мы бы могли воспользоваться его услугами.

— Темпус словно взял себе за привычку осложнять нашу жизнь, — сухо заметил Салиман.

— Вернемся к нашим баранам. Что нового слышно о пасынках? Последнее время ты ничего мне не докладывал и я сделал вывод, что ситуация нормализовалась.

— Ты ошибаешься. Впрочем, я достаточно четко уяснил, что ты больше не желаешь выслушивать жалобы по поводу союза с ними.

— Жалобы выслушивать я не намерен, но это не означает, что нужно о них забыть.

— Вся стекающаяся ко мне информация состоит из жалоб на этих недоносков и их неспособность выпутаться из простейшей заварушки.

— Хорошо, Салиман, — вздохнул Джабал. — Возможно, я и впрямь подошел к этому спустя рукава. Может ты просветишь меня, что происходит?

Салиман задумался, собираясь с мыслями. — Когда пасынки впервые появились в городе, это были настоящие воины, способные не только выжить, но и блистательно взять верх в большинстве вооруженных столкновений. Жители Санктуария страшились их, но уважали. С тех пор, как мы заключили с ними союз, все в корне изменилось. Братья стали более сварливыми и практически ни на что не годными. Наши люди тратят большую часть времени и сил на то, чтобы держать их подальше от конфликтных ситуаций и приходить на выручку, когда столкновения избежать не удается.

Джабал осмысливал услышанное. — Мы с тобой знаем, что если солдат надолго оставить в городе, то от них начинаются одни неприятности, поскольку дисциплина падает, а подготовкой начинают манкировать. Не это ли произошло и с пасынками?

Салиман покачал головой. — Но разложение не может быть столь быстрым и настолько полным. Даже если бы они намеренно хотели проиграть, у них не могло получиться лучше.

— Вот что я тебе скажу. Мы знаем, что люди Союза бесстрашны и готовы по приказу Темпуса пойти на смерть. Вероятно, они испытывают нас, намеренно подставляя себя, чтобы оценить наши возможности и способность исполнять взятые обязательства. Либо это, либо то, что за лидерством Темпуса кроется нечто большее, неподвластное простому взору. Известно, что он получает помощь по крайней мере от одного бога. Возможно, он нашел способ передавать свою волю войскам.. и на расстоянии она слабеет.

— Так или иначе, на этот неудачный альянс мы тратим слишком много времени.

— Пока не будем знать наверняка, нам не удастся оценить, что для нас более выгодно: сохранить альянс или отказаться от него. Найди мне ответ и я переменю решение, но пока пусть все будет как есть.

— Как хочешь.

Джабал улыбнулся, завидев, как в комнату ввели Хакима с повязкой на глазах. Для такой встречи надевать маску необходимости не было, и негр был рад тому, что может спокойно глядеть в глаза гостю. Подождав, пока повязку снимут, Джабал медленно обошел подслеповато щурившегося рассказчика. Новые одежды, подстриженные волосы и борода, исчезла впалая грудь и… и запах благовоний! Хаким был в банях!

— Я нашел себе работу, — нарушил тишину сказитель, будто сам удивляясь нечаянному богатству.

— Я знаю, — ответил Джабал. — Теперь ты советник при новом дворе, у Бейсы.

— Если ты уже знаешь, это, то чего ради меня приволокли сюда с повязкой на глазах? — в голосе Хакима отразился былой нрав.

— Потому, что я знаю, что ты хочешь с этим покончить.

Воцарилась тишина, нарушенная вздохом сказителя. — Вместо того, чтобы спрашивать, почему я здесь, мне надлежит ответить, почему я решил отказаться от места? Я прав?

— Я нашел бы более вежливые обороты, но ты ухватил самую суть.

Джабал погрузился в кресло и мановением руки предложил сказителю сесть напротив — …Вино на столе. Мы знаем друг друга достаточно давно, поэтому давай без церемоний.

— Церемонии! — пробрюзжал старый сказитель, принимая оба предложения. — Возможно, они-то меня и раздражают. Как и ты, я вырос на улицах в трущобах и помпезность двора мне докучает. Жизнь в Санктуарии как ничто другое научила меня бежать от суеты.