Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин

спрошу.

Алекс: – Супермаркет далеко? Только не забудь, что надо купить.

Лука: – Нет, тут рядом, пять минут. Только надо что-то надеть…

Алекс: – Иди так. Лето же.

Лука: – Я так не могу. Видишь, майка и джинсы не первой свежести. И носки надо найти…Я надену брюки и рубашку. Они чистые. Светлые (открывает шкаф, одевается). А носки где-то за диваном…(ищет носки, достает их из-под дивана)… Чем это так воняет? Удушливо как-то (нюхает один носок). Мда…мышами пахнет. Бросает их на пол…Чистых нет.

Алекс: – Иди в старых.

Лука: – Я не могу. Они совсем уже непотребные.

Алекс: – Ну, сандалии надень на босу ногу.

Лука: – Брюки и рубашка с ними не сочетаются.

Алекс: – Лука, ты совсем спятил?

Лука (капризно): – Ну я же не могу идти на улицу в таком виде…

Алекс: – Я бы сходил сам, да не могу. Хочешь, я тебе свои носки дам?

Лука: – А они чистые?

Алекс: – Нет, они тоже не свежие.

Лука: – Ты издеваешься надо мной? Пойду, поищу в корзине для белья получше.

Уходит, довольно быстро возвращается. Несет в руках белые носки. Грязные, но выглядят более-менее. Нюхает.

Лука: – Почти не пахнут.

Алекс: – Прекрати.

Лука: – Да ладно тебе…(надевает носки). Я готов.

Алекс встает с кресла: – Вот деньги. На сдачу возьми, что хочешь.

Лука: – Спасибо, друг. Тут хватит на многое (берет деньги). Ждите меня. Я скоро.

Убегает. Захлопывается дверь.

Алекс: – Да…Похоже я в тупике…

Байба (отрывает взгляд от журналов): – В тупике?

Действие второе

Картина первая

Квартира Луки

Нина звонит в дверь. Алекс осторожно подходит к глазку. Открывает. Нина входит в комнату.

Нина: – Байбочка моя!

Байба вскакивает с дивана: – Мамулечка!

Нина целует и обнимает дочь. Немного отстраняет ее от себя. Смотрит на лицо.

Нина: – А что у тебя с лицом?

Байба: – Уже проходит. Это дедушка меня ударил.

Нина: – Вот…(осекается)…Ну, ничего. Все заживет, милая моя.

Нина стоит, прижимая Байбу к себе. Байба обнимает мать.

Алекс: – Ну, хоть что-то хорошее случилось.

Нина: – А вы Алекс? Я – Нина.

Алекс: – Я понял. Мы с вами уже встречались (ухмыляется)…

Нина: – Я устала ужасно.

Садится в кресло. Байба садится на колени.

Нина: – А это чья квартира?

Алекс: – Это моего друга.

Нина: – Пьющий?

Алекс: – А как вы догадались?

Нина: – А чего догадываться. На столе стоит даже не вино, а водка.

Алекс: – Да. Несчастный человек…

Нина: – Думаете? Думаю, он очень доволен собой и своей жизнью. А он где?

Алекс: – В магазин пошел. Вы Лии что сказали?

Нина: – Ничего. Она не спрашивала меня. Она не поняла, с кем я говорила. Я так думаю. Мы два часа тащились туда, и два обратно…Представляете? Видели бы вы ее лицо, когда мы приехали к этой развалюхе на скале. Она даже в погреб заглянула.

Байба: – Это не погреб, мама.

Нина: – А что это?

Байба: – Это ледник. Мне тетя Лия его показывала.

Нина: – Это что такое?

Алекс: – Это как погреб, но там внутри наморожен лед. Большой кусок.

Байба: – И он не тает даже летом.

Нина: – Здорово.

Алекс: – Она огорчилась?

Нина: – Трудно сказать…Но искать вас там было больше негде. К морю она не пошла. Ну и там не спуститься. Так – поглядела вниз…Я ей сказала, что погибаю…И мы поехали назад. А звонок ваш меня застал почти рядом с городом.

Алекс: – А что случилось. Почему погибаете?

Нина: – Ну…были проблемы…

Алекс: – С этим делом? (показывает взглядом на бутылку)

Нина: – Да. Но я больше не буду.

Алекс (улыбается): – Я же не отец вам, не учитель в школе…

Не будете…Дело ваше. Но до добра не доведет.

Нина: – Я знаю.

Алекс: – А я вот не знаю, как быть дальше…

Нина: – А что так?

Алекс: – Вся связь у меня была через Лию. Но мне показалось… Я почувствовал, что она меня сдаст.

Нина: – Сдаст? В полицию?

Алекс: – Да. Завтра понедельник. А ей до сих пор не позвонили…Значит там, в доме, никого не было до сих пор…

Понимаете, о чем я?

Нина: – Байбочка, милая, иди вон погляди еще журналы…

Пойдемте на кухню.

Уходят из комнаты на кухню.

Нина: – Я закурю?

Алекс: – Пожалуйста.

Нина: – А вы? (закуривает)

Алекс: – Я не курю.

Нина: – Алекс (берет его за руку), вы даже не можете представить, что вы для меня сделали…

Алекс: – Вы про Байбу?

Нина: – Не только…Вы Рука Господня.

Алекс: – Кто? Я?

Нина: – Да. Рука Господня.

Алекс: – Нина, для меня эти события не такие радужные…

Все-таки, мне не по себе.

Нина: – Да что вы. Вы же настоящий мужчина. Сильный и мужественный.

Алекс: – Только я еще и большой грешник.

Нина: – Так должно было случиться. Это судьба. Вы – орудие Бога. Меч Господний.

Алекс: – Нина, вы через чур эмоциональны…Это слишком громкие слова.

Нина: – Я, конечно, верю очень по-своему. Но вам за это многое проститься.

Алекс: – За Иосифа? (в недоумении)

Нина: – Ну, конечно. Он же убийца. И мать доконал, и мужа моего убил.

Алекс: – Я не знал об этом…В любом случае, внезапная смерть – это наказание для человека. Вы знаете об этом? Тем более, трагическая.

Нина: – Да. Пусть теперь помучается.

Алекс: – Мне кажется, что так нельзя говорить. Да и думать… В вас ненависть говорит. А вы простите его. Ему уже мало что поможет. Понимаете? Ему хуже, чем нам. И намного.

Нина: – Простить? Я не могу. Да и не хочу. Не говорите мне этого. Я не хочу слышать ничего о прощении. Он получил по заслугам. И точка.

Алекс: – Дело ваше. Чего-то Лука пропал. А ребенок голодный сидит…Не дай Бог пошел к собутыльнику своему. Какому-нибудь…Много я ему дал.

Нина: – Алкаш?

Алекс: – Честно?

Нина: – А вы хотите соврать? (улыбается)

Алекс: – Думаю, что алкоголик. Нам отсюда убираться надо.

Нина: – Надо Байбе рассказать, как она домой вернулась. Я уже придумала, что ее некий человек освободил из заточения и оставил на улице, и она сама пришла домой. Логично?

Алекс: – Логично…Но не правдоподобно. Может сегодня на вокзал рвануть? Вечер уже…Билет, интересно, поменяют или нет…Не знаю я, как отсюда выбираться. Вещи остались у Лии. Правда, там одна сумка. Ничего особенного….Как быть ума не приложу. Я про маму вашу хотел поговорить…Вы не против?

Нина: – Нет, я мать очень любила. А она меня. Все мне прощала.

Алекс: – Как вы думаете, почему она меня вписала в завещание, да еще и выдала меня за вашего отца?

Нина: – Я не знаю. Она со мной про отца никогда не говорила. Она