Шараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

поскольку никто с точностью не определил, к которому из халифов их родословная восходит, поводья грациозного скакуна — [нашего] пера повернулись в сторону от описания связей этой уважаемой династии с великими славными халифами.

Поистине этот высокодостойный род славится среди правителей Курдистана высоким происхождением и знатной родословной и известен достойными одобрения деяниями и поступками. Великие султаны и благородные хаканы неизменно /90/ осыпали их [своими] милостями и щедротами и не посягали на их владения. И если случалось, что некоторые государи захватывали их вилайет, завладев им, они вновь передавали его им на правах мулька.

Так, автор исторического труда Зафар-наме Мавлана Шарафаддин 'Али Иазди писал, что в 787 (1385-86) году эмир Тимур Гурган, подчинив крепость Баязид, направился к Вану и Востану. Правитель Хаккари 'Иззаддин Шир, который был вали вилайета, засел в Ванской крепости и, устремив все свои помыслы на оказание отпора эмиру Тимуру, приготовился к битве и сражению.

Эмир Тимур немедленно окружил со всех сторон Ванскую крепость, и дела осажденных пришли в стесненное состояние. Когда 'Иззаддин Шир убедился, что не в состоянии устоять пред мощью Сахиб-Кирана[521], он два дня спустя смиренно оставил крепость и удостоился лобызания порога могущественного Сахиб-Кирана, ибо сказано — стихотворение:

Каждый, кто схватился с могучим,

Причинил боль своему серебряному предплечью.

[Между тем] некий Насираддин из приближенных ['Иззаддина] убрал голову из ошейника послушания и повиновения Тимуру, закрыл ворота Ванской крепости и приготовился к битве и сражению. Когда таким образом прошло двадцать семь дней, испытанные в боях храбрецы и богатыри — покорители крепостей — силою и натиском завладели той крепостью, неприступной как Сатурн, и большую часть ее защитников перерезали острыми саблями и жаждущими крови кинжалами.

Один из просвещенных составил такого рода хронограмму взятия Ванна — стихотворение:

Месяц знамени государя, который мечом покорил Иран,

Достиг пределов Сатурна.

/91/ Если опросят тебя о времени взятия Вана,

Скажи: “Ки Ван[522] бигирифт”[523].

После завоевания крепости эмир Тимур поручил эмиру Йадгару Андхуди разрушить ее. Поскольку упомянутая крепость принадлежит к постройкам Шаддада, сына 'Ада, а каменные глыбы, заложенные в ее стенах, не встречались ни в одном строении, какие невообразимые старания ни прикладывали, чтобы разрушить [крепость], из того ничего не получилось. В конце концов, удовольствовавшись незначительными повреждениями, войска Тимура двинулись к Хою и Салмасу[524].

Когда месяц [государева] дворца, которому служит основанием небесная сфера, и купол [монаршего] шатра, соприкасающегося с небесами, достигли апогея солнца и луны в долине Салмаса, эмир Тимур явил 'Иззаддину благоволение, пожаловав ему на правах мулька его 'наследственный удел. Удостоилась издания скрепленная печатью Тимура грамота на правление, и ['Иззаддину] разрешили уехать.

В 824 (1421) году сопутствуемым удачей и беспредельным счастьем малику Мухаммаду б. малику 'Иззаддину и вали Бидлиса и Ахлата эмиру Шамсаддину посчастливилось облобызать ковер сына эмира Тимура Гургана — Мирза Шах-руха. Они были осыпаны монаршими милостями и бесчисленными государевыми щедротами и получили новые грамоты на правление. Мирза Шахрух до того, как завязалась у него кровавая битва с сыновьями эмира Кара Йусуфа туркимана в окрестностях Алашкерта[525], пожаловал им разрешение на отъезд в свои владения.

В их семье хранится также грамота на правление от чингизидских султанов, [написанная] уйгурским письмом, /92/ которую довелось видеть пишущему эти строки. Словом, неизменно высокодостойные государи в оказании им милостей и благодеяний не упускали [ни одну из] мелочей и даровали им в собственность их вилайет.

[Теперь] с помощью всевышнего Аллаха приступим к описанию обстоятельств [жизни] тех [представителей] этого рода, которые успешно осуществляли управление.

Асададдин б. Гулаби б. 'Имададдин

Составителю [этих] листов неоднократно доводилось слышать от достойных доверия и отмеченных святостью, что один из потомков правителей Хаккари Асададдин б. Гулаби, превратностями судьбы заброшенный в области Египта, избрал служение черкесским султанам. Не раз в священной войне с порочными неверными он являл доказательства мужества и героизма. По воле случая в одном из сражений он потерял руку. Государь того времени взамен [утраченной] повелел ему сделать руку из золота и прикрепил на место его руки. Являя ему беспредельные милости и благодеяния, он поименовал его Асададдин Златорукий.

Когда за дела правления в Иране взялся Хасан-бек Ак-Койунлу, он обнаружил неприязнь к правителям Курдистана и направил Суфи Халила и 'Арабшах-бека[526], что принадлежали к верховным туркменским эмирам Ак-Койунлу, на завоевание вилайета Хаккари. Суфи Халил некоторое время выжидал удобного случая. Однажды такой случай представился, и он напал на правителя Хаккари. По воле судьбы то произошло в среду, и сколько ни докладывали охранители границ и путей о прибытии вражеского войска 'Иззаддин Ширу, который в то время был правителем тех областей, [он] отвечал: “Сегодня среда, а это не [подобающий] день для споров, и война с врагом не будет удачной”. /93/ Доброжелатели и советчики сколько ни уговаривали его [начать] военные действия, — все было бесполезно. Суфи Халил и 'Арабшах-бек напали на него и убили. Они стали хозяевами всего вилайета Хаккари, [который] забрали из их[527] владетельной десницы. Охрану и защиту, оберегание и управление того вилайета поручили заботам аширата думбули, и некоторое время вилайет Хаккари пребывал во владении у аширата думбули от имени [династии] Ак-Койунлу.

[Между тем] группа раийятов округа Диз[528] из христиан-неверных, которых называют асури[529], — они по заведенному обычаю отправились в Египет и в Сирию, чтобы заняться там ремеслом и торговлей, — узрев образ действий Асададдина Златорукого, промеж себя принимают такое решение: “Этот человек достоин управления Хаккари. Следует его заманить в вилайет Хаккари и поставить там на правление”. После принятия решения они доложили об этих планах Асададдину, он тоже соглашается и направляется в сопровождении нескольких ассирийцев в наследственный вилайет. Некоторое время он скрывается среди ассирийцев, выжидая удобного случая.

У неверных того округа был такой обычай — в субботу, освободившись от своих дел и забот, они носили в крепость Диз запасы топлива и всего необходимого. [И вот] в субботу в одну из благословенных ночей обычным путем они направляют Асададдина с группой храбрецов аширата в крепость, облачив их в одеяние неверных и привязав к спинам спрятанное в [вязанках] сена и топлива оружие. Как только все вошли в крепость, фураж /94/ и топливо были отброшены, и мстительные, как Марс, герои обрушили алчущие крови мечи на обитателей крепости. Некоторых из племени думбули ударами безжалостных кинжалов они