Надувные прелести - Фаина Раевская

—    Я говорю, штопора не найдется? Некоторые предусмотрительные джентльмены имеют привычку возить с собой кое-какую утварь!

И послал же господь такую неугомонную сестрицу! За что ж мне такое наказание?! Даже с заднего сиденья я слышала, как бедный Йорик заскрипел зубами. Вполне возможно, сейчас он был близок к тому, чтобы вышвырнуть нас из машины и больше не возвращаться. Наверное, воспитание, полученное им от мамы (дай бог ей здоровья!), не позволило ему осуществить сей замысел. Я наклонилась к самому уху Клавдии и зло прошипела:

—    Еще одно слово, и ты услышишь поминальную молитву по собственной персоне! Молчи, Клава, не вводи во грех!

До дома мы доехали в полном молчании. Высаживая нас у подъезда, Юрка, хмурясь, посоветовала

—    Никому дверь не открывайте, к телефону не подходите. Я к вам завтра... Нет, уже сегодня загляну.

—    А как мы узнаем, что это ты явился? — xмыкнула Клавдия, еще не перестав обижаться на не-джентльменское поведение парня и на меня за то, что я приняла его сторону. — Сам же сказал, дверь никому не открывать...

—    Я постучу спартаковским сигналом, — пообещал Юрий и покинул нас.

Последние силы ушли на то, чтобы раздеться и рухнуть в кровать. Через десять секунд я уже спала.

Нестерпимо громкий стук здорово раздражал, я бы даже сказала, бесил. «Ну и где там Клавка? Почему она не открывает? — недовольно мыслила я. Дрыхнет, бестия! Вот не стану открывать, из принципа»! Однако стук не прекращался, из чего следовал вывод — Клюквина вставать не собирается. Проклиная ленивую сестрицу, я потащилась к входной двери. Мне показалось, или в квартире на самом деле что-то изменилось?

—    Открывайте немедленно! — требовал женский голос из-за двери.

—    За такие шутки надо морду бить! — поддержал голос мужской.

Ходить с набитой мордой как-то несподручно —  опухоль под глазом, полученная от столкновения с кулаком Резо, только-только спала, и наступать повторно на те же грабли не хотелось.

Еще раз чертыхнувшись в адрес Клюквиной, я открыла дверь. На пороге стояла супружеская чета Копыловых, проживающая этажом ниже. Виолетта Павловна, невысокая, но сильно упитанная дама хорошо за сорок, с обесцвеченными волосами, вечно взбитыми в высокую прическу, похожую на большой кусок сладкой ваты, гневно сверкала подведенными очами и кривила ярко-красный рот. Вообще-то, никакая она не Виолетта, а обыкновенная Валька. Еще два года тому назад соседка торговала овощами на рынке. После смерти матери она продала ее старенький дом где-то под Калугой и купила небольшой магазинчик. Так Валька в одночасье превратилась из обычной торгашки в бизнес-леди, а заодно и в Виолетту. Правда, ее скандальный характер изменений не претерпел. Ее супруг, обрадованный повышением социального статуса, бросил малоприбыльную службу в каком-то институте и прочно уселся на шею жене. Он отъелся, приоделся, стал посматривать на всех свысока и вечно пребывал в перманентном состоянии легкого алкогольного опьянения.

—    Ты что же это себе позволяешь? — шумела Валька. — Думаешь, если учительница, то все можно?! Интеллигенция!

—    Морду надо бить, — упрямо повторил Валькин супруг, а для убедительности продемонстрировал кулак размером с большой кочан капусты.

—    Да за что?! — воскликнула я, ничего не понимая в происходящем.

—    А сама как будто не догадываешься? — Валентина уперла руки в необъятные бедра.

Я отрицательно помотала головой. День сегодня какой-то странный, с утра не задался.

—    Ща узнаешь! — грозно нахмурился Петр Семенович и, прижав меня к стене легким движением плеча, прошел к ванной. Валентина проследовала за супругом, и мне ничего не осталось, как отлипнут от стены и двинуться за ненормальной парочкой. Тут я почувствовала, что моим босым ногам как-то странно холодно и мокро. Непонятное явление, прямо-таки чудо природы...

Пока я ломала голову над причиной появления такого количества влаги в нашей квартире, Петя приступил к штурму ванной. С первого раза дверь не поддалась, но здорового мужика это не остановило. Он дернул посильнее, щеколда, на которую дверь была заперта изнутри, с легким звяком отлетела, и... нам под ноги с веселым плеском хлынул небольшой поток прозрачной воды. Она текла из крана, переливалась через край раковины и красивым водопадом падала на кафельный пол. На полу уже образовался миниатюрный океанчик, в котором плавали Клавкины тапки, какие-то мочалки, губки, а прямо в центре помещения гордо дрейфовал пластмассовый тазик для белья. В самой ванной за наполовину задернутой шторкой мне удалось разглядеть ноги, обтянутые малиновыми колготками.

—    А-а-а! Уби-или-и! — взорвался в ушах тонкий визг. Я в недоумении поискала источник неприятного звука. Голосила Валька, странным для ее комплекции фальцетом. Петр стоял перед ванной и шлепал губами, не производя при этом ни звука. А может, его голос просто тонул в воплях взволнованной супруги.

«Кого это, интересно, убили? Да еще в моей ванной»? — подумала я и заглянула за шторку. Клавка лежала в ванной в полной амуниции, то есть в том самом экстравагантном наряде, в котором посещала клуб. Правда, весь шик одеяния был подпорчен большим темно-красным пятном, расплывшимся на животе Клавдии. Сестрица с блаженной улыбкой на устах обнимала пустую бутылку из-под вина и признаков жизни не подавала.

—    Это Клавку убили, что ли? — задала я глупый вопрос, скорее самой себе, потому что голос мой никем не мог быть услышан из-за разрушительных децибел, издаваемых Валькой. Уверена, эти звуки смогли бы разбудить и мумию товарища В.И. Ленина. Вождь мирового пролетариата наверняка повел бы нас в светлое коммунистическое будущее, потому я тихо порадовалась, что Валентина орет не в мавзолее, а в нашей ванной.

Внезапно ее вопль оборвался. Тишина, нарушаемая лишь плеском так никем и не прикрученной воды, свалилась на нас, словно случайная сосулька на случайного прохожего. За спиной онемевшей Вальки маячила искаженная волнением физиономия Юрки. Оказывается, это его рука прервала лебединую песню бывшей продавщицы овощей. Петр Семенович, все еще пребывая в столбняке от вполне симпатичного трупа Клавдии, никак не среагировал на посягательства постороннего мужчины на свою собственность.

В ванной произошло какое-то движение.

—    Кто тут так орет? Мертвого разбудит! — зевнула Клавдия, открывая глаза.

На этот раз разразился криком Петр. скорее всего, это был первый случай в его жизни, когда ожил покойник. Валентина скосила сумасшедший взгляд в сторону стремительно удалявшегося супруга и что-то нечленораздельно замычала.

—    Я все понял, — спокойно кивнул Юрка. Вас ведь затопило? Сейчас я провожу вас до двери, и вы покинете помещение. Не сомневайтесь, девушки возместят ущерб от стихийного бедствия. Тысяча долларов вас устроит?

Валька затрясла головой в знак согласия. На всякий случай я проследила за процессом выдворения Валентины из нашей квартиры. Когда Юрий захлопнул за скандальными соседями дверь, с лестницы донесся душераздирающий крик:

—    Петька, сукин сын, совсем обалдел? Ну-ка, открывай! Девки штуку баксов платят за ущерб. Открывай, кому говорят, а то хуже будет!

Миссия была выполнена, и мы с Юркой возвратились на место происшествия с твердым намерением надавать Клавке по шее. Однако сестрица выглядела такой виноватой, что у меня это желание как-то сразу угасло. Плюнув на непутевую, я приступила к ликвидации последствий потопа. Юрка вызвался мне помогать, а Клюквина устроилась на табуретке и, мотивировав свое неучастие в уборке сильной головной болью, тремором всех конечностей и общей ослабленностью организма, объяснила, что именно послужило причиной катастрофы.

Оказывается, перед тем как лечь спать, Клавка решила снять душевное напряжение и свежеполученный стресс митрохинским вином. Не пропадать же добру, в самом деле? К моменту принятия сего решения я уже крепко спала. Клюквина из альтруистических соображений не стала меня будить и решила выпить в одиночестве, а заодно принять горячую ванну. Как назло, водичка из крана лилась теплая. как скверный чай. Сделав несколько больших глотков красного вина прямо из горлышка бутылки, Клавдия решила дождаться оптимальной температуры воды, потому закрывать кран не стала. Она уселась на край ванны и принялась гипнотизировать прозрачную струю, уничтожая по ходу дела прекрасное испанское вино. Вино хорошо легло на «старые дрожжи». Глаза у Клавдии вскоре стали слипаться, и силы, здорово подорванные алкоголем и ночными приключениями, разом оставили ее тело. Не мудрствуя лукаво, Клюквина решила устроиться на ночлег прямо в ванне. Помещение, как нетрудно догадаться, небольшое, а сама Клавка пребывала в очень нетрезвом состоянии. С трудом, но тело свое она все-таки уместила в емкости и не заметила, как в раковину, в которую сливалась вода, упала какая-то тряпка и заткнула слив. Дальнейший ход событий нетрудно представить: сестрица моментально уснула, а вода быстро достигла края раковины и вырвалась на свободу.