Повести: "Солнечная константа", " Песчаная смерть", "Болото вверх тормашками" - Автор неизвестен

Глава Сектора сказал:

— Вот почему я не позволил им перебраться сюда, Бордман. Наши хранилища топлива протекли до самой поверхности скалы. Вытекшее топливо нагрелось и, впитываясь дальше, разъедает наши остальные хранилища и впитывается в землю, смешиваясь с водой. Мы удалили весь персонал из данного пространства.

Бордман внезапно почувствовал как холодные мурашки защекотали его шею.

— Я подозреваю, — сказал он, — что они выходили на цыпочках, сдерживая дыхание и они были достаточно осторожны, чтобы не уронить чего-нибудь или не скрипнуть стулом. Я бы например так и поступил! Любая мелочь может вызвать необратимые последствия! Сейчас я понимаю, почему вы запретили сажать ракету на собственном ходу!

Холодный пот залил его, когда он полностью осознал, что происходит на этой планете. Когда корабельное топливо во время производства замораживается, оно почти также безопасно, как и любая другая субстанция, до тех пор пока содержится в охлажденном виде. Это энергохимическая компоновка атомов сжатых вместе в специальную цепь. Но колоссальные запасы энергии высвобождаются когда эти цепи разрываются. Когда топливо нагревается или подвергается действию катализатора, оно превращается в совершенно другое вещество. Именно этому превращению и препятствует замораживание. Оно изменяет молекулярное строение. Оно стабильно, потому что холод является тормозом препятствующим преобразованию. Но когда топливо становиться теплым даже прикосновение пера может вызвать детонацию. Даже крик может вызвать ее. Оно действительно сгорает в двигателях ракеты молекула за молекулой, но с помощью катализатора, не нестабильное теплое состояние вызывает взрыв всего вещества. И так как энергия высвобождаемая от детонации теплого вещества является по химическому составу несколько отличается от охлажденного топлива то и сила взрыва превышает эквивалентный заряд корабельного топлива.

Так что сейчас, естественно было то, что протекшее в землю и нагревшееся топливо — и практически любая вибрация может вызвать детонацию топлива. Даже впитавшись в землю оно может детонировать потому что это не просто химическая реакция, а реакция высвобождения атомов.

— Хороший, барабанящий густой дождь, — сказал Сэндрингхем, — такой, который обычно идет в конце острова, без сомнения может взорвать несколько сотен тонн вытекшего корабельного топлива. И может вызвать детонацию всего остального хранящегося топлива на планете. Взрыв может быть эквивалентен мегатонне ядерной бомбы. — Он замолчал и добавил с иронией. — Шикарная ситуация, не так ли? Если бы гражданские лица не проводили ирригацию, то мы могли бы эвакуировать Штаб-квартиру и позволили бы участку взорваться несмотря ни на что. Если бы не протекло топливо, мы могли бы впустить к себе гражданских лиц, пока земля на острове не решит что она собирается делать. В любом случае это была бы достаточно сложная ситуация, но в сочетании…

Вернер сказал резко:

— Эвакуация в район Арктики — единственное возможное решение! Какое-то количество людей все же может быть спасено! Довольно большое количество! Я возьму лодку и оборудование и отправлюсь вперед, чтобы подготовить для беженцев…

Наступила мертвая тишина. Коричневый пес, следовавший за Бордманом с наружной террасы шумно зевнул. Бордман резко обернулся и бессознательно почесал его голову между ушами. Юный Барнс сглотнул.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — А каковы прогнозы погоды?

— Пока обещают хорошую погоду, — приязненно сказал Сэндрингхем. — Вот почему я позволил Бордману и Вернеру спуститься вниз. Три головы лучше одной. Я рискнул их жизнями, надеясь на их мозги.

Бордман продолжал почесывать голову дога. Вернер облизал губы. Юный Барнс переводил взгляд с одного на другого. Затем он снова взглянул на Главу сектора.

— Сэр, — сказал он. — Я… я думаю шансы довольно приличные. Мистер Бордман… я думаю он справится, сэр!

И он сильно покраснел от одного предположения, что он сказал нечто оскорбительное для уха Главы Сектора. Это было все равно что поучать его, как пользоваться скафандром.

Но Глава сектора мрачно кивнул, подтверждая и повернулся к Бордману, выслушать его мнение.

Нижняя часть острова медленно сползала в океан. С лодки находящейся вдали от побережья — скажем в нескольких милях — побережье казалось мирным и спокойным. Виднелись дома и лодки. Они были намного меньше чем те, которые выливали на воду масло. Эти лодки не сновали туда-сюда. Большинство из них, казалось стояло на якоре. На некоторых виднелась какая-то активность. Люди без всплеска погружались в океан и доставали с океанского дна различные предметы и перетаскивали их вглубь холмов. Через длительные промежутки мужчины выбирались на борта лодок и сидели отдыхая и покуривая.

Солнце сияло, земля была зеленой и казалось все выглядело исключительно мирно. Но небольшая шлюпка Надзора приблизилась к берегу и все изменилось в одно мгновение. На милю масса зелени, казавшееся растущими у края воды деревьями превратилась в поломанные ветви и рухнувшие стволы. В полумиле от берега вода стала мутной. В ней начали попадаться плавающие предметы; крыша дома, массивное дерево с вывороченными конями. Детская игрушка мелькнула мимо лодки. Показались экзотически и странно выглядевшие три деревянных ступеньки, ведущие прямо в океан.

— Пока что не обращая внимания на неотвратимый взрыв хранилища топлива, — сказал Бордман, — мы должны найти что-нибудь, что следует сделать чтобы остановить сползание почвы. Я надеюсь, что вы не забыли, лейтенант, задавать как можно больше бесполезных вопросов.

— Да, сэр, — ответил Барнс. — Я пытался. Я спрашивал обо всем, о чем только мог придумать.

— Что это за лодки?

Бордман показал пальцем на лодку, которая походила на проволочную корзину, подпрыгивающую на воде.

— Это садовая лодка, сэр, — ответил Барнс. — На этой стороне острова берег опускается настолько незначительно, что возможно устроить морские сады на дне. Это конечно нельзя сравнить с шельфовыми фермами Земли, но можно получать съедобные морские водоросли. И садоводы пытались приспособить их к существованию на суше.

Бордман перегнулся через борт и осторожно взял очередную пробу морской воды. Он поднял голову и прикинул расстояние до берега.

— Я предпочел бы кого-нибудь одетого в в маску для подводного плавания и трубку, сказал он сухо. — Какова здесь глубина?

— Мы находимся в полумиле от берега, сэр, — сказал Барнс. — Значит, около шестидесяти футов. Дно находится под трехпроцентным наклоном, сэр. Этот угол измерен точно, несмотря на наносы ила. И здесь нет песка, позволяющего ускорить скольжение.