Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко

Аскольда есть ещё один секрет, о котором не в курсе даже Велесов…

Я попробовал припомнить первые часы после воскрешения, но получалось плохо. Соображал я тогда слабо, голова болела так, что перед глазами всё двоилось. Да и сама обстановка в целом мне казалась тогда непривычной и странной, так что какие-то конкретные детали я не запомнил.

Разве что шрамы.

Да. Странноватые шрамы на запястьях и груди, больше похожие на вырезанные чем-то острым руны. Сейчас от них уже и следа не осталось, кроме тоненьких белесых полосок. А ещё, кажется, для ритуала князь и себе наносил какие-то порезы — на запястьях у него первые пару дней белели свежие повязки.

Вообще, как я сейчас понимаю, князь потратил на моё воскрешение уйму сил. Буквально пожертвовал собственным здоровьем. Кухарка, тётка Анисья, причитала, что на барине лица нет, постарел разом лет на двадцать. И, может быть, она не так уж преувеличивала.

Я задумчиво погладил едва заметный шрам на внутренней стороне запястья, повторяя рисунок руны. Надо бы срисовать эти знаки, пока они видны. Хоть какая-то, но зацепка.

Чтобы развеять тяжелую, тягучую тишину, установившуюся после рассказа Демьяна, я вернулся к расспросам.

— А почему Аристарх не отомстил? Я имею в виду, сразу?

— Когда более-менее оклемался — пытался. Но и Орлов, и Василевский были на хорошем счету у государя. Оба из древних почётных дворянских родов, ведущих начало от первых нефилимов. Александр взял с обоих слово забыть о вражде.

— И это сработало? — удивился я.

— Слово дворянина — не брёх собачий, — серьёзно ответил Демьян, глядя на меня с угрюмым прищуром. — Кстати, заруби это себе на носу, если и впрямь собираешься наследство от Аскольда принять. Назвался князем — соответствуй. Бумаги, кстати, он тебе какие-нибудь оставил в связи с этим?

— Да, в портфеле я нашёл копию завещания. Там он признаёт меня своим сыном и наследником. Правда, не знаю, где искать оригинал.

— Уже кое-что. Оригинал наверняка в канцелярии Демидова хранится, у нотариуса. Хотя, конечно, одной этой бумаги недостаточно.

— Почему?

— Ну, имущество-то по ней ты сможешь унаследовать. Хотя, чего наследовать-то. Шиш, да маленько. Эта усадьба да дом в Демидове — вот и всё, что осталось от владений рода Василевских. Но вот чтобы титул унаследовать, нужно, чтобы завещание признал государь. А это, сам понимаешь, не хухры-мухры.

— Ничего, потерплю. Не жил до того князем, и ещё столько же проживу.

— Разумно. Тебе сейчас под фамилией отца и вовсе лучше не отсвечивать. Раз уж самого Аскольда убили, то и за тобой придут.

Велесов был прав. Впрочем, и Аскольд, похоже, думал так же. В документах на поступление в институт он записал меня под фамилией Сибирский. Возможно, это фамилия моей матери? Надо будет уточнить.

— А сюда они могут добраться? Усадьба ведь по документам всё еще принадлежит Аскольду? Кто об этом знает?

— А почему спрашиваешь? Думаешь, тебя будут искать?

— Уже ищут, — не стал скрывать я. — Охранка Демидовская. Некий Феликс Орлов.

— Младшенький, — угрюмо кивнул Демьян. — Чужие детки быстро растут. Когда погиб Даниил, он ещё пешком под лавкой проходил. И даже зачатков Дара не показывал. Думали, пустой.

— Ну, насчёт Дара не знаю. А вот то, что охоту на меня объявили — это точно. Может, не стоит мне у вас оставаться надолго?

— Да живи пока. Кто увидит-то. Гости ко мне… нечасто захаживают, — усмехнулся он, сверкнув крепкими клыками, даже в обычном состоянии выраженными заметно больше, чем у обычного человека.

Из комнаты Рады донёсся слабый стон. Звук был слишком тихий, чтобы его различило человеческое ухо, но Демьян встрепенулся, насторожённо оглядываясь в сторону закрытой двери.

— Что с ней? — спросил я. — Какие-то… приступы?

— Да, — мрачно буркнул вампир. — Она… больна. С раннего детства. Я потому её сегодня и оставлять не хотел. Думал, быстро сбегаю до «Ушкуйника», проверю, не явился ли ты. И тут же обратно. Но, как назло…

— Ну, вроде бы ей уже лучше?

Он неуверенно кивнул.

— Главная опасность миновала. Теперь пару недель будет поспокойнее… Наверное.

— Это ведь не обычная болезнь, верно? Да и она сама… не обычный человек?

Я невольно вздрогнул, встретившись со взглядом Велесова. В его тёмных вертикальных зрачках вдруг вспыхнула угроза. Упырь напружинился, будто собираясь подняться из-за стола, и выросшие из пальцев когти со скрипом пробороздили столешницу.

— А вот в это не лезь, княжич, — кое-как поборов рвущуюся наружу звериную суть, глухо процедил Демьян. — Не твоё это дело. И болтать об этом не смей. Ни с кем.

— Спокойнее, спокойнее, Демьян. Я ведь не враг вам. Просто… Думал, может, я смогу чем помочь?

Велесов выдохнул, плечи его тяжело опустились.

— Это вряд ли. Что я только не перепробовал… Ладно, время позднее. Давай и правда об остальном завтра потолкуем. Что собираешься делать?

— Поеду в студенты записываться, — усмехнулся я. — И, пожалуй, одежду надо сменить на что-то… более подобающее. Правда, денег совсем в обрез.

— С деньгами и у меня туго. В последнее время всё спускаю на всяких лекарей, целителей, шаманов… На всех, кто берётся помочь Раде. Правда, таких уже, почитай, не осталось.

— Фоме из-за этого задолжали?

— Да, — неохотно признался он.

— И много?

— Это моя забота, княжич. Иди уже спать. Утро вечера мудренее.

Я согласился. Завтра у меня, пожалуй, и правда очень насыщенный день.

Глава 10

Утро начинается не с кофе. Не знаю, откуда у меня всплыла эта фраза. Кажется, опять из прошлой жизни. Но фраза очень верная.

Спал я прямо в одежде, укрывшись мягкой выделанной шкурой и подложив под голову такую же, но свернутую в плотный рулон. Поначалу даже понравилось — тепло и мягко. Но ближе к утру всё же понял, что предпочёл бы кровать с нормальным постельным бельем. Пусть даже не шёлковым.

Но проснулся я, впрочем, не из-за этого, а из-за того, что захотелось срочно облегчиться. При этом, как назло, вчера я не спросил у Велесова, где тут у них туалет. Скорее всего, где-то на улице. В доме Василевского в Демидове была вполне приличная тёплая уборная с унитазом, но здесь я бы не стал на такое рассчитывать.

За окном было уже светло, погода, кажется, обещала быть солнечной. Обувшись и придирчиво осмотрев свою