Осколки вечности - Александра Верёвкина

Я с ужасом наблюдала за все увеличивающейся цветастой горой плечиков, недоумевая, зачем брать с собой такое немыслимое количество нарядов, когда едешь в гости всего на два дня, и лишь после того, как 'нападению' подверглись шкафы и в моей комнате, осознала размеры надвигающегося фешн-цунами.

В течение следующих шестидесяти минут мне пришлось переодеваться по меньшей мере сотню раз, и с каждым моим страдальческим поворотом вокруг своей оси, на лице девушки отражалось все более вразумительное безумие. За остальными манипуляциями своего новоявленного стилиста я не следила, поддавшись воле злодейки судьбы, и вскоре столкнулась нос к носу с последствиями собственной покорности.

Стоя у высокого зеркала, взявшегося детально отразить застывшее гипсовой маской удивление на моем лице, я вспомнила о дне переезда и вновь ощутила то странное, ничем необъяснимое волнение пополам с недоверием.

— Я просто не могу быть такой… — задохнулась я от гордости и восхищения, кокетливо улыбаясь своему отражению.

— …сногсшибательной, — пришла мне на помощь подруга, очень точно характеризуя только что созданную ей абсолютно новую Астрид.

Прическа…Боже! Сухой, безжизненный и непослушный стог волос благодаря усилиям Чейз вдруг превратился в живописный водопад искрящихся прядей, мягко струящихся по плечам и заканчивающихся у лопаток романтичными завитушками. У висков и на затылке локоны перехватывали тоненькие заколки в виде веточек с миниатюрными лепестками, роль которых выполняли донельзя трогательные зеленые камушки. Кажется, этот набор Торнли на шестнадцатилетие подарил отец, и сделан он из хризолита в обрамлении серебра наивысшей пробы.

— Удачно оттеняет цвет глаз, — с придыханием заметила девушка, с не меньшим восхищением во взгляде осматривая плоды своих трудов.

Я смутилась от переизбытка внимания, но оторваться от своего отражения уже не могла. Белоснежная, чуть великоватая рубашка с отложным воротничком, длинными рукавами и обилием широких накладных карманов, достигающая трети бедра, идеально подчеркивала любые имеющиеся у меня достоинства. Три верхних расстегнутых пуговицы демонстрировали изящную шею с загорелой кожей и замысловатые кружева черного топа, под которым скрывалось отвратительно дорогое нижнее белье, призванное зрительно увеличить размер груди, без чего я, собственно, вполне могла обойтись. Уж слишком похабно звучал очередной комплимент Рейч: 'Аппетитненько выглядит'.

Основной акцент пришелся на талию, опоясанную кожаным ремнем с громоздкой пряжкой, что сделало меня как будто выше ростом и неизмеримо худее, однако последнее замечание Че разнесла в пух и прах, уверив, что со стороны я смотрюсь просто великолепно.

Далее мой взгляд пробежался по одолженным подругой белым джинсам с ручной орнаментарной бисерной вышивкой на правой штанине от колена до щиколотки и дико неустойчивым открытым босоножкам на шпильке. Я спорила до хрипоты, отказываясь от тонкого восьмисантиметрового каблука, но так и не сумела подобрать достаточно весомых аргументов в свою пользу, поэтому сейчас пыталась преодолеть короткое расстояние от двери до кровати без спотыканий и комичных взмахов рук.

— Увереннее, детка, — подбадривала меня Рейчел. — Я хочу видеть, как у твоего красавчика челюсть съедет на сторону, а без твоей помощи мне ничего не светит! Вот так, Рид, от бедра, отталкиваясь носочком от пола. Умница!

Ее опьяненный восторгом выкрик добавил мне веры в собственные силы, и второй круг получился на все сто процентов, после чего я замерла у двери и, воодушевленная мысленными картинками предстоящего вечера, предложила девушке спускаться вслед за мной. Однако стоило нам, дружно хохоча, ступить в гостиную, как дорогу преградила суетящаяся мама, и радужным планам пришлось претерпеть некоторые изменения. Ужин в тесном семейном кругу, отчет о проведенном дне, радостное вываливание пережитых эмоций и участие в восторженных родительских разговорах о том, как все-таки следует обустроить сад — со всем вышеперечисленным мы с подругой справились на отлично, и лишь затем, пообещав вернуться домой не позже полуночи, отправились на поиски приключений. А по-другому и быть не могло, раз уж меня разрядили, как рождественскую елку.

В машине мы долго спорили, куда лучше поехать, но все же сошлись на едином мнении о каком-нибудь приличном ночном клубе, если сумеем таковой отыскать. Мне же оставалось надеяться на то, что Джей не забросил идею со слежкой и готов продолжить довольно захватывающую игру в правду, в чем после воспоминании о выражении его лица в ресторане легко можно было засомневаться.

Итак, тесно заставленная представительными авто парковка. Яркое освещение, громкая музыка, доносящаяся до ушей в виде дребезжания оконных стекол, неспешно продвигающаяся ко входу толпа, минующая фейс-контроль во главе со шкафоподобным угрюмым мужчиной лет сорока.

— Удостоверение! — басистым голосом требовал он у каждого желающего поскорее оказаться внутри увеселительного учреждения.

— Черт, что будем делать? — шепотом поинтересовалась у меня Чейз, на всякий случай занимая очередь за пижонски разодетым парнем лет двадцати, лихо крутящим меж пальцев брелок с логотипом Порше.

— Сматываться, — вполне логично предложила я, не собираясь принимать участие в каких-либо авантюрах. — Нам туда все равно не попасть.

— А может… — умоляюще посмотрела на меня девушка.

— Нет, не может, — жестко оборвала я и потянула подругу обратно к машине, когда спиной почувствовала чей-то пристальный взгляд, заставивший сердце забиться с неимоверной силой. Я резко обернулась, ожидая увидеть Джея, но наткнулась глазами на сосредоточенное лицо незнакомого молодого человека, небрежно прислонившегося к капоту кричаще-красного кроссовера. Он внимательно смотрел на меня, находясь в каких-то тридцати метрах, и от подобной пристальности становилось неловко. Я попыталась вспомнить, видела ли его где-нибудь раньше, но тут раздался пропитанный желчью возглас Торнли: 'Вечер добрый, Майнер!', прозвучавший скорее как пожелание мучительной смерти, что и заставило меня обернуться с неимоверной резкостью.

'Я так рада тебя видеть!' — вопила моя ослепительная улыбка, задорными огоньками отражаясь на глубине истинно синих глаз неспешно шагающего нам на встречу парня.

Почему-то раньше мне не приходилось замечать, насколько непринужденно и грациозно он двигается, однако сейчас, при достаточно ярком и в то же время скупом освещении беспощадных неоновых прожекторов, Джей походил на огромную лоснящуюся пантеру, и вовсе не потому, что был одет во все черное: джинсы, футболка с v-образным вырезом, обтягивающая рельефный торс самым соблазнительным образом, и небрежно закинутая на плечо кожаная куртка. В его движениях чувствовалось что-то звериное, дикое и свободолюбивое, притом в лучших их проявлениях.