Сборник “История твоей жизни” - Тед Чан

После окончания колледжа Стрэттон поселился в Лондоне и стал работать номинатором на мануфактуре Кода, одном из ведущих производителей автоматов в Англии.

Сопровождаемый своим гипсовым автоматом последней модели, Стрэттон вошел в здание фабрики – огромное кирпичное строение с застекленными окнами на потолке. Половина здания была отведена под обработку металла, а вторая – керамики. В каждой из секций извилистые дорожки соединяли различные помещения, которые предназначались для очередной стадии превращения сырья в готовый автомат. Стрэттон со своим автоматом вошли в керамический цех.

Они двигались вдоль рядов низких чанов, где смешивалась глина. В разных чанах хранились различные сорта глины – от обычной красной до тончайшего белого каолина. Чаны напоминали огромные кружки, налитые до краев жидким шоколадом или густыми сливками; лишь сильный минеральный запах нарушал иллюзию. Перемешивающие глину лопасти соединялись системой шестерен с ведущим валом, который помещался под самым потолком и тянулся вдоль всего помещения. Цех замыкал автоматический двигатель – чугунный великан, без устали вращающий рукоятку ведущего вала. Проходя мимо него, Стрэттон отметил легкую прохладу – двигатель поглощал из воздуха теплоту.

В соседнем помещении готовили формы для отливок. Снежно-белые оболочки – зеркальные контуры всевозможных автоматов – стопками лежали вдоль стен. В центре комнаты в одиночку и парами трудились подмастерья-скульпторы в передниках, обрабатывая коконы, в которых отливали автоматы.

Ближайший к нему скульптор собирал литейную форму для паттера – четвероногого автомата с широкой головой, применяемого в шахтах для толкания вагонеток с рудой. Юноша оторвался от работы.

– Вы кого-нибудь ищете, сэр? – спросил он.

– Я договорился здесь о встрече с мастером Уиллоуби, – ответил Стрэттон.

– Извините, не догадался. Он наверняка скоро придет.

Подмастерье вернулся к работе. Гарольд Уиллоуби был мастером-скульптором третьего класса, и Стрэттон брал у него консультации по разработке многоразовых форм для отливки своих автоматов.

Стрэттон неторопливо прохаживался по мастерской. Его автомат стоял неподвижно, готовый выполнить команду хозяина.

Уиллоуби вошел через дверь, ведущую в соседний, литейный цех; его лицо раскраснелось от жары.

– Извините за опоздание, мистер Стрэттон. Мы уже несколько недель работаем над большой бронзовой фигурой, и сегодня как раз день отливки. А в такое время нельзя оставлять ребят без присмотра.

– Прекрасно понимаю, – согласился Стрэттон.

Не теряя времени, Уиллоуби подошел к новому автомату.

– Так вы над этим работали с Муром все эти месяцы? Стрэттон кивнул:

– Парень хорошо потрудился, – ответил он, упомянув скульптора, помогавшего ему в работе над этим проектом. Мур изготовил множество тел – варианты одной базовой темы, – накладывая модельную глину на арматуру и делая на их основе гипсовые отливки, на которых Стрэттон испытывал имена.

Уиллоуби осмотрел тело автомата.

– Хорошая проработка деталей. Выглядит неплохо… погодите-ка… – Он указал на руки автомата. В отличие от традиционной руки-лопатки, на которой пальцы лишь обозначались бороздками, этот имел полностью сформированные пальцы. – Только не говорите, что он способен шевелить пальцами!

– Совершенно верно.

– Докажите, – предложил Уиллоуби, не скрывая скептицизма.

– Сожми, – приказал Стрэттон автомату. Тот вытянул перед собой руки, поочередно сжал и распрямил каждую пару пальцев и вновь опустил руки по бокам.

– Поздравляю, мистер Стрэттон, – сказал скульптор и присел, внимательно разглядывая пальцы автомата. – Чтобы выполнять команды имени, пальцам необходимо сгибаться в каждом суставе?

– Правильно. Сможете разработать литейную форму для такой руки?

Уиллоуби несколько раз прищелкнул языком:

– Хитрая задачка… Возможно, придется использовать одноразовую форму для каждой отливки. Но даже если форма будет разборная, то для керамики она получится очень дорогой.

– Думаю, затраты окупятся. Позвольте продемонстрировать. – Стрэттон обратился к автомату: – Отлей тело. Используй вон ту форму.

Автомат мелкими шажками подошел к ближайшей стене и взял детали указанной Стрэттоном формы для отливки маленького фарфорового посыльного. Несколько подмастерьев бросили работу и принялись наблюдать, как автомат переносит детали к рабочему столу. Там он собрал различные секции воедино и крепко связал их бечевкой. Скульпторы с откровенным изумлением смотрели на то, как работают пальцы автомата, завязывая концы бечевки узлами. Затем тот поставил собранную форму вертикально и направился к емкости с глиняным раствором для отливок.

– Достаточно, – сказал Уиллоуби. Автомат прекратил работу и принял позу ожидания. Осмотрев форму, Уиллоуби спросил: – Вы сами его тренировали?

– Да. Я надеялся, что Мур научит его делать отливки из металла.

– А у вас есть имена, обучающие другим работам?

– Пока нет. Однако полагаю, что существует целый класс сходных имен – по одному для каждого вида работы, требующей десяти пальцев.

– В самом деле? – Уиллоуби заметил, что на них смотрят другие скульпторы, и гаркнул: – Если вам нечем заняться, то я вас завалю работой! – Подмастерья проворно разошлись по рабочим местам, а Уиллоуби повернулся к Стрэттону: – Давайте пройдем в ваш кабинет и поговорим.

– Хорошо.

Стрэттон велел автомату следовать за ним.

Сначала они вошли в мастерскую Стрэттона, расположенную позади кабинета Уиллоуби. Закрыв за собой дверь, Роберт спросил:

– У вас есть возражения против моих автоматов?

Уиллоуби взглянул на пару глиняных рук, закрепленных на рабочем столе. На стене за столом висело несколько чертежей, изображающих руки в различных положениях.

– Вы проделали достойную восхищения работу. Однако я озабочен тем, что вы обучили автомат выполнять работу скульптора.

– Если вас тревожит мысль, будто я пытаюсь заменить скульпторов, то ваша тревога безосновательна. У меня иная цель.

– Рад слышать. Тогда почему же вы выбрали скульптуру?

– Просто это первый шаг на довольно извилистом пути. Стоимость производства автоматических двигателей должна снизиться настолько, чтобы они стали по карману большинству семей.

– Помилуйте, да на что семье двигатель? – изумился Уиллоуби.

– Например, чтобы приводить в действие ткацкий станок.

– Куда это вы клоните?

– А вы видели детей, работающих на текстильной фабрике? Они трудятся до изнеможения, их легкие полны хлопковой пыли, они настолько истощены и ослаблены, что многие умирают, так и не повзрослев. Дешевизна ткани оплачивается здоровьем рабочих… Ткачам жилось намного лучше, когда они работали в деревнях на ручных станках.

– Но ведь именно механические станки выгнали ткачей из деревень! Как же они вернут их обратно?

Стрэттон еще ни с кем не говорил об этом и с радостью воспользовался возможностью объяснить свою идею:

– Стоимость автоматических двигателей всегда была высокой, и поэтому сейчас у нас есть фабрики, где десятки станков приводятся в действие огромным, подогреваемым углем Голиафом. Зато автоматы вроде моего смогут отливать двигатели очень дешево. Если небольшой автоматический двигатель, способный приводить в действие один-два станка, станет по карману ткачу и его семье, то они смогут работать дома, как это было прежде. Люди перестанут губить здоровье в ужасных условиях фабрики.

– Вы забыли о стоимости самого ткацкого станка, – мягко, словно высмеивая, возразил Уиллоуби. – Механические станки гораздо дороже старинных, ручных.

– Мои автоматы смогут помочь в производстве литых деталей, что снизит стоимость механических станков и других машин. Да, это не панацея, однако я убежден, что дешевые двигатели дают индивидуальным ремесленникам шанс на лучшую жизнь.

– Ваше стремление к народному счастью делает вам честь… Однако позвольте напомнить, что есть и более простые лекарства против упомянутых вами социальных болезней – сокращение рабочего дня, улучшение условий труда. И совершенно не обязательно реформировать всю нашу систему производства.

– По-моему, то, что я предлагаю, точнее назвать реставрацией, чем реформацией.

Теперь Уиллоуби заговорил раздраженно:

– Все эти разговоры о возвращении к семейной экономике хороши и прекрасны, но что станет с моими скульпторами? Несмотря на все благие намерения, ваши автоматы оставят их без работы. А ведь за плечами у каждого из них годы учебы и практики. Как они прокормят свои семьи?

Его тон застал Стрэттона врасплох.

– Вы переоцениваете мое мастерство номинатора, – заявил он, пытаясь сгладить напряженность. – Способности к обучению у этих автоматов чрезвычайно ограничены. Они умеют лишь манипулировать литейными формами, но никогда не смогут их изготовлять. Истинную работу скульптора смогут выполнять только скульпторы. Как раз перед нашей встречей вы давали подмастерьям указания по изготовлению большой бронзовой отливки, автоматы же никогда не смогут работать вместе настолько согласованно. Их участь – чисто рутинная работа.