Только работа, никакой игры - Кора Рейли

class="p1">Но для него это ничего не значило. Один трах, как тысячи других раньше. Туда и обратно. Затем он пойдет дальше.

— Я очень давно хотел это сделать, — прохрипел он.

Я поймала его взгляд. Оно было голодным, нетерпеливым, собственническим. Что это значило для него? Я была не из тех, кого он мог игнорировать после содеянного. Я была его ассистенткой. Но будет ли это его беспокоить? Фиона сказала, что его последние ассистентки ушли именно по этой причине. Он трахнул их, а потом пошел дальше. Но разве я была только его ассистенткой? За последние несколько недель я не испытывала ничего подобного.

Он встал между моих бедер. Мускулистый и известный. Этот мужчина был слишком красив, чтобы выразить словами. Он мог заполучить любую девушку, и он знал это; он наслаждался этим. Зачем ему нужна такая, как я?

Он оперся на одну руку, схватил меня за бедро свободной рукой, а затем прижался кончиком пальца к моему отверстию. Его взгляд был напряженным, полным желания.

Эви, последний шанс.

Слова застряли в горле.

Ксавье пошевелил бедрами, подавшись вперед, но далеко не продвинулся.

Моя задница выгнулась дугой над кроватью, пальцы впились в постельное белье. Я зажмурилась, пытаясь дышать сквозь боль. Боже мой. Внутренние мышцы сжались вокруг его эрекции, мое тело, очевидно, очень неохотно принимало его.

Ксавье замер.

— Эви, — прошептал он. Внезапно он пошевелился, вызвав острую боль, заставив меня вздрогнуть. Зажегся верхний свет, и я заморгала, чтобы привыкнуть к его яркому сиянию.

Я открыла глаза. Ксавье возвышался надо мной, совершенно неподвижный, абсолютный красавец. Слишком совершенный, чтобы выдержать. Его пристальный взгляд впился в мой, ищущий, смущенный, недоверчивый. Я никогда не видела такого выражения на его лице.

— Что… — начал он. — Скажи мне, что это не так…

Его серые глаза смотрели на меня почти умоляюще. За что именно?

Он слегка пошевелился, и я издала болезненный вздох. До сих пор потеря моей невинности, была не тем, что предлагали мне другие.

— Черт, — выдохнул он, прежде чем медленно опуститься, согнув руки в локтях, и уткнулся лицом в подушку рядом с моей головой. Он все еще был во мне, но его бедра не прижимались к моим. Он определенно еще вошел не до конца. Размер имеет значение. Мне пришлось согласиться с этим утверждением. Но сейчас я предпочла бы поменьше. Конечно, ничто в Ксавье не было маленьким.

Я неподвижно лежала под ним, не зная, что делать. Он тоже не двигался, только тяжело дышал в подушку рядом со мной. Я была почти уверена, что он не так обычно занимался сексом с девушками. Подождав несколько секунд, я начала чувствовать себя неловко.

— Ксавье? — тихо спросила я, смутившись.

— Хм, — послышался его приглушенный ответ. Он медленно поднял голову. — Ты должна была сказать мне, — сказал он голосом и глазами, полными сожаления.

— Зачем? Это не так уж и важно.

Он улыбнулся, как будто я пошутила, только он был в курсе, что это не правда.

— Ты же знаешь, что это не так.

— Ну и что, — тихо сказала я. — Ты лишил меня девственности. В какой-то момент это должно было случиться.

Эти слова прозвучали почти как правда. Но мое сердце говорило совсем другое. Возможно, Ксавье заметил это, потому что покачал головой.

— Пока нет. Вошла только моя головка. И она упирается в твой барьер. — Он поморщился. — Вот что я думаю. Ты становишься все туже, а я все еще не могу войти, так что это должна быть твоя девственная плева, или я не знаю… черт.

Неужели Ксавье бредит?

— О, — сказал я неуверенно. — Слишком сильная боль для такого маленького прогресса.

Ксавье рассмеялся. Он поцеловал мой висок.

— Боже, Эви, в такой ситуации ты все еще шутишь.

Он приподнялся на руках и начал выходить. Я впилась пальцами в его плечи.

— Что ты делаешь? — недоверчиво спросила я. Я зашла так далеко не для того, чтобы заставить его отступить.

Он посмотрел на меня так, словно я сошла с ума.

— Я не собираюсь продолжать. Я не тот парень, который должен сорвать твою вишенку.

Я ненавидела эту формулировку и еще крепче сжала его.

— Не смей сейчас останавливаться, — сказала я яростно. Он нахмурился, глядя на меня.

— Ты уже внутри меня. Что значит еще пара дюймов?

— Больше пары дюймов. Ты видела меня голым, — дерзко сказал он.

Я фыркнула в ответ.

Затем он снова стал серьезным, его голос звучал тихо и убедительно.

— Эви, ты не можешь хотеть этого.

Гнев захлестнул меня.

— Ты хочешь сказать, что не хочешь этого сейчас, когда включил свет и можешь видеть меня целиком. — У меня задрожала нижняя губа. Дрогнула. Мне захотелось влепить себе пощечину.

Ксавье выглядел так, будто понятия не имел, о чем я говорю.

— Не говори глупостей.

Я попыталась откатиться в сторону, но когда он навис надо мной и его эрекция все еще была во мне, это было невозможно.

— Конечно. Зачем кому-то понадобилось трахать бедную толстую маленькую девственницу, особенно Ксавье Зверю Стивенсу?

Его рот тяжело опустился на мои губы, заставляя меня замолчать. Его язык проник в мой рот, заставив меня замолчать самым лучшим образом. После секундного удивления я ответила ему яростным поцелуем. А потом он опустился, его мускулистая грудь прижалась к моей груди. Он обхватил мою голову ладонями, заключая меня в клетку предплечьями. Он поцеловал меня в ухо, бормоча:

— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Эви, как я.

У меня не было возможности обдумать его слова, потому что он бедрами подался вперед. Давление внутри меня стало почти невыносимым. Он посмотрел на меня сверху вниз, и на его лице появилось напряженное выражение. Мой взгляд остановился на нем, на более мягкой, обеспокоенной нотке в его серых глазах.

Я еще глубже впилась ногтями в его плечи, но он даже не поморщился. Он медленно глубже продвигался в меня, пока я не почувствовала, что мое тело поддается его давлению, а затем он полностью вошел внутрь. Воздух со свистом покинул мои легкие. Это было чертовски больно.

Он поцеловал меня в висок, потом в лоб. Мое сердце затрепетало от этого нежного жеста, так непохожего на Ксавье из бульварных газет. Наши тела были на одном уровне. Он был таким сильным и властным, что на этот раз я почувствовала себя маленькой и хрупкой, а не как пельмень, которым была. Я хотела сказать ему, что влюбилась в него много ночей назад.

— Мне бы очень хотелось, чтобы твой «мазерати» был компенсацией за размер твоего пениса, — сказала я, задыхаясь.

Он