Охота - Роман Глушков

Как Рархар Голодный вообще здесь очутился, он понятия не имел. Просто однажды днем на него накатила странная сонливость, которую он не смог побороть. А когда проснулся, то обнаружил себя среди других, непривычных гор, над которыми ревела нескончаемая буря. Пахло здесь тоже непривычно и зачастую довольно мерзко. Но два главных запаха Голодный быстро уловил: вода и пища. Если они здесь есть, то какая ему разница, где жить и охотиться?

Сколько Рархар себя помнил, он всегда был голоден. Периоды блаженств, когда он набивал желудок мясом и, довольно урча, дремал в теньке, быстро заканчивались и ему снова приходилось выбираться на охоту. Иногда случались времена большого голода, и Рархар не брезговал побегать за мелкими рогатыми. Но обычно он их не трогал. Сил на их ловлю уходило еще больше, чем на выслеживание и умерщвление нормальной жертвы, а насытиться одним рогатым не получалось. Проглотив его, Рархар не чувствовал вожделенную тяжесть в желудке, злился и был вынужден продолжать охоту, растрачивая те силы, какие только что восстановил. Вот почему он предпочитал убивать добычу, которая была сравнима с ним по величине. Ее он мог поедать затем долго и неторопливо, смакуя разные части ее тела и отгоняя ударами хвоста желающих присоединиться к пиршеству падальщиков и крылатых стервятников.

В мире Летающего Песка встречалась и крупная, и мелкая добыча. Последняя напоминала Голодному существ из его родного мира – неуклюжих длинноногих пернатых, что, обладая крыльями, все равно не умели летать, как их более мелкие собратья. Рархар старался не трогать их даже в голодное время, поскольку мясо пернатого было водянистым и несытным, а перья во время его поедания прилипали к небу, вызывая щекотку и рвоту.

Местные двуногие перьев не имели и на вкус оказались заметно лучше, но их шкура выглядела очень странной. Она была тонкой и легко сдиралась, однако в пищу не годилась, так как на нее налипало много несъедобного мусора. Порой настолько много, что Рархар даже не понимал, почему двуногие соглашаются носить на себе лишний груз. Вдобавок некоторые из них, завидев Голодного, начинали громко стрекотать и метать в него колючки. Они не причиняли ему вреда и застревали в его толстой, ороговевшей шкуре. Но все же это было неприятно, и потому он, учуяв поблизости двуногого, старался не пугать его понапрасну. Тем более что тот не отличался острым чутьем и разминуться с ним не составляло труда.

Куда большее удовольствие доставляла Рархару ловля крупной добычи – коротколапых. Чутье у них было еще хуже, чем у двуногих. Они замечали охотника, лишь когда тот оказывался от них на расстоянии броска. После чего пытались убежать от него на своих четырех или шести невероятно маленьких, кругленьких лапках. Что, надо заметить, не сказывалось на их быстроходности. Даже двуногие с их длинными нижними конечностями бегали гораздо медленнее. Несколько раз шустрые коротколапые ускользали от Голодного, юркнув в нору, какими изобиловали Звенящие горы. Но в большинстве случаев он настигал этих существ, которые при бегстве всегда безостановочно рычали и оставляли за собой едкое газовое облако.

Рархар не боялся их рычания, а на газ вовсе не обращал внимания. Правда, чтобы съесть коротколапого, нужно было сначала вскрыть ему панцирь. Но тот не обладал прочностью камня, как панцирь ползуна из родного мира Голодного, и вскоре он научился разделывать новую добычу. Для начала оглушал ее ударом хвоста, конец которого прорубал ее броню. Затем врезался ей в бок, переворачивал ее кверху лапами и откусывал их (на вкус они, кстати, были очень гадкими). Но ни в коем случае не кромсал брюхо когтями – чтобы не лопнул пузырь с едкой железой и та не залила мясо, сделав его непригодным в пищу! Или того хуже – от этого жертва даже могла загореться!.. Если же все получалось, Рархар перекладывал ее на брюхо, запрыгивал ей на спину и прыгал до тех пор, пока из ее утробы не переставали раздаваться пронзительные звуки. После чего ему оставалось вскрыть панцирь сверху – это было уже безопасно, – и он приступал к еде, выскребая мясо когтями.

Никогда не угадаешь, сколько в коротколапом окажется мяса. Бывает, что даже в крупной жертве его совсем немного, но на вкус оно точь-в-точь как у двуногого. Иногда случалось то, с чем Рархар в своем мире ни разу не сталкивался: один или несколько двуногих сидели на спине у коротколапого, а во время бегства дружно стрекотали и метали в Голодного колючки. Если они не успевали соскочить с жертвы и гибли вместе с ней, он съедал и их – разве можно оставлять стервятникам столько свежей пищи?

Трижды Рархару приваливало настоящее везение.

В первый раз он учуял запах родного мира, когда уже привык к новой добыче. Пойдя на сладостный аромат, он в итоге наткнулся на невероятное количество еды, собравшееся внутри Звенящей горы.

Угощения было столько, что съесть его за раз не представлялось возможным. Кое-какие из существ – например, рогатые, пернатые и ползуны – напоминали Голодному знакомую ему добычу. Некоторые – те, что рычали и скалились, – были его отдаленными собратьями-мясоедами (и явно несъедобными, как показывал опыт). Также здесь скопилось множество двуногих, только с нормальными, волосатыми шкурами, а у некоторых даже имелись хвосты. Они не стрекотали и не плевались колючками, хотя вскоре после того, как Рархар прорвался внутрь горы, прибежали уже знакомые ему двуногие. С ними он разделался в первую очередь. А потом разнес стенки, за которыми пряталась добыча, и всласть попировал. Большинство ее при этом разбежалось, но той, что не успела или не смогла скрыться, Рархару хватило надолго и с избытком.

Немного погодя он наткнулся на такую же Звенящую гору, только поменьше. В ней пряталась всего одна стая одинаковых существ, но они были крупными и очень походили на знакомых Голодному топотунов: их ноги тоже заканчивались сплошным, а не раздвоенным копытом и у них не было рогов. Да и голоса их звучали для Рархара привычно. Когда он приступил к охоте, они ударились в панику и заржали так, что заглушили вой бури. И снова на их крики примчались стрекочущие и бросающие колючки двуногие! Пока Голодный разбирался с этой помехой, большинство топотунов ускакало прочь, но он все равно успел растерзать их столько, что устроил себе очередной многодневный пир.

В третий раз удача улыбнулась Рархару совсем недавно. Правда, в отличие от прошлых ее улыбок, эта была скромной. Но тоже, если можно так выразиться, ностальгической.

Толстый длиннонос – целая ходячая гора мяса! – считался на родине Голодного лакомой добычей. Он даже не поверил своим ушам, когда расслышал однажды в шуме бури трубный рев и топот старого знакомого. Правда, их встреча вышла несколько разочаровывающей. Длиннонос оказался не таким толстым, как хотелось бы, и размерами уступал тем исполинам, каких доводилось убивать Рархару. Но все равно, для него это был настоящий подарок. Давненько он так не радовался, чувствуя, как его смертоносный хвост наотмашь разрубает многотонную плоть и крепкие кости, а не рвет в клочья мелких двуногих или противно скрежещет о панцири коротколапых. Но главным здесь было торжество настоящей победы, что наполнило Голодного после того, как истекающая кровью, огромная туша с повалилась на землю.