Только после Вас. Всемирная история хороших манер - Ари Турунен

Франции и в Италии также существовал публичный институт любовников и любовниц: так, любовник сопровождал свою даму, когда та выезжала с визитами, следовал за ней на бал, в театр и даже в церковь. Мало того, сам отец современного этикета Эразм Роттердамский считал наличие любовницы лишь небольшой слабостью характера. Однако существовали свои правила и на этот счет: так, адюльтер не должен был создавать проблемы в обществе, а внебрачных детей, если таковые появлялись, необходимо было материально поддерживать.

Кое-где в Европе, в особенности во Франции, иметь любовницу или любовника до сих пор считается более позволительным, нежели в других странах. Когда любовница бывшего французского президента Франсуа Миттерана вместе с внебрачной дочерью появилась на его похоронах, англичане сочли наличие у Миттерана второй семьи настоящим скандалом, в то время как среди французов полемика разгорелась в основном вокруг вопроса, имела ли любовница право заявляться на похороны. В самом факте супружеской измены никто ничего предосудительного не увидел. Хотя историю Билла Клинтона и Моники Левински нельзя напрямую сравнивать с тем, что произошло с Франсуа Миттераном, однако масштабы, которые принял скандал, разгоревшийся вокруг американского президента, красноречиво свидетельствует о том, как в США относятся к публичным персонам, уличенным в адюльтере.

Разумеется, в XVIII столетии сексуальная жизнь заключалась не только в разврате и внебрачных связях; обычный семейный быт и любовь обрели свою нишу, подчас даже выглядевшую несколько карикатурно. Когда средневековые традиции трубадуров опять вошли в моду, романтическая любовь была изобретена вновь. Культуролог Лоуренс Стоун с горечью отметил, что романтика была особым феноменом, в котором природа начала подражать искусству: сложившееся у людей романтическое представление о Средневековье стало влиять на их поведение. Романтическое понятие любви укрепилось в особенности в Англии XVIII в., где супруги, например, начали обращаться друг к другу по имени вместо обязательных до этого «сэр» и «мадам». Одна французская дворянка, побывавшая в Лондоне в 1786 г., обратила особое внимание на то, как много там заключалось браков по любви. Вскоре, однако, эта тенденция получила распространение и в других уголках Европы.

Сексуальные ограничения в культуре

«Нам не нужно долго оглядываться в поисках моральных последствий, которые причиняет половой инстинкт, разрушающий все естественные ограничения. Он приводит к бесстыдству и непристойностям, а это в свою очередь – к слабости натуры, которую не описать словами. Удовлетворение грубых инстинктов считается вещью незначительной, а верность в браке – глупостью, простительной лишь крестьянам. Мы с легкостью можем обнаружить пугающие жертвы разврата – это юноши в телах стариков, живые скелеты, чьи лица бледны, словно смерть, а прищуренные глаза лишены отблесков души, их память слаба, а разум помутился. Наши страсти и потребности к их удовлетворению превысили меру. Мы отказались не только от моральной, но и от физической свободы, унизили себя до уровня самых убогих рабов».

С такой критикой выступает против морали XVIII в. опубликованная в начале XIX столетия книга «Гинекология, или Наука о девственности, коитусе и браке» (Gynecology or on virginity, coitus and marriage), изначально написанная на немецком и позже переведенная на английский язык. Согласно датским культурологам Уве Броненсдорффу и Полу Хеннигсену, этот трактат является самой известной и значимой книгой своего времени по сексуальному просвещению. Авторы книги, следуя принятому в те времена дидактическому тону, ужасаются царящим в обществе нравам и падению, а затем напоминают читателям, что, к счастью, человеческий дух способен подняться из праха и познать свою силу, обретя таким образом утраченное «я», которое, разумеется, представляет собой умеренные буржуазные ценности. Новые идеалы любви должны были соответствовать этим ценностям. Любовь необходимо было отделять от всех страстей и удовольствий: она считалась субстанцией духовной, в то время как сексуальность необходимо было искоренять недрогнувшей рукой, писалось в книге.

В Викторианскую эпоху сложился свод правил, согласно которому у идеально воспитанного человека не должно было быть никаких сексуальных, то есть животных, инстинктов. Этикет однозначно запрещал любые проявления эротических чувств и разговоры о половой жизни. Против биологии человека пытались сражаться в том числе и оружием науки: повышенная сексуальность трактовалась как явление исключительное или даже патологическое. Пример благочестия современникам подавала сама королева Виктория: по ее мнению, половая жизнь была горькой необходимостью для женщины, и она смиренно приносила себя в жертву. Рассказывают, что Виктория не имела ни малейшего представления о существовании лесбиянок и узнала о них исключительно из законопроекта о запрете гомосексуальных связей, который королеве принесли на утверждение. Виктория попросту отказалась верить в существование подобного явления, поэтому она недрогнувшей рукой вымарала из закона все упоминания о женщинах; таким образом мужеложство стало в Британии уголовно наказуемым, в отличие от лесбийской любви. Отрицательное отношение королевы к сексу привело к появлению на свет этикета, которого позже стали придерживаться все представители высших классов.

На культуру Викторианской эпохи оказал влияние тот же мотив, который всегда является основным при создании правил поведения: желание выделиться. Аристократия и буржуазия в викторианской Англии хотели отличаться от черни с помощью высокой морали и чистоты нравов: только простонародье открыто проявляло животную сексуальность. Женщины из высшего и среднего классов строго блюли себя, и лишь чернь подчинялась низменным инстинктам, поскольку была «менее умна».

Этикет Викторианской эпохи напоминает пуританскую мораль. Английские пуритане еще в XVII в. всеми силами старались оградить себя от проявлений сексуальности и старательно подавляли инстинкты, например, с помощью скудной вегетарианской пищи и холодного душа. В XIX столетии самым важным было любым способом продемонстрировать свою высокую мораль. Так, о приличиях стоило помнить в любых ситуациях, и, например, оголять лодыжки женщине считалось неподобающим. Поэтому, скажем, во время купаний дамы были полностью одеты. Их привозили к морю в специальных маленьких кабинках для переодевания, которые тянули лошади, после чего в воду с берега спускали лесенку, и повозка оставалась ждать купальщиц. У мужчин также были плавательные костюмы, которые открывали лишь ноги и предплечья. Неприличным для женщины считалось оставаться наедине с мужчиной.

Если молодая замужняя женщина хочет быть респектабельной и, таким образом, жить счастливо, она должна следовать правилам хорошего тона и демонстрировать чувство собственного достоинства по отношению к представителям мужского пола, что не будет ошибочно истолковано как излишняя щепетильность, поскольку сие приличествует ее положению.

Джейн Астер.

Манеры высшего света (1859)

Самым известным знатоком манер викторианского общества считается Бланш Августин Анжель Сойер, которая в 1889 г. под псевдонимом «баронесса Стафф» выпустила весьма популярный и разобранный на цитаты сборник «Что дóлжно знать каждой женщине»[12]. Стафф, например, сетовала на то, что