Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

сотен миль за две недели, передвигаясь по ночам под проливным дождем в середине зимы и силой своего характера побуждая своих людей равняться на него. Благодаря скорости своих передвижений, оперативности разведки, смелости своих решений и безжалостному упорству в их выполнении, он сорвал главное военное предприятие англичан 1370 года и не просто разгромил, а уничтожил армию в 4.000 человек. "Я говорю вам, — сказал бретонский рыцарь, который много лет спустя показывал Фруассару место этих событий, — этот коннетабль Бертран был выдающимся человеком, совершившим в свое время великие дела во имя чести Франции"[136].

Возвращение остатков армии с их противоречивыми рассказами о раздорах, некомпетентности и предательстве положило начало длительному периоду упреков в Англии. Королевский Совет приказал провести расследование. В отсутствие главных действующих лиц, которые либо служили во Франции, либо томились во французских тюрьмах, основным источником информации стал сэр Джон Минстерворт, который был ответственен за случившуюся катастрофу как никто другой. Его главной целью было оправдать себя. В июле 1372 года, более чем через восемнадцать месяцев после катастрофы, Совет пришел к выводу, что вина лежит на Ноллисе и в некоторой степени на Баксхалле, которые не смогли поддержать дисциплину в армии и отказались от предприятия без разрешения короля. Эдуард III наказал обоих. Он также конфисковал земли, которые Ноллис получил в качестве платы за организацию кампании. Этот решение вызвало большое возмущение среди многочисленных друзей Ноллиса в Англии. Принц Уэльский и Джон Гонт выразили протест. Ноллис и Баксхалл послали своих представителей из Франции, чтобы они отстаивали их интересы. Эдуард III в конце концов отступил, хотя Ноллис так и не вернул свой гонорар и был вынужден отказаться от 10.000 марок прибыли, которую, как считалось, он получил от кампании. Что касается Минстерворта, то он был арестован и обвинен Советом в клевете на Ноллиса. Его дальнейшая судьба, возможно, является самым странным постскриптумом к кампании 1370 года. Униженный королем и разочарованный в своих амбициях, Минстерворт бежал во Францию и начал новую карьеру на службе у Карла V[137].

Непосредственные последствия уничтожения армии Ноллиса были более серьезными, чем спасение репутации в Вестминстере. Это положило конец мифу о непобедимости англичан на поле боя, который долгие годы был одним из самых ценных военных и дипломатических английских активов. Особенно поразительной была неэффективность английских лучников, составлявших примерно половину армии. Они, конечно, не успевали занять подходящие позиции, но по крайней мере одного современника поразило то, что их стрелы не смогли пробить доспехи солдат Дю Геклена или расстроить их ряды. Эта катастрофа положила конец надеждам Эдуарда III на союз с Карлом Наваррским. 2 декабря 1370 года советники Эдуарда III поставили свои печати на проекте договора. По его условиям Карл Наваррский обязывался принести оммаж английскому королю как королю Франции и поддерживать его против Карла V способами, которые его хитрые послы постарались оставить в значительной степени неопределенными. Взамен Эдуард III предложил денежную субсидию, владение Сен-Совером, большие территориальные уступки в герцогстве Аквитания при условии согласия принца Уэльского, а также другие территории на севере Франции, если Эдуард III когда-нибудь их завоюет. Также Эдуард III обещал принять решительные меры против гарнизона Сен-Совера. Король отправил сэру Алану Баксхаллу резкие инструкции, требуя от него сократить гарнизон до минимума, необходимого для его обороны, и вывести гарнизоны из зданий аббатства за стенами и поместья Гарнетот за рекой. Разгром при Понваллене и Ваасе произошел тогда когда послы Карла ждали в Саутгемптоне попутного ветра, чтобы вернуться в Нормандию. На всю сделку в конечном итоге наложил вето принц Уэльский, который возражал против территориальных уступок, сделанных за его счет. Но к тому времени союзный договор был уже мертв. После уничтожения армии Ноллиса в нем не было смысла ни для одной из сторон[138].

Карл Наваррский быстро отреагировал на новую стратегическую обстановку. Он уволил многочисленных английских наемников, служивших в его гарнизонах в Котантене. Они ушли, чтобы пополнить гарнизон Сен-Совера. Со своей стороны Эдуард III не предпринимал больше никаких попыток сдержать действия гарнизона Сен-Совера, который стал агрессивным как никогда. Весной 1371 года, единственного периода, о котором сохранились сведения, гарнизон требовал выкуп в размере более 6.000 франков наличными и натурой с 273 деревень Котантена. Через несколько месяцев король Франции был вынужден отменить большую часть налоговых обязательств жителей региона из-за "несчастья и нищеты людей, которых грабили и обирали днем и ночью и которые постоянно жили под угрозой насильственной смерти". 25 марта 1371 года в замке Вернон, возвышающемся над Сеной к западу от Парижа, состоялась долго откладывавшаяся встреча Карла V и Карла Наваррского. Это была очень прохладная встреча. Они даже не обменялись поцелуем мира, а Карл Наваррский отказался от ужина со своим хозяином. В последующие дни они провели еще ряд личных встреч. Карл V практически ничего не уступил своему кузену, кроме обещания передать ему во владение Монпелье, на который он уже имел право по ранее заключенным соглашениям. 29 марта Карл Наваррский принес оммаж королю Франции и уехал[139].

* * *

Принц Уэльский был увезен из Лиможа на носилках, сопровождаемый всей его армией. В первую неделю октября 1370 года он прибыл в небольшой город Коньяк, где распустил свои гасконские войска. Кампания истощила остатки его физических сил и всем было очевидно, что он больше не в состоянии даже формально участвовать в управления герцогством. Врачи советовали ему вернуться в Англию, и после Лиможа он был склонен согласиться с ними. Склонность принца отказаться от управления своим герцогством вполне могла быть усилена давлением со стороны его отца и отцовских министров в Англии. Они начинали понимать некоторые политические просчеты, которые привели дела Аквитании к их нынешнему состоянию. Примерно в это время пресловутый фуаж, который уже с трудом собирался, был официально отменен, очевидно, по настоянию Эдуарда III, и объявлена амнистия для многих людей в Аквитании, которых принц отдалил от себя после возвращения из Кастилии. Без дальнейших обсуждений со своими придворными и капитанами принц объявил в Коньяке, что Джон Гонт возьмет на себя управление герцогством в качестве лейтенанта принца. Гонт неохотно согласился с этим временным назначением, что потребовало бы больших расходов и отдалило бы его от Англии. Поэтому он настаивал на договоре, который давал бы ему право освободиться от своих обязанностей и уехать, если жалование для его свиты будет задержано более чем на месяц и в любом случае до 24 июня 1371 года. Эти решения были официально утверждены примерно в конце ноября 1370 года на собрании в Бордо, на котором присутствовали бароны сохранившихся провинций Аквитании. Принц отплыл в Жиронду около Рождества в сопровождении своей супруги и графа Пембрука, который решил вернуться в Англию вместе с ним.