Линчеватель (СИ) - Гоблин (MeXXanik)

— Звони, — ответил товарищ и вышел из машины.

— Само собой, — усмехнулся я и выехал со стоянки.

До встречи с доктором время у меня еще было. Поэтому отъехав от Академии, я остановился и достал из кармана телефон. Посмотрел на записанный несколько минут назад номер. И нажал на вызов абонента.

— Да, — послышался из динамика хриплый голос.

— Привет, — я постарался говорить как можно более спокойно. — Твой номер мне дал Иван. Мажор из академии, помнишь такого! Короче, мне кое-что нужно.

— А кто говорит? — осторожно спросил дилер.

— Чувак, что в имени тебе моем? — усмехнулся я. — Настоящее имя я тебе все равно не назову. Да и твое спрашивать не буду. Но если тебе нужно как-то обращаться к собеседнику. Можешь называть меня Аристарх.

— Аристарх, значит, — протянул дилер, о чем-то размышляя. — Ладно, Аристарх. Подъезжай к общаге на Восстания. Там и обсудим все дела.

Я убрал телефон в карман и завел машину. Итак, о встрече я договорился, что дальше?

Четкого плана у меня не было. С момента встречи на парковке я импровизировал. Но теперь… Нужно было пораскинуть мозгами. Убивать барыгу я не собирался. Зачем рисковать свободой из-за мелкой фигуры? Да и если я его убью — мстить начнут, наверняка. Остаётся ещё один вариант. Сдать барыгу в полиции. Причем желательно, чтобы у дилера на кармане был вес. И чтобы полицейский был не из районного отдела. Там все стражи правопорядка наверняка прикормленные. Такие сейчас времена. Тюрьмы переполнены, да и на содержание заключенных деньги требуются. Проще заплатить штраф за правонарушение. Тысяча за переход в неположенном месте, пять тысяч за убийство. Только кого можно попросить о простой услуге? Васильева? Он вроде бы честный человек. Относительно, конечно, но других вариантов у меня нет. А какие последствия будут для меня, если сдам барыгу? Имени моего никто не знает. Значит, первым, к кому наведаются друзья дилера, будет Иван. Хотя… нет, к нему вряд ли сунутся. Больно высокий пост занимает отец Емельянова. Судья как-никак. Что еще сможет на меня вывести? правильно: ничего.

Может все-таки убрать барыгу? — мелькнула в голове шальная мысль, и я тут жe удивился простой жестокости. Нет, убивать я никого не буду. A вот мусорам сдать, это хорошая идея.

Я повернул ключ в замке зажигания и поехал к месту встречи.

Глава 17 Общага на Восстания

Я припарковал машину в паре кварталов от нужного дома. Причин для такого маневра было несколько. Например, я не хотел увидеть машину стоящей на кирпичах. A за то время, пока я буду разговаривать с дилером, местные умельцы смогут не только разуть того машину, но и снять с нее все, что не приколочено. А такси в квартале общаги я вряд ли смогу поймать. Машины попросту не приезжают на этот адрес.

Возле дверей парадной вертелось несколько чумазых детишек в рваной, перепачканной грязью одежде. Они делали вид, что заняты какими-то своими делами, но время от времени я ловил на себе их изучающие взгляды.

Спокойно сел на лавочку у парадной, вытащил из кармана пачку сигарет и телефон. Пора набрать дилеру. Закурил, нажал на кнопку вызова.

— Дядь, дай сигаретку, — пропищал рядом с ухом детский голосок.

Я выпустил из ноздрей две струи сизого дыма и обернулся к цыганенку.

Невысокий, со всклокоченными черными волосами и перепачканным грязью лицом, он сильно напоминал мне беспризорника из фильмов о революции и Гражданской войне. Только карие глаза смотрели на меня не жалостливо, а нагло.

— Не курю, пацан, — спокойно ответил я.

— А это что? — цыганенок указал на тлеющую в моей руке сигарету.

— Не курю, — повторил я, добавив в голос угрозы. — И вообще: курить — плохо. Особенно в твоем возрасте. Яйца не вырастут.

— А чего здесь сидишь? — продолжал настойчивый допрос оборванец

— Жду одного человека.

— Какого? — не унимался паренек.

Я тяжело вздохнул и уже открыл было рот, чтобы послать нагловатого недоросля, но в этот момент телефон в руке ожил.

— Алло, — донесся из динамика настороженный голос.

— Это Аристарх, — весело отозвался я. — На адресе. Разговариваю с вашей службой безопасности.

— Пятый этаж, — коротко бросил дилер и отключился.

— А номер на домофоне? — быстро сказал я, но ответом из трубки мне послужило лишь молчание.

— Так не работает домофон, — удивился мальчик. — Зачем он нам? Мы люди гостеприимные. А ты к кому? На какой этаж? Купить чего хочешь? — начал сыпать он вопросами. — Ты скажи что, я достану.

Но я уже встал с лавки, выбросил недокуренную сигарету в урну и направился к дверям.

В коридоре не горело на одной лампочки. И скорее всего дело было не в мелких воришках. А в том, что в полутьме проще спрятаться от лишних глаз, и наблюдать за входом. Как, например, та стайка подростков, которые дежурят на лестничной площадке, распивая пиво.

Я спокойно подошел к лифту, нажал кнопку вызова. Вверху загудело, и я с облегчением вздохнул: топать на пятый этаж через такие вот блокпосты, которые наверняка дежурят здесь на каждой площадке, мне не хотелось. Пискнули, открываясь двери, и я вошел в кабину, пытаясь найти кнопку нужного этажа. Задача была непростой, потому что надписи напротив кнопок стерлись под гнетом времен. Некоторые были подписаны поистёртыми маркерами, но кнопка пятого не была отмечена какими-либо опознавательными знаками. Пришлось считать. Створки с лязгом захлопнулись, лифт резко дернулся и медленно, с натужным гудением, пополз наверх. И от этого звука мне становилось слегка не по себе. Потому как если коробка, установленная в доме еще на заре времен, вдруг решит застрять между этажами — не факт, что меня вытащат. Спасатели вряд ли приедут вызволять человека, который застрял в общаге наркоманов. Да здесь, наверное, и кнопка связи с диспетчером не работает. Но сегодня удача явно была на моей стороне. И через некоторое время кабина резко дернулась, и створки лифта распахнулись.

На площадке пятого этажа дежурила стайка подростков гоповатого вида. И едва створки лифта открылись парни, с интересом уставились на меня. Я потянул на себя ручку железной двери и вошел в длинный коридор, окунувшись в тяжелые будни жителей общаги. И тут же поморщился, едва не выскочив обратно. В коридоре стояла нестерпимая вонь, которая шла со стороны кухни. Запах был настолько сильным, что резал глаза.

Практически все двери комнат были открыты, а входы в жилища аборигены просто завешивали занавесками. Хотя кое-где, вместо грязных занавесок висели посеревшие от времени, залатанные простыни. Деревянный пол коридора с облупившейся краской рассохся и скрипел при каждом шаге. Краска на стенах тоже выцвела и облупилась, открывая взору побелку.

Возле в коридоре играли чумазые дети. А на порогах комнат, в серых от грязи майках, всклокоченные и грязные, сидели подростки и взрослые, которые курили, время от времени стряхивая пепел в жестяные банки. Смотрели на меня эти типы как-то недобро, исподлобья. Многие из обитателей тут же безошибочно идентифицированы Системой как люди из наркокартеля. А перед глазами быстро начало рябить от красных полос над головами. И если раньше я сомневался, то теперь был уверен точно: если разговор с дилером пойдет не так — покинуть общежитие живым я уже не смогу. Даже из этого крыла не выйду. Просто бесследно пропаду. А если сюда с проверкой и опросами придет наряд полиции, местные просто разведут руками и в один голос ответят: не видели, не знаем. Хотя наряд вряд ли нагрянет в этот притон. Место здесь нехорошее, энергетика очень уж плохая.

В кармане зазвенел телефон, и чертыхнувшись я вытащил трубку:

— Ну, где ты там? — спросил из динамика недовольный голос.

— Так на этаже. Комнату ищу, оглядываясь по сторонам, ответил я

— Сейчас выйду.

— Эй, пацан, — грубо окликнул меня один из куривших. — Ты не заблудился? Ищешь кого?

Я открыл было рот, чтобы светить, но в этот момент штора в конце коридора отодвинутые, и наружу высунулся ась всклокоченная голова: