Танец с нежитью - Татьяна Андрианова

Кассандра, высокая, статная, была затянута в роскошный темно-зеленый бархат, совершенно неуместный для лета. Хотя в замке всегда царили жуткие сквозняки и сырость, а для призрака вообще сезон не важен. Квадратный вырез на груди украшал растительный орнамент, шитый золотом. В прорезях узких рукавов виднелся тонкий роскошный белый шелк сорочки. Блестящие волосы цвета воронова крыла свободно расплескались по покатым плечам, оттеняя густую зелень наряда. Тонкие аристократические черты лица. Высокие скулы. Яркие губы, искусно подкрашенные помадой. Наверняка ее красота вскружила не одну горячую голову когда-то. Видеть Кассандру без факела почему-то показалось странным.

Она окинула меня взором карих глаз, и по ее губам скользнула мягкая улыбка.

— Здравствуй, Ангелла, — вежливо поздоровалась Кассандра, не выказывая своего удивления из-за моего кардинально изменившегося облика. — Хотя в твоем нынешнем положении здоровья желать как-то глупо.

— Это почему же? — сразу насупилась я.

Да, я от собственного вида сама не в восторге, но что, уже мне и здоровья пожелать жаль? Рано еще на мне крест ставить, ой как рано. Вампиры живут долго, так что есть все шансы простудиться на похоронах Требора… ну и других виновников моего «чудесного» преображения — тоже.

— Вампиры практически не болеют, — спокойно улыбнулась моя наставница. — Ну проходи, коль пришла. Расскажешь, как докатилась до жизни такой.

Я воодушевилась. Раз некромантка не прогнала сразу, значит, для меня не все еще потеряно. Может, еще есть какой-нибудь мизерный шанс вернуться обратно. Не то чтобы я жаловалась на судьбу, глупо быть настолько неблагодарной. Пока не отправилась в мир иной, можно, по крайней мере, отомстить со вкусом. И тем не менее очень хотелось вернуться в собственное тело. Пусть оно смертное, но я к нему очень привязалась. Вот такая я сентиментальная. Как подумаю, что оно где-то там, одно-одинешенько… заброшенное. Просто мурашки по коже. Или не одно? Это еще хуже!

Мы пошли по длинному коридору. Несмотря на дневную солнечность снаружи, внутри замка было темно и сумрачно, как в склепе; так же прохладно, сыро и пахло плесенью. Вампиры — народ практичный. Порядок, конечно, навели, но бороться с извечной проблемой замков — сыростью — либо не сочли нужным, либо проиграли эту битву. Понятное дело, такую громаду протопить — сколько дров сжечь надо. Да и прогреть даже летом до конца весь замок не удастся. Он же в горах стоит, а не в пустыне.

Несмотря на солнечные лучи, что щедро освещали окружающий мир снаружи, в замковых коридорах царил полночный мрак. Да-а-а. Поскупились древние строители на окна. Сделали они это специально из-за каких-то соображений, связанных с защитой замка, или попросту позабыли об окнах и в дальнейшем поленились исправить собственную оплошность — непонятно. Я небольшой знаток в строительстве замков. Да что греха таить, в любом строительстве разбираюсь примерно так же, как заяц — в элитных сортах жемчуга. Впрочем, если вспомнить печальную историю ордена «Черной розы», то можно точно сказать: отстоять замок от захватчиков им не помог бы даже взятый на вооружение огнедышащий дракон. Хотя плюющаяся огнем рептилия в любой военной кампании бывает кстати, но ни один чешуйчатый ящер не поможет, если семена измены проросли внутри замка. Если такие ростки не выкорчевать с корнем, плоды вряд ли смогут порадовать в будущем. Тогда открываются самые крепкие запоры, и даже толстые стены не помогают удержать замок, когда враги уже внутри.

Орден некроманток пал в одну из ночей, когда поклявшаяся защищать их стража впустила внутрь убийц. Рыцари ордена «Черного шипа», чьим предназначением было служить и защищать адепток ордена «Черной розы» от любой угрозы, презрели собственные клятвы, открыли двери резиденций, сдав женщин их палачам. В результате кровавой резни орден некроманток пал. Но местонахождение его богатств и кропотливо собранных за века знаний осталось тайной за семью печатями, сам же орден был предан забвению. Ну да я это уже говорила.

При нашей первой встрече Кассандра показала мне картины прошлого. И с тех пор меня охватывала печаль всякий раз, когда я видела многочисленные портреты членов ордена «Черной розы», что висели в одной из галерей замка. Знали ли вампиры, прочно обосновавшиеся в бывшей святая святых ордена, о том, кто именно изображен на этих полотнах, или попросту никогда не забредали в некоторые из галерей огромного строения?

Сама же Кассандра при жизни удостоилась чести стать хранительницей тайн ордена. Она предпочла покончить жизнь самоубийством, бросившись с одной из замковых башен на камни двора, лишь бы не выдавать тайн захватчикам. Верная клятвам и в посмертии, она до сих пор носила свои золотые браслеты хранительницы, ревностно охраняя доверенные ей сокровища от всего мира.

Всю дорогу до лаборатории я молчала. Чтобы толком рассказать, что со мной произошло, слова не так уж сразу подберешь. Кассандра не торопила. Понимала — излишняя торопливость нужна лишь при ловле блох, и даже в этом случае без определенной сноровки никак не обойтись.

В лаборатории, несмотря на ее явную заброшенность, царила образцовая чистота. Кассандра не позволяла посторонним проникнуть сюда, и все колбы, реторты, перегонные кубы, жаровни и масса различных приспособлений, о предназначении которых даже мне приходилось лишь догадываться (а я, на минуточку, практикующая травница, составление зелий, мазей и притираний любой степени сложности — мой хлеб насущный), сохранились целыми и невредимыми. Здесь все осталось так, как было при некромантках, только огонь под перегонными кубами не горел. Время не коснулось многочисленных странных ингредиентов, в удивительном порядке расставленных на многочисленных полках массивных шкафов. Просторные столы из укрепленной магией древесины щеголяли множеством подпалин — явных свидетельств пытливого ума экспериментаторов. Ведь всем известно: чтобы хотя бы поцарапать сверхпрочное лаковое покрытие подобных столешниц, нужно сильно постараться.

В лаборатории жарко пылал камин, разгоняя промозглую сырость замкового подземелья, что, признаюсь, было совсем не лишним. Пусть я присутствовала в замке не во плоти, но холод, как ни странно, ощущала. Побочный эффект реального восприятия сновидений, как пояснила однажды Кассандра. Я не слишком вдавалась в подробности, но выходило, будто чем больше веришь в происходящее, тем реальнее оно для разума спящего. Говорят, маги могут и во сне навредить.

Кассандра щедро подбросила в камин дров, заботливо набросила на мои озябшие худые плечи теплую шаль и указала на мягкий стул, предусмотрительно придвинутый поближе к огню с тем тонким расчетом, чтобы драгоценное лакированное дерево и шелковая, искусно расшитая золотом обивка подушек не загорелись, но вместе с тем сидящему досталось достаточно благословенного тепла. Я выдавила благодарную улыбку и опустилась на мягкое сиденье. Взгляд упал на грязные босые ступни с полным отсутствием какого-либо намека на педикюр. Я покраснела от неловкости и стыдливо спрятала ноги под стул. На ковре остались грязные следы — красноречивое свидетельство вопиющего преступления против этикета.

Кассандра деликатно не стала указывать мне на мою неуместную босоногость, она медленно опустилась в кресло напротив, устремила на меня выжидательный взгляд и приготовилась слушать. Призраки не устают и не испытывают ровно никакого дискомфорта, проведи они хоть вечность на ногах, так что с ее стороны это была чистой воды вежливость. И я ей благодарна за это. Терпеть не могу, когда надо мной нависают. Даже если не ожидаю от человека никакого подвоха, все равно нервничаю.

— Итак, — терпеливо напомнила она, — может, все-таки поведаешь свою историю? Пойми меня правильно, мне и помолчать в твоей компании приятно, но здесь время идет иначе. Там, где ты, сумерки могут наступить в любой момент, а значит, ты уйдешь, так ничего и не сказав. Будет очень досадно, не правда ли?

Я послушно кивнула, нервно облизнула внезапно пересохшие губы, совершенно не зная, с чего начать, напоролась на собственные клыки, зашипела от боли. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Меня словно прорвало, и слова ринулись наружу, тесня друг друга, как вода, хлынувшая сквозь плотину, успевай только губами шевелить.

Кассандра под лавиной слов держалась стойко (все-таки призраки умеют хорошо слушать) и философски восприняла новость о тотальном предательстве, царившем вокруг меня. Оно и понятно. Ее саму предали те, кому она доверяла, и пусть это печальное событие произошло столетия тому назад, но в результате некромантка умерла, а я всего лишь стала кровососущей нежитью. Как ни крути, а для нее все закончилось гораздо хуже. Я же хотя бы знаю, кому отомстить. Ведь все произошло из-за жалкого недотепы Требора, которому вдруг приспичило заполучить мой дар. Очень нехорошо с его стороны. Впрочем, если как следует подумать, не такой уж он и неудачник. По крайней мере, он сейчас в своем собственном теле, а я — нет. В конце повествования мне жутко захотелось разрыдаться, тоскуя о своей горькой судьбине, на груди Кассандры, обильно орошая платье некромантки жгучими слезами. Наверное, именно в такие моменты приходит осознание, что в жизни что-то пошло не так, раз единственное создание, которому можешь довериться, — это замковый призрак. Я мужественно сдержала свой порыв и воззрилась на Кассандру в ожидании чуда. Так маленький ребенок смотрит на ярмарочного фокусника, который ловким движением руки извлекает из шляпы белого пушистого кролика за ушки.