Родная старина - В. Сиповский

Борьба с язычеством

В то время как в Киево-Печерском монастыре многие иноки сияли истинным благочестием и оно проникало мало-помалу в среду князей, бояр и горожан, вдали от Киева, на Севере, в глухих местах, многие языческие верования сильно еще держались. Народ, хотя и крестился, ходил в церкви, но многого не понимал, смешивал своих языческих богов с христианскими святыми – Перуна с пророком Ильею, Волоса со св. Власием. По-прежнему верил народ в домовых, леших, водяных и русалок. Много приходилось духовенству бороться против такого двоеверия.

Разные невежественные странники и богомольцы, сами плохо разумея то, что делалось и читалось в церквях, своими рассказами часто мешали народу понимать как следует христианское учение. С ним сплетались разные языческие поверия и суеверия. Жития святых смешивались со сказками (легенды); библейские рассказы, сказания о подвигах какого-нибудь святого сливались с песнями о богатырях (духовные стихи). Народ верил в разные приметы, прибегал к гаданиям, к помощи разных кудесников и волхвов. Особенно сильны были языческие суеверия на Севере. Летопись приводит несколько случаев возмущения народа волхвами.

В Ростове (около 1070 г.) настал страшный голод. В это время появились два волхва в Ростовской области; пошли они по Волге и везде распускали нелепую молву, будто женщины причиняют голод. Множество несчастных женщин было перебито суеверным народом, пока наконец Яну, боярину князя Святослава Черниговского, не удалось захватить волхвов. Они были преданы разным мучениям, а потом повешены.

Сильное волнение было и в Новгороде в 1071 г. Появился там кудесник и стал хулить христианство. Чернь взбунтовалась, хотела убить епископа Федора. Он с крестом в руках явился на вече, звал к себе всех христиан, но из народа никто не пошел к нему – все стали на сторону волхва; на стороне епископа был только князь Глеб с дружиною. Князь подошел к волхву и спросил:

– Знаешь ли ты, что будет завтра утром и вечером?

– Все знаю, – отвечал тот.

– Ну, а что будет нынче? – спросил князь.

– Я сотворю, – отвечал кудесник, – великие чудеса.

Тогда князь схватил спрятанный под корзном (плащом) топор и одним ударом рассек волхва надвое… Народ, пораженный ужасом, разошелся по домам. Князь, показав своей жестокой расправой при всем народе ничтожество волхва, прекратил народное восстание.

Мало-помалу наконец народ терял доверие к волхвам и менее поддавался их обманам. Когда в 1227 г. появились четыре волхва в Новгороде и попробовали своими россказнями возмутить население, то на них восстало уж не одно духовенство, но и весь народ. Само вече присудило казнить их.

В Киеве христианство укоренилось сильнее, чем на Севере, и поднять народ против духовенства было здесь труднее. В конце

XI в. появился и тут кудесник. Он стал рассказывать, будто боги ему открыли, что через пять лет Днепр потечет вверх и Русская земля станет на месте Греческой, а Греческая на месте Русской. Хотя нашлись в Киеве люди, которые поверили кудеснику, но большая часть смеялась над ним и говорила:

– Бес играет тобою на пагубу тебе!

Кудесник в Киеве не имел успеха.

Упорную борьбу с язычеством пришлось вести в Муроме. Край этот, глухой, лесистый, был заселен финскими племенами – муромой и мордвой; славянских поселков в этой области было мало. Князья здесь являются с конца XI в., когда получил в удел Муромо-Рязанские земли сын Святослава Черниговского Ярослав, родоначальник рязанских князей и просветитель этого края. Прибыл он в Муром с сыновьями Михаилом и Федором, с духовенством и дружиною. Язычники встретили его враждебно, с оружием в руках, и даже убили княжича Михаила.

Ярослав занял город и велел строить в нем церкви. Чем усерднее старался князь распространять христианство, тем более злобились язычники. Однажды они целыми толпами обступили княжий двор и хотели убить князя; Ярослав неустрашимо вышел один к толпе с иконою в руках… Твердость князя смутила мятежников. Ему удалось многих из них обратить в христианство. В назначенный день на Оке произошло крещение народа подобно тому, как в Киеве при св. Владимире.

Ревнителям христианства много еще было дела; приходилось бороться не только с двоеверием, но и с настоящим упорным язычеством. Киево-Печерский монастырь сильно помогал делу просвещения Русской земли христианством.

Один из бывших иноков монастыря, св. Леонтий, сделался епископом в Ростове. Первые два епископа ростовские, греки по происхождению, принуждены были бежать от ярости язычников; но св. Леонтий не бежал, хотя язычники бранили, били, выгнали его из города и грозили убить. Он поселился за городом, привлекал к себе ласками детей и учил их: видел он, как трудно обратить в христианство людей взрослых, закоренелых язычников, и думал действовать на подрастающее поколение.

«Поклонение Стрибогу». Рисунок Г. Шлейзинга из книги «Древняя и современная религия московитов». 1698 г.

Поднялись против него язычники за то, что он детей их совращает от старой веры, бросились к церкви с дубинами и оружием. Все окружавшие епископа трепетали от ужаса, но Леонтий облачился в святительские ризы и с крестом в руках вышел к дикой толпе. Спокойная твердость его поразила язычников, а сильное слово святителя так подействовало на толпу, что многие изъявили готовность принять крещение. Подвиги св. Леонтия кончились, однако, мученическою смертью (около 1070 г.). Преемник его, св. Исайя, усердно продолжал его дело: ходил по всей Ростовской и Суздальской земле, всюду проповедовал, крестил народ, уничтожал идолов и строил церкви.

Позже всех славянских племен крестились вятичи. И здесь просветителем язычников был инок Киево-Печерского монастыря св. Кукша. Подобно св. Леонтию, и он претерпел мученическую смерть. Сохранились церковные предания и о других мучениках из киево-печерских иноков. Преподобный Евстратий попался в плен к половцам, разграбившим Печерский монастырь в 1096 г. Он вместе с монастырскими работниками был продан в Корсунь одному еврею, который стал принуждать их отречься от христианства, морил их голодом; Евстратий подкреплял их своими наставлениями. Они решились скорее умереть, чем изменить вере; все они и умерли от голода. Евстратий пережил их: он в юности привык к посту и потому дольше других мог выносить голод. В день Пасхи еврей распял Евстратия на кресте.

Страдалец, умирая, благодарил Господа Иисуса Христа за то, что он удостоил его пострадать так, как пострадал некогда сам.

– Я верую, – говорил мученик своим мучителям, – наступит день, и мне Господь скажет, как сказал разбойнику: днесь будеши со мною в раю…

Тяжким мучениям подвергся и другой инок киево-печерский – преподобный Никон. Попал он также в плен к половцам. Богатые родственники хотели выкупить его из плена, но он воспротивился.

– Если бы Господу было угодно, – говорил он, – чтобы я был свободен, Он не отдал бы меня в руки беззаконников. Охотно перенесу все, что случится со мною по воле Его…

Не получив выкупа, половцы озлобились, начали мучить пленника разными муками: морили голодом, били, жгли на огне, резали ножами, летом сажали на солнце, зимой держали на морозе, подрезали ему жилы на обеих ногах, чтобы не мог он бежать. Он все переносил с терпением…

Примеры необыкновенной твердости духа и переходившие из уст в уста рассказы о подвижниках и мучениках – этих богатырях духовной силы – действовали на народ очень сильно, – сильнее, чем проповеди, и помогали распространению христианской веры и большему утверждению ее в народе.

Просвещение

Киево-Печерская обитель и другие монастыри помогали усилению на Руси христианства не только тем, что из них выходили проповедники, но и распространением книг. Они в то время были исключительно богослужебные и поучительные, и потому читать книги уже считалось делом благочестивым, а переписывать их и этим содействовать распространению слова Божьего, конечно, считалось подвигом очень важным и богоугодным. С каждым годом воздвигались новые церкви, и богослужебных книг (евангелий, псалтирей и др.) требовалось много. Князья и богатые люди, которые заботились о церквах, платили хорошие деньги за книги.

Ценились они в то время очень дорого, так как были рукописные. Понятно поэтому, что в монастырях монахи, умевшие писать, усердно трудились над перепиской книг: дело было и богоугодное, и выгодное для обители, так как плата за труд шла в пользу монастыря. Св. Феодосий во время своего игуменства очень заботился о том, чтобы грамотные иноки занимались перепиской книг. С тех пор это дело не прекращалось в Киево-Печерской обители.

В то время не знали еще скорописи и каждую букву старательно вырисовывали; некоторые писцы писали очень искусно. Заглавные и начальные буквы по большей части рисовались особенно тщательно, и придавался им иногда очень затейливый вид. Писали их большей частью киноварью (красною краскою); иногда эти буквы и узорчатые украшения в начале книги или главы наводили золотом. Писали в те времена на пергамене (так называлась особенным образом выделанная телячья или баранья кожа). Понятно, что пергаменная рукопись, изящно написанная, ценилась очень дорого.