Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

Сальвиати разъярился:

–  Ah, merde, mais t'es fou? [42]

– Мы здесь, чтобы…

– Вы держите ее под замком, даже не знаю – где, и я хочу знать, как она, и мне не надо, чтобы какой-то жлоб указывал мне здесь, что я должен и что не должен… О чем хочу, о том и говорю!

Контини встал, жестом призывая спорщиков сохранять спокойствие.

– Давайте попробуем без ссор.

Элтон смерил взглядом Сальвиати и произнес:

– Если Марелли ей не скажет, Лина не будет знать про дату.

– Постараюсь приободрять ее, – сказал Маттео. Сальвиати промолчал. Снова взял слово Контини.

– Марелли, вы можете поручиться, что не оставили следов? Через ваше имя они могут выйти на Тичино и, может быть, на Форстера, а потом и на нас.

– Это невозможно, – заверил Маттео.

– А почему тогда отложили доставку денег? – спросил Контини.

– Возможно, нашли следы моих первых запросов на доступ. В компьютерах в худшем случае отразилось, что кто-то просматривал список клиентов Коллера.

– А это разве не основание для подозрений?

– Это могла быть простая рутинная проверка.

– Негласная проверка.

– Такое бывает. Но важной информации в компьютерах нет. В private hanking все происходит, как сто лет назад: у каждого свое расписание, встречаются всегда лично, за обедом или за партией в теннис, чтобы…

– Хорошо, – не отставал от него Контини. – А ты говорил с кем-нибудь?

– Они все бывшие работники банка. И я никогда не задавал прямых вопросов. Словечко тут, словечко там. Офисная болтовня. Нет, по-моему, у них неопределенные подозрения, а поскольку речь идет о многомиллионной сумме, они должны были держать ухо востро.

– Будем надеяться, что это так, – сказал Сальвиати. – Нельзя отрицать, что доля риска тут есть.

Маттео не ответил. Ему нечего было возразить. Риск существовал, и это знали все, но они были обязаны на него идти.

– Хорошо, – сказал Элтон. – Мне кажется, мы прояснили ситуацию.

Маттео прочистил горло. Пришло время давать зацепку.

– На самом деле у меня есть еще одна просьба.

– У меня тоже, – подхватил Сальвиати. – Я хочу знать, где Лина, как она, как вы с ней обращаетесь. Я хочу знать…

– Мне кажется очевидным, – прервал его Элтон, – что мы не можем сообщить вам, где Лина. Что же до остального…

Он как-то неопределенно кивнул в сторону Маттео.

Это был последний шанс. И Маттео следовало сыграть свою партию чисто. Перед ним, за письменным столом, сидели Элтон и Контини. Будто два полицейских. Один крупный, как шкаф, другой худой. Добрый мент и злой мент.

– Что же до остального, – сказал он, – могу вас заверить, что Лина чувствует себя нормально.

– По телефону мне не показалось, что она в отличной форме, – сказал Сальвиати.

Маттео повернулся к нему. Сальвиати сидел слева от него, как третий мент, попавший сюда случайно.

– Она чувствует себя нормально, но хотела бы быть свободной, – Маттео снова прочистил горло, привлекая внимание Контини и Сальвиати. – В долине Бавона мы углубили знакомство, и она мне призналась, что ее очень огорчает эта ситуация.

Элтон посмотрел на него предостерегающе.

– В общем, я говорил, ей надоело сидеть в тюрьме, – поспешил добавить Маттео. – Да и мне надоело, но мы не теряем надежды и… больше не пытались бежать, так?

– Так, – буркнул Элтон, буравя его глазами. Маттео выбрал тон нахальный, ироничный, стараясь сбить его с толка.

– А к тому же у нас есть наш Элтон, который с нами нянчится и скрашивает наше заточение… и так будет до декабря, долгое предстоит путешествие, правда, Элтон? – Он поглядел на Элтона, ища подтверждения своих слов. Маттео заметил, что его конвоир растерян, и воспользовался минутной несобранностью Элтона, чтобы нанести удар. – И теперь, когда мы вернулись к началу, когда мы должны ждать…

– Что это ты говоришь? – насторожился Элтон. Но главное было сделано.

– Теперь, когда мы там, где все должно было еще произойти, теперь, когда нас держат в плену в…

– Э, э!

Элтон вскочил и хотел уже броситься на него. Маттео прикрылся рукой и продолжил все тем же издевательским тоном:

– О, бедный я, бедный… уж не наговорил ли лишнего?

– Но что это ты задумал?

– Извини, я не собирался… ничего я не сказал… – Маттео говорил быстро, нагромождая слова, чтобы запутать Элтона. – Извини, конечно, ясно, что я не могу раскрывать наше местонахождение, но могу заверить вас, что мы оптимисты, надеемся, что ограбление завершится успешно и…

– Хватит! – Элтон пристально посмотрел сначала на Сальвиати, а потом на Контини. – Вы довольны? Эта встреча явно затянулась.

– Прошу прощения, – опять заговорил Маттео, – подумать только, я ведь чуть было не…

– Заткнись! – Элтон обошел вокруг стола и сжал ему плечо. – Поговорили, теперь можно идти.

Маттео кивнул. Он уже сказал то, что хотел сказать.

– Так что мы уходим из вашего офиса, – заключил Элтон, – и увидимся снова в финале этой истории.

Контини проводил их до порога кабинета и закрыл за ними дверь.

Выйдя на свежий воздух, Маттео задышал полной грудью. Он подал сигнал. Контини сможет его уловить, если… это «если» беспокоило Маттео. Если Контини сделал то, на что рассчитывал Маттео, тогда у сыщика была возможность понять.

«Если». Он и Лина доверились этому «если». Но ничего другого им больше делать уже не оставалось. Только ждать и надеяться. Поднимаясь с Элтоном по лестнице, ведущей к шоссе, Маттео обернулся посмотреть на озеро. Оно было спокойным и светлым под лучами солнца. Он хотел бы бросить камень. Поколебать поверхность озера и, замерев, глядеть на волны, на медленные и широкие круги на воде…

7 План Сальвиати

Через час после ухода Элтона и Марелли, около шести вечера, был объявлен общий сбор. Жан Сальвиати наконец изложит свой план, и ограбление в «Юнкере» начнет обретать конкретные очертания.

Тем временем Контини пытался понять.

Он переслушал три раза запись разговора. Выделил место, где Марелли бросил зацепку. И теперь, когда мы вернулись к началу, когда мы должны ждать… Так он сказал. Но что это означало? И потом: теперь, когда мы там, где все должно было еще произойти. Наконец Элтон прервал его.

Марелли:… теперь, когда нас держат в плену в…

Элтон: Э, э!

Потом шум отодвигаемых стульев, прикрывающийся рукой Марелли и нагромождение слов, чтобы пустить дым в глаза.

Контини выключил магнитофон и пошел открывать окно. Закурил, спросил у Сальвиати:

– Ну, что ты об этом думаешь? Сальвиати пожал плечами.

– По-моему, он хотел сказать что-то и тот остановил его вовремя.

– Мм…

Контини это не убедило. Что-то там было. Запрятанная в гуще слов весть для него. Ему казалось, что он идет по дороге, уже пройденной и забытой. Словно его подсознание распознало сигнал, но не могло вытащить его на свет.

– Ничего там нет, – сказал Сальвиати. – Если бы он подал тебе знак, его бы понял и Элтон, так?

– Необязательно. – Контини неотрывно смотрел на озеро. – Может статься, это было что-то только для меня.

Сальвиати скривил рот и хотел было ответить, но тут зазвонили в дверь.

– Вот и войско, – сказал Контини, отходя от окна. – Пора подумать о практических вещах.

Впервые после начальной встречи они виделись все вместе. Атмосфера теперь была не такой беспечной. И именно об этом заговорил Сальвиати.

– Ограбить банк – не шутка. Кто-то может над этим посмеяться, поиграть в борца с системой. Но если ты отнимаешь деньги у банков, выигрывают все равно банки. В конечном счете они побеждают всегда.

За этими словами последовало молчание.

– Приятное напутствие, – сказал Филиппо Корти.

– Нам нужно взять эти деньги, – парировал Сальвиати. – У нас нет выхода.

Они сидели вокруг письменного стола. Сальвиати и Контини с одной стороны. Франческа и супруги Корти с другой. Каждый видел в глазах остальных напряжение, сомнение. Страх не справиться.

– Осталось два с половиной месяца, – сказала Франческа. – Мы вообще точно знаем, что она будет, эта переброска денег?

– Точно мы ничего не знаем, – ответил Сальвиати. – Но двадцатого декабря мы будем готовы действовать.

Каждое слово отпечатывалось в мозгу присутствующих. Даже Контини казался не таким бесстрастным, как обычно: ему не терпелось превратить ограбление из абстрактной идеи в череду действий. Он-то и прервал молчание:

– Теперь объясни нам, что мы должны будем делать.

– Да, – поддержала его Анна, – мы хотим знать, какой у тебя план. Зачем ты просил Филиппо снимать, как люди входят и выходят из «Юнкера»?

– Спокойно… – Сальвиати вынул из кармана блокнот. – Я записал все тут. Идея немного чудная. Но если тебе хочется поймать рыбу, ты должен обмануть ее!

– Рыбу? – спросил Филиппо. – Но о чем мы говорим?

– Это старый трюк мошенников, – объяснил Сальвиати. – Штука, которая, по-моему, могла бы сработать.