Ветреная леди на стихийном факультете - Татьяна Осинская

– Какую помощь ты ждешь? Если со мной что-нибудь случится – тебя в лучшем случае передадут моим родителям… Хотя, я же здесь инкогнито, – я на мгновение задумалась. – Эдди, я собиралась тебя завтра взять с собой в лабораторию профессора Клеронса. Давай ему все расскажем?

– Зачем? – недовольно уточнил дядя. – Чтобы он надо мной смеялся?

– Ну почему сразу смеялся? Чтобы мог забрать тебя, если вдруг со мной что-то случится. Он ведь будет знать нашу тайну…

Последнее я произнесла, загадочно понизив голос, мне показалось это забавным.

– Нинель тоже «знает нашу тайну», – передразнил меня дядя. – А ты предлагаешь сплавить меня в очередную опасную лабораторию. Такое чувство, что ты хочешь от меня избавиться, – добавил он раздраженно.

– Тут наши ощущения совпадают, – усмехнулась я. – Кто только что рассуждал о моей скоропостижной кончине?

– К чему эти взаимные придирки? Расскажи лучше, как успехи в подготовке к турниру?

– Ох, Эдди, я уже столько раз пожалела, что ты не маг воздуха или, хотя бы, воды. – Я всплеснула руками и отошла в центр комнаты. – Мы вроде и тренируемся, но нам явно не хватает наставника.

– По правилам, преподаватели и мастера не вправе натаскивать студентов к турниру, – печально поведал дядя.

– Вот-вот, а ты ведь рыба. Значит на тебя это правило не распространяется. Но как ты нам поможешь?

– По крайней мере у меня есть некоторый опыт… – Дядя будто замялся, если это слово можно применить к водоплавающему. – По наблюдению за другими турнирами. Я попробую помочь вам советами. Давай, зови Нинель. Пойдемте на улицу и попробуем.

– Сегодня не получится. Ее только выписали из лазарета – я забегала к ней, когда вернулась в академию. Давай дадим ей отдохнуть пару дней.

– Из лазарета?! И ты еще удивляешься, почему я опасаюсь, что однажды ты не вернешься домой?! – Дядя так разнервничался, что начал лихорадочно нарезать круги по поверхности аквариума, что в результате привело к образованию воронки. Как только его самого закрутило, я решила вмешаться и успокоить воду.

– Ничего страшного не произошло. Система безопасности сработала штатно. Я не успела тебе рассказать, потому что ходила в город приводить себя в порядок. Кстати, – я провела ладонями по волосам, привлекая внимание к новой прическе, – как тебе?

– Миленько. Хотя я сторонник аристократического взгляда на моду благородных девушек.

– А я сторонник современного подхода, – обиделась я на этого мужлана. – Прежнюю прическу спасти не удалось. Не ходить же мне с опаленными волосами.

– Ирейн, я не хотел тебя обидеть. Я вообще плохо во всем этом разбираюсь. Лучше расскажи, как Нинель себя чувствует.

Я налила чай, взяла вазу с печеньем и, сев на подоконник, пересказала события сегодняшнего дня, добавив в конце про самочувствие подруги.

– Тогда завтра лучше дать ей отдохнуть, – произнес Эдди, когда я замолчала. – Напомни, когда у вас состоится турнир?

– Уже на следующей неделе, – тяжело вздохнула я. – А завтра мы идем в лабораторию. Помнишь?

– Теперь помню. А в архив когда?

– Ну вот зачем ты начинаешь? Я вообще убираться не люблю, а тем более – в общественных местах.

– Хранилище – это не общественное место. Вспомни, каких трудов стоило выяснить, как туда попасть.

– А что толку? Я не архивариус и не представляю, где и что искать. А отрабатывать все равно придется, даже если я ничего не найду.

– Рассматривай это как плату за независимое будущее, – философски пробулькал Эдди.

– Сырость на полу разводил ты, а платить должна я? Мне такой подход не нравится.

– Тогда пусть это будет полезный опыт, – Эдди настойчиво пытался меня мотивировать, не понимая, что такими аргументами только разжигает желание вновь поставить аквариум на таган.

– Для кого полезный? – я вперила в него пристальный взгляд. – Даже тетя Вивьяльтина держала для уборки дома прислугу. Я уж тем более не собираюсь набираться опыта по мытью полов и протиранию пыли.

Эдди взмахнул плавниками, словно хотел плечами пожать.

– Никогда не знаешь, что в жизни может пойти не так…

– Например, взорвешь лабораторию, уничтожив труд всей жизни? – немного грубо парировала я, и тут же пожалела о своих словах.

Дядя Эдди был первым, кто поверил в меня и помог попасть в академию. Грубости он точно не заслуживал. Но меня прямо угнетала мысль, словно преступник рыться в чужих бумагах. Тем более, когда я не верила в успех этого мероприятия.

Рыбка взмахнула плавниками, пустила в меня маленькую струю воды и ушла на дно.

– Эдди, прости пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. – Он делал вид, что не слышит, но я все равно договорила: – Я пошла готовиться к завтрашним лекциям, а ты хорошенько подумай, о чем мы расскажем профессору Клеронсу.

Тяжело вздохнув, я отправилась за письменный стол и погрузилась в тетради и учебники. Теория мне почему-то тяжело давалась, приходилось какие-то вещи прямо зазубривать. А вот отработка простейших заклинаний мне очень нравилась, тем более, что постоянные тренировки со своей стихией увеличивали резерв и позволяли использовать все более сложные заклинания на полигоне.

Утром я первым делом побежала к Нинель, узнать, как она себя чувствует. И чуть не сбила ее с ног, столкнувшись в коридоре – она с той же целью спешила ко мне. Отсмеявшись, мы договорились встретиться через полчаса и разбежались по своим комнатам. Тяжесть на сердце словно рассыпалась в пыль от облегчения. Только убедившись, что с Нинель все хорошо, я поняла, что все время была в напряжении, переживая за здоровье подруги. И даже ее вечерние заверения в отличном самочувствии меня не убедили, потому что выглядела она при этом как свежеподнятый труп.

Дальше день пошел своим чередом. После завтрака мы послушали лекции по истории магии, затем физиология стихий. А перед обедом разошлись на групповые занятия по своим направлениям. Предупредив Нинель, что до вечера буду занята, я последовала на полигон за профессором Ильмой. Когда я по аллее догоняла группу, мне показалось, что в кустах мелькнула знакомая шоколадно-полосатая расцветка. Но, присмотревшись, я решила, что мне показалось, хоть и оглядывалась по сторонам, пока не вышла за пределы академии. Никогда не думала, что коты могут быть настолько злопамятны… Правда, это вроде был и не совсем кот.

К моему удивлению, пожилой профессор повел нас в обход полигона к дальнему деревенскому пастбищу.

– Ну что, мои будущие коллеги, – радостно произнес профессор, не доходя до стада метров сто. – Сегодня мы с вами узнаем, что воздух может быть достаточно пластичен, чтобы связать из него лассо. Тем из вас, у кого хорошо развита фантазия и абстрактное мышление, будет попроще. А вот остальным на первых порах придется подсвечивать