Испорть меня (СИ) - Ромуш Джулия

Тогда я впервые чуть не расплакался. Не думал, что кому-то может быть на меня не все равно. Но тренер меня встряхнул и сказал, чтобы я сопли намотал на кулак, и больше никогда не смел показывать свою слабость.

Мать в больнице проведал только раз. Она сказала, что у нее больше нет сына. Причитала, что отца из-за меня посадили в тюрьму и она меня ненавидит. Звучали фразы про то, что зря меня родила. В тот момент я четко осознал, что моя семья это тренер. И делал все возможное, чтобы никогда его не расстраивать.

Никогда не забуду тупую боль в груди, когда тренера не стало. В тот момент я потерял самого важного человека в своей жизни. И я как будто закрылся от всего внешнего мира. Понял, что без эмоций жить проще. Ты четко идешь к цели и не отвлекаешься на ненужные факторы.

В бизнесе я был беспощаден. Требовал полной отдачи и верности партнера. Но к сожалению в наше время сложно найти того, с кем действительно можно честно работать. Все хотят тебя наебать и надеяться, что останутся без наказанными.

Гронский, отец Лизы был именно из такого типа людей. Скользкий, хитрый, постоянно искал, где урвать кусок пожирнее.

Меня угораздило с ним связаться. У нас был общий проект. Строительство спортивного комплекса. На стройке произошел несчастный случай. Обвалился этаж, многие сотрудники пострадали. Какого было мое удивление, когда я узнал, что страховка на работников была липой. Ни хрена правильно не оформлено. Липой были и документы по закупке материалов. Гронский сэкономил. Положил бабки в карман и надеялся, что это никогда не выплывет.

Когда начали разбираться, оказалось, что мы встряли на конкретную сумму моя репутация пострадала, потому что пошли слухи, что я работаю недоброкачественно. Что сотрудникам будет со мной небезопасно.

Как оказалось отдавать долг и выплачивать неустойку этой мрази нечем. Все что у него было, досталось ему от жены. Точнее от ее отца. Но когда дед умирал, то составил завещание таким образом, что активами смогут воспользоваться дочери только после того как выйдут замуж. До того времени сам Гронский просто был управляющем в огромной фирме. Пользовался прибылью, но доступа к настоящим деньгам у него не было.

Эта мразь заставила дочерей подписать документы, в которых они отдавали отцу полные права на фирму, как только вступят в свои права. По сути, он сплавит дочерей, а фирма будет принадлежать полностью ему.

— Я все перепишу на тебя, клянусь, — завыл и умоляюще посмотрел в глаза, — устроим фиктивный брак со старшей дочерью. Я подпишу документ о передаче всех прав тебе. Там будет даже больше, чем я должен.

Мерзко было с ним даже разговаривать. Ублюдку было все-равно на родных детей, он был готов избавиться от них как от ненужного мусора, получив при этом их наследство.

Мой изначальный план строился на том, что брак продлился бы только до тех пор, пока не оформились бы все документы. Я бы поделил с девчонкой все пополам. Она бы смогла после жить свободной жизнью со своей частью бизнеса. Не зависеть от ублюдка отца.

Но все изменил один вечер… Бой в клубе. Знакомство с девчонкой, от которой как будто крышу снесло. Увидел и залип. Эмоции которые так долго спали и находились под замком, вырвались на свободу и накрыли с головой.

Сначала решил, что показалось. Хрень произошла. Решил проверить. С каждым днем думал о ней все больше. Девчонка оказалась с характером. Противилась и вредничала. Отказывалась от подарков. Упорно от меня отдалялась, хотя я чувствовал, что не только меня накрыло. Жалась к своему ублюдочному жениху, который трахал ее сестру.

Когда попал в дом Гронских у меня случился диссонанс. Старшая дочь полностью соответствовала характеру и поступкам отца. Думала лишь о себе. Была самоэгоистичной и самовлюбленной. Но Лиза… она была совершенно другой. Чистой, невинной, наивной…

Когда решил, что сделаю ее своей? Наверное с самого начала. Не планировал поступать так, как поступил. Забирать силой. Принуждать. Знал, что получу отпор. Знал, что она отдалится. Но оставлять ее там… в том доме, было просто невозможным.

Когда она мне позвонила в тот день, когда узнала о сестре и ублюдке женишке, у меня второй раз в жизни сорвало клему. Услышал ее голос. Она плакала. Все остальное получилось само собой. Наказать обидчиков. Забрать девчонку любой ценой. Я знал, что будет нелегко. Но также я знал, что обязательно добьюсь поставленной цели. Чтобы в ее глазах пропала ненависть и презрение. Чтобы перестала смотреть как на чудовище. Чтобы посмотрела иначе…Перед тем, как встретиться с Гронским, я два часа колотил грушу. Не был уверен, что не убью. Потому что хотелось сжать его немощную шею и сдавливать до тех пор, пока дикий ужас не потухнет в его глазах.

Мои люди выловили его на выезде из города. Притащили в мой дом. Привязали к стулу в гараже. Потому что тварь нужно было проучить. Он должен был меня бояться. Страх лучше верности. Он работает безукоризненно.

Глава 28

Этот вечер прошел особенно. Несмотря ни на что. После моего откровения перед Рустамом мне стало как-то легче. Возможно, это лишь мои надежды, но мне показалось, что между нами что-то изменилось.

— Я хотела попросить, — мы едем в машине домой. На моих коленях стоит коробочка с десертом. Рустам заказал его для Галины Петровны и это лишь подтвердило мои догадки о том, что она для него непростой человек.

Айдаров на секунду отвлекается от дороги и смотрит на меня. Мол, чего замолчала?

— Я хочу в дом приглашать Ди… Она моя самая лучшая и близкая подруга. Та, кому я могу безоговорочно доверять и…

— Я уже говорил, что ты можешь приглашать кого захочешь, — Айдаров отвечает деловым тоном, а я понимаю, что он не понял о чем я говорила.

— Насколько ей будет безопасно в доме? — Решаюсь задать самый важный вопрос. Чувствую как Айдаров снова поворачивает голову в мою сторону.

— А должно быть небезопасно?

— Я не знаю как ты к ней относишься. Судя по разговору утром, могу предположить, что она тебе не очень понравилась и…

— Она заносчивая и лезет куда ее не просят, — Айдаров даже не пытается юлить, выдает все как есть, — но я понял, что для тебя она важна. И ей не стоит меня опасаться, если ты спрашиваешь об этом.

— Мы с Ди полные противоположности в плане характера, — я киваю и слегка улыбаюсь. Но ее непосредственность всегда мне нравилась, — я не всегда могу правильно отреагировать на какую-то ситуацию. Часто впадаю в ступор, когда как Ди может за секунду совестно уложить на лопатки. Она именно тот друг, который останется рядом в беде. Я очень сильно ее люблю.

— Я понял, — Айдаров кивает, а у меня сейчас нет никаких сомнений в том, что подруге не стоит беспокоиться об Айдарове. Он ее не обидит.

Мой взгляд гипнотизирует коробочку с десертом, а на языке таки крутится вопрос о Галине Петровне. Кем она приходится Рустаму, что он так о ней заботится? Захочет ли он этим со мной поделиться? Насколько я успела заметить, то разговоры не его сильная сторона. Он скорее любит делать, чем обсуждать.

— Это любимый десерт Галины Петровны? — Закусываю щеку изнутри как только произнесла свой вопрос. Ничего не могу поделать с тем, что мне безумно любопытно у него все расспросить. Почему-то именно сегодня я чувствую, что имею на это право…

— Ее любимый десерт готовят в "Моне". Этот десерт на втором месте в списке.

Айдаров отвечает коротко. А мне не хватает подробностей. Как именно он определил, что это второй, а не первый? Он возил Галину Петровну в рестораны? Расспрашивал? Или сам сделал такие выводы?

Я чуть не взрываюсь от вопросов и эмоции, которые меня буквально распирают изнутри. Я боюсь показаться слишком навязчивой. Вдруг Рустаму не нравится, когда столько болтают? Но и сдерживаться совершенно не выходит. Я хочу узнать о нем. Хоть что-то. Хоть немного приоткрыть шторку и заглянуть.

— Она важный для тебя человек? — В этот момент машина как раз останавливается. Мы попадаем в небольшую пробку, и Айдаров поворачивается ко мне и впивается взглядом в мое лицо.