Танго с призраком. Том 1 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Тони с ними наутро с ума сойдет! Это будут не волосы, а канат корабельный, в узел завязанный! Не прочешешь! А вот если их сейчас, аккуратно, гребешком… и маску поменять.

Красную сразу в карман, туда же и цветок, отколоть, не забыть…

Вроде бы нормально?

Антония уселась на перила беседки и принялась медленно расчесывать волосы. Вот так, спокойно, и руки не дрожат. И саше вернуть на шею, пусть висит себе…

Безрассудство?

Еще какое!

Но что еще могла сделать Тони!? ЧТО!?

Пусть любимый человек хоть так увидит ее без грима! Пусть задумается, ту ли он выбрал! Ну хоть на минуту…

Еще одна прядь волос прибавилась к общей массе.

На пороге беседки выросла темная тень.

— Ритана, вы позволите к вам присоединиться?

***

Каким чудом Антония не рухнула с перил?

Видимо, Божьим. Ничем другим это объяснить нельзя. Зацепилась удачно каблучком туфельки за скамейку, вот и осталась сидеть. А могла бы и шею свернуть.

— Ой…

А больше как-то ничего и не произносилось.

— Накиньте. Холодно в одном белье.

И на колени девушки опустился теплый тяжелый плащ.

Мужчина поднял руки и чуть отступил в угол беседки, как бы показывая, что безопасен. Доверять Антония не спешила, но плащ накинула.

Мята.

Лимон.

Что-то едва уловимое, табак? Кажется, да. Кофе. Самый сильный запах — кофе.

— Благодарю вас, тан.

Антония осознавала, насколько она уязвима. Один лишний звук, и ей остается лишь вернуться в Лассара. Один крик, один неосторожный взгляд… хорошо хоть она в маске. Но остальное?

Маска, панталоны и корсет. И плащ сверху.

Замечательно!

— Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие, ритана. Я видел, как вы танцевали.

Антония поежилась. Почему-то под плащом стало холодно.

— Я случайно попала в этот фонтан. Оставалось либо бежать, либо….

— Клянусь, продолжись ваш танец хоть на десять минут дольше, и фонтан закипел бы под мужскими взглядами. Вы великолепно танцевали.

— Благодарю вас, тан.

Антония разглядывала своего визави. Но — увы. Сказать о нем она могла н очень много.

Мужчина, безусловно, лет тридцати. Может, чуть больше.

Черный костюм скрывает фигуру. Одет он, как носят крестьяне на севере страны. Черная куртка, которая прячет плечи и грудь, но подчеркивает талию, черные брюки, сапоги. Плащ сверху.

Капюшон.

У куртки принят капюшон, вот его мужчина и надел, так что даже волос не видно. Черная маска закрывает лицо.

Короткая бородка, может, своя, а может, и наклеенная, такое тоже в ходу на маскараде, как и усики, как и парики. А уж про шиньоны для дам и вовсе говорить не стоит.

— Я уже сказал — не стоит благодарности. Вы мне подарите несколько минут вашего времени?

Антония прищурилась.

— Если вы попробуете прикоснуться ко мне, я закричу так, что сбежится весь парк.

— Фу, ритана. Какие у вас гадкие мысли, — лица мужчины Антония не видела, но сильно подозревала, что он улыбается. — Никогда не навязывал себя попавшим в беду девушкам, и сейчас не стану. Но могу предложить вам свою помощь.

— Какую? — подозрительно спросила Антония.

— Вы первый раз на маскараде? Верно?

— Да.

— Иначе вы знали бы об этом крохотном секрете.

Мужчина наклонился, покопался — и извлек из-под сиденья небольшую жаровню. Разжег в ней огонь и подвинул поближе к Антонии.

— Думаю, так ваше платье высохнет быстрее.

Антония думала о том же.

— Тан, вы меня просто спасаете.

— Мужчины этим и должны заниматься, не так ли?

— Предполагается, что мужчины должны спасать дам от перелетных драконов. К примеру.

— Но что делать, если драконы перелетели куда-то в другие края?

— Сначала вернуть дракона, потом спасти даму?

— Вернуть дракона, спасти даму… тут главное не перепутать.

— Дракона, конечно, жалко, — не удержалась Антония, — особенно как на дам поглядишь… или отравится несчастный, или подавится.

— Не исключаю обоих вариантов в совокупности, — парировал мужчина. — Кстати, вам говорили, что корсет вреден для здоровья?

— А вам говорили, что разглядывать дамское белье неприлично?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не припомню, ритана.

— Возраст? — не удержалась Антония.

— Юношеская память.

— В противоположность девичьей?

— В дополнение.

Девушка сощурилась.

— Надеюсь, ваша память не подведет вас настолько, чтобы забыть обо всем?

— И накинуться на вас, как это пишут в дамских романах?

Тони посмотрела с сомнением. Мужчина улыбнулся и качнул головой.

— Ритана, не стоит меня опасаться. Обещаю не причинять вам вреда.

— Обычно после этого и начинаются проблемы, — пробормотала Антония.

Ответом ей был тихий смех.

— Это верно. Но я действительно не хочу вам зла.

— И это я тоже слышала.

— Я могу уйти. Но не забывайте, любой другой человек может войти в эту беседку. Увы, это отнюдь не крепость Алькара.

Антония только вздохнула.

— Оба варианта хуже.

— Тогда предлагаю вам согласиться на мое присутствие, пока не высохнет платье. А потом мы распрощаемся. Можете даже не называть свое имя, да и я своего не назову. Единственное, что я попрошу в уплату — дружескую беседу.

— Что ж, тан. Давайте попробуем, — кивнула Тони.

Действительно, беседка — не крепость. И черт знает, кого сюда может занести. Да и в плаще было намного уютнее, чем в сыроватом корсете.

— Вы его очень любите?

— Кого? — удивилась Тони.

— Мужчину, ради которого танцевали.

Антония недовольно поджала губы.

— Откуда вы…

— Догадался. Я старше вас, ритана. А возраст иногда дает не только болезни, но и жизненный опыт.

— Быть старше меня несложно.

— И все-таки?

— Думаю, вы догадаетесь и дальше?

— Это несложно. Ты мне так нужна, родная, только я тебе не нужен, ты мое святое солнце, я твои зима и стужа…

— Это поэт?

— Карранса. У него была противоположная ситуация. Он влюбился в жену своего сына, только увы, девушка его не видела. Не замечала. Он писал ей стихи, а она так никогда и не узнала о его грусти.

— Может, и к лучшему.

— Вы не верите в любовь?

— Я верю в святость данного слова. Как несчастная стала бы смотреть в глаза своему супругу? А он? Эта любовь, по сути, предательство самых близких людей. Жены, сына…

— Некоторых людей это не останавливает.

— Знаю. А некоторых — останавливает.

— Магов, ритана?

Антония кивнула своим мыслям.

Действительно, это она узнать успела. Мать рассказала ей об одной из самых серьезных опасностей для мага — нарушать слово. Магия чувствует данную клятву. И карает отступников. Жестоко карает.

Обычный человек ничего не почувствует и не узнает. А маг может лишиться части силы. К счастью, это касается не всех слов и клятв, а только тех, в которые была вложена сила.

Карранса не был магом?

— Нет. Только поэтом, но великим. Горе сделало его стихи… пронзительными.

— Я их не читала.

— Подозреваю, вы их хорошо поймете. Когда ранят душу, начинаешь понимать человека, который страдает.

— Я не страдаю. Просто… просто…

— Просто он любит другую?

— А меня вовсе не замечает. К сожалению.

— Значит, он глупец. Но сегодня он вас, наверняка, заметит.

— Я… у меня нет ни денег, ни связей — собственно, ничего нет, кроме дурной репутации, — Антония и сама не поняла, почему призналась так откровенно. — Даже если я открою свои чувства, ему будет все равно.

— Деньги, связи… вы правы, ритана. Это важно. Но… жить приходится с человеком.

— Но всегда есть разница, жить в лачуге или во дворце.

— Вы готовы пожертвовать любовью ради комфорта? Карранса не понял бы вас! Он воспевал счастливую жизнь с возлюбленной на лоне природы…

— А комары его кусали? — пришлепнула летучего гада Антония. Ответом ей был сочный мужской хохот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})