Серебряный шрам - Андрей Дышев

– Что вы имеете в виду?

– Видите ли, девчонка, которая сейчас так сладко спит на ваших коленях, человек очень скрытный и сложный, ее мир для меня – полнейшие потемки. В ее словах очень много неправды, и в то же время она не запутавшийся в собственной лжи подросток, который уже сам не знает, чего хочет. Это весьма целеустремленная натура, я порой восхищаюсь ее волевыми качествами. И не я втянул ее в это дело, а она меня. Сама нашла, сама предложила принять участие в поисках кокаина, сама определила мне размер гонорара.

– Разве не вы первый узнали о расстрелянном караване? – удивился я.

– Еще раз повторяю: впервые я узнал об этой истории из уст нашей очаровательной Валери Августовны.

– И вы никогда не работали советником в Колумбии?

– Что вы, дорогой! Если бы за моими плечами был пост советника по юриспруденции в такой стране, как Колумбия, я не был бы сейчас рядовым сотрудником районной юридической консультации и уж наверняка не сидел бы сейчас с вами в этой замечательной берлоге.

– Но откуда Валери узнала про караван и наркотики?

Рамазанов пожал плечами, а Валери вдруг зашевелилась, легла удобнее и, не открывая глаз, пробормотала:

– Откуда, откуда… От верблюда. Бубните полночи над самым ухом.

– Вот вам и разгадка, – усмехнулся адвокат и стал снова набивать трубку табаком.

Я посмотрел на Валери, которая, слегка приоткрыв рот, крепко спала, и дыхание ее было ровным и глубоким. Кажется, адвокат заметил в моем взгляде легкий суеверный страх.

– Не берите дурного в голову, – посоветовал он. – В конце концов, какая вам разница, кто она и откуда знает про кокаин. Вам предложили неплохо заработать – радуйтесь.

До рассвета я этим и занимался – крепко спал, обнявшись с Валери, и вовсю радовался жизни.

Глава 25

Мы вышли из своего убежища на белый свет, щурясь от ослепительных солнечных лучей. Пока адвокат и Валери складывали вещи, я ползком поднялся на невысокий скальный утес, с которого рассмотрел противоположный берег Пянджа и то, что находилось прямо подо мной. На таджикском берегу было тихо, и вообще он казался необитаемым. Река, отражая в себе синеву неба, перекрасилась с мертвенно-бледного в насыщенный аквамариновый цвет и совсем не казалась зловещей. Я хорошо разглядел две песчаные отмели, косу, поросшую кустарником, где этой ночью разыгрались драматические события. Сейчас все представлялось мультипликационным, нереальным, словно нарисованным кричаще-яркими красками в стиле Рериха.

Свесив голову над обрывом, я посмотрел на наш берег и сразу увидел кладбище, дрожащие на шестах разноцветные тряпочки, обложенные камнями холмики могил и овец, пасущихся на пологом прибрежном склоне. Я не пожалел времени и внимательно, метр за метром осмотрел узкую полоску подмытого водой берега. Недалеко, метрах в ста, я заметил красноватый предмет, зацепившийся за сухую ветку кустарника. Он показался мне знакомым.

Я сказал об этом адвокату.

– Вам это надо? – спросил он меня. – Здесь, к счастью, нас еще пока никто не заметил.

Я не стал рассказывать ему о пользе разведки в таком деле, как наше, и попросил только лишь понаблюдать за мной с автоматом в руках.

– А давай я! – сказала Валери. Я не успел высказать сомнения по поводу ее умения пользоваться такой неженской штучкой, как «калашников», как она бесцеремонно сняла с плеча адвоката автомат, щелкнула предохранителем и довольно оттренированным движением загнала патрон в патронник. – Ну, вперед! Если что, я тебя прикрою.

Мы переглянулись с адвокатом, он молча пожал плечами. Валери, закинув оружие за спину, ловко полезла на утес, с которого я рассматривал берег, а я, не делая резких движений, глядя во все стороны, медленно пошел через каменный завал к берегу.

Через минуту я услышал шум реки, присел на корточки, осторожно выглянул из своего убежища. Отара овец постепенно перемещалась в мою сторону, и я увидел пастуха. Это был подросток, одетый в длинную навыпуск рубаху, сверху – полосатый пиджак, на голове намотана пестрая, из всевозможных лоскутков ткани чалма. Мальчик, неторопливо ступая по острым камням босыми ногами, размахивал длинным прутом и посвистывал. Овцы, пугаясь его, шарахались из стороны в сторону, мелодично позвякивая колокольцами, привязанными к шеям.

Никакой опасности для нас этот пастушок не представлял, но было бы лучше, если бы он не увидел меня. Торопясь, чтобы отара не подошла ко мне слишком близко, я ползком выбрался из-за камней, добрался до обрыва, съехал на животе по промоине к самой воде и там встал на ноги. Пригибаясь, побежал к коряге, накрепко засевшей в песке, вытащил из воды моток красной альпинистской веревки, надел его на плечо и ползком вернулся к камням.

– Удачная охота?

Рамазанов смотрел на веревку, потом протянул руку, прикоснулся к ней пальцами.

– Та самая.

– Та самая, которую нес картавый? – уточнил я.

Адвокат кивнул.

– Эта находка намного облегчает нашу задачу, – сказал он, разворачивая карту, которая уже начинала трескаться в линиях сгиба. – Мы находимся здесь, – он показал на карте точку, но его палец занял сразу едва ли не треть всей провинции Бадахшан, и он вооружился спичкой, как указкой. – А вот Нардара, куда, насколько я понимаю, мы должны направляться. Кругом – одни горы, и без веревки здесь делать нечего…

– Нет, – перебил я его. – В Нардару мы не пойдем. – Я не собирался показывать точное место нахождения клада, но уточнить маршрут уже было можно, и я, как это только что сделал адвокат, ткнул пальцем в узкий приток реки Кокча между Файзабадом и Кишимом. – Здесь это ущелье. И идти лучше напрямик, через Чахи-Аб.

Глаза адвоката загорелись. Он склонился над картой, будто пытался разглядеть на берегах ручья два полосатых баула, заваленных булыжниками.

Подошла Валери. Она тяжело дышала, сняла автомат, поставила его рядом с рюкзаком адвоката и покосилась на карту.

– Что вы там высматриваете? Воспользовались моим отсутствием?

– По прямой будет не больше ста километров, – не обращая внимания на Валери, говорил Рамазанов. – Три-четыре дня пути.

– Вы так думаете? – Я усмехнулся. – Не загадывайте. Это, – я обвел коричневое пятно на карте, – район высокогорья. От двух с половиной до трех тысяч метров над уровнем моря. Вы когда-нибудь были в горах? Только, пожалуйста, не вспоминайте кавказские горнолыжные базы, которые вы посещали в молодости, это совсем не то.

Я не жестокий человек, но сейчас почему-то испытывал странное удовлетворение от того, что мог смеяться над неопытностью адвоката. Было время – он чувствовал свое превосходство надо мной. Теперь пришла моя очередь напялить на себя майку лидера. На местности, как и на карте, Рамазанов ориентировался весьма слабо. Правда, что делает ему честь, безоговорочно признал мое превосходство в этом вопросе и протянул мне компас.

– Валяйте, Кирилл. В этом деле вы дока. Мне в самом деле еще не приходилось ходить по азимуту, тем более в горах.

Я покачал головой.

– И хотели сами добраться до ущелья? Какое легкомыслие! Как вы сильно недооцениваете опасность, которую таят в себе горы. Тем более в чужой стране. Тем более в мусульманской. Тем более где еще идет борьба за власть.

На этой фразе я закончил первый урок воспитания. Валери подмигнула мне и помогла закинуть рюкзак за спину. Адвокат, глядя на автомат, раздумывал, спрятать его в рюкзак или же повесить на шею. Валери, заметив, что он колеблется, мгновенно решила проблему:

– А автомат понесу я, не возражаете? Все равно у меня руки не заняты.

Рамазанов пожал плечами, мол, мне все равно, и посмотрел на меня. Я взглядом дал ему понять, что не одобряю его столь щедрой доверчивости. Теперь, случайно или по точно рассчитанному замыслу, два безоружных мужика пойдут под конвоем вооруженной девушки. Но этот факт не угнетал бы меня в такой степени, если бы не новость, которую сказал мне Рамазанов минувшей ночью: вся эта свистопляска вокруг мешков с кокаином была организована этой миловидной девушкой с детским блеском в темных глазах, этим ангелом во плоти, мечтающим о кругосветном путешествии на яхте, этой хрупкой и юной былинкой, которая запросто, как с любимой куклой, обращается с автоматом.

Я не то что мало доверял ей. Я уже начинал бояться ее, как творение неких могучих и темных сил.

Рамазанов, этот некоронованный король, свадебный генерал, формальный начальник нашей экспедиции, проследил за моей рукой, указывающей стратегическое направление наших усилий, и бодро зашагал вверх по сухому водостоку. Я дождался, пока Валери займет место между мной и им, и замкнул маленькую колонну. Рамазанов вскоре остановился и показал рукой на тропу, пересекающую водосток. В это же мгновение мы услышали тихий перезвон приближающейся к нам отары и решили пропустить ее вперед, а затем уже подниматься в гору. Овцы тотчас показались среди валунов, и мы залегли, чтобы остаться не замеченными мальчиком-пастухом.