Всё для вас, босс (СИ) - Милоградская Галина

«Значит, вот как они различают друг друга», — отстранённо подумала Лера, откидываясь на спинку кресла. На лбу выступил пот, он пропитал блузку на спине, и теперь та неприятно липла к телу. Приближение Аджитта Лера скорее почувствовала, нежели увидела — на неё надвигалась глыба мрака, тяжёлая, дрожащая, от которой так и веяло неизбежностью. Пришлось несколько раз вздохнуть, коротко, быстро, чтобы прогнать туман, который вновь начал заволакивать взгляд.

— У тебя всё в порядке? — Лера даже не заметила, как Аджитт встал рядом, хмурясь и разглядывая её. Слабо кивнув, она вдруг подумала — а что, если он так же может видеть свет, которым она наполнила себя? Но Аджитт, кажется, ничего не заметил. Склонившись над ней, он вдруг коснулся кончиками пальцев лба, и Лера невольно отшатнулась, почувствовав угольно-чёрную молнию, пронзившую виски.

— Голова болит, — слабо проговорила она, заметив его удивлённый взгляд. Аджитт и раньше касался её так, стремясь облегчить лёгкую боль, вызванную последствиями его страсти и несдержанности. Но тогда боль отступала, даря облегчение, теперь же стало только хуже. Сердце в панике забилось о грудную клетку, горло сдавило спазмом.

— Ты сама на себя не похожа, — в голосе Аджитта почувствовалось беспокойство. Будь у Леры силы задуматься об этом, она была бы сильно удивлена.

— Дождь… плохо спала, — прохрипела она, боясь при нём вызывать в себе внутренний свет. Узнавать, как Аджитт отреагирует на его появление, Лера не хотела.

— Пойдём, — он решительно протянул руку. Ничего не оставалось, кроме как вложить в неё свою ладонь и покорно пойти в кабинет. Аджитт подвёл её к большому дивану, занимавшему весь дальний угол, и легонько подтолкнул к нему. — Ложись и отдыхай.

Не веря своим ушам, Лера осторожно присела на край, снимая туфли, потом подтянула к себе подушку и легла, поглядывая на Аджитта украдкой. Он подошёл к одному из скрытых шкафов, достал пушистый чёрный плед и одним движением накрыл её, удовлетворённо кивнув сам себе. Потом подошёл к столу, налил в стакан воды и провёл над ним ладонью, а после протянул его Лере.

— Пей. Ты сможешь поспать и отдохнуть.

Лера с опаской взяла стакан и сделала глоток, но там оказалась простая на вкус вода. И только когда голова вновь коснулась подушки, внутри всё резко закружилось, погружая в глубокий чёрный омут. В крепкий сон без сновидений.

Поняв, что Лера уснула, Аджитт сел за стол, разложил бумаги, включил компьютер, но взгляд то и дело возвращался к спящей не диване девушке. Сегодня она была не похожа сама на себя. В её ярко-голубых глазах плескалось столько чувств, что было удивительно, как она вообще сохраняла способность здраво мыслить: страх, растерянность, боль, недоверие… Этот взгляд напомнил Аджитту взгляды молодых драконов, когда те впервые обретают способность видеть чужую ауру. На тебя сходу обрушивается столько информации, она так противоречива и так пугает, что ты не можешь понять, как сможешь жить с этим дальше. Он помнил и свои чувства, и то, что потребовалось три дня, прежде чем вернулась способность видеть, слышать, осознавать. Помнил и то, как засасывало отчаяние, когда мир вокруг стал серым — обучение видеть чужую ауру всегда проходит в доме твоего Клана, иначе разум может не выдержать обилия чужих цветов, запахов, эмоций.

Но Лера не изменилась — её аура оставалась прежней: слабое разноцветное свечение, характерное для жителей Земли. Откуда тогда всё это? Может, действительно на неё так влияет погода? Кто знает… Вскоре Аджитт погрузился в работу и перестал обращать внимание на спящую девушку. Её почти целиком скрывал высокий подлокотник, поэтому никто не обращал внимания на то, что лежит в углу на диване.

— Вам звонит Лийа, — раздался голос Мары в коммутаторе. Аджитт едва заметно поморщился — кажется, они всё обсудили и договорились о встрече, что ещё ей от него надо? Нехотя подняв трубку, он сухо поздоровался.

— Я хочу, чтобы ты разорвал контракт с Лерой, — безапелляционно заявила Лийа.

— Прости? — приподнял бровь Аджитт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прогони её. Не хочу её видеть.

— Ревновать к Игрушке глупо, и ты прекрасно это знаешь.

— Я не ревную! — голос Лийи поднялся на несколько тонов. Она помолчала и добавила спокойнее: — Я просто хочу, чтобы ты отправил её обратно. Хочешь любую другую — мне всё равно. Но Лере здесь не место.

— Вот как? А с каких пор ты решаешь, кому место рядом со мной, а кому — нет?

— С тех пор, как стала твоей невестой! — взорвалась Лийа. Но тут же прикусила язык, поморщившись — ещё немного, и она перегнёт палку. — Прошу, сделай мне приятное, — мягко сказала она. — Эта Игрушка мне не нравится. Тебе же всё равно, с кем спать.

— Интересные у тебя понятия о моих желаниях, — насмешливо протянул Аджитт. Бросив взгляд на спящую Леру, неопределённо хмыкнул. — Её контракт закончится через неделю. И тогда она решит, хочет ли его продлевать. Я не буду уговаривать, но и выгонять раньше времени не стану. Этот вопрос закрыт. Тебе ясно?

— Ясно, — вздохнула Лийа, лихорадочно размышляя, как перевести разговор в более спокойное русло. Идея звонить и требовать была плохой. Очень плохой. Но Лийа не смогла остановить себя, будто что-то внутри подталкивало, нашептывало, заставляло. — Ты же приедешь в субботу?

— Я обещал, — с лёгким раздражением откликнулся Аджитт, — значит, приеду.

— Я буду тебя ждать. И… Прости, я не должна была на тебя давить.

— Этого больше не повторится. — Аджитт не спрашивал, он утверждал. Лийа скрипнула зубами, подумав, что стерпит всё, что требуется, если это приведёт к достижению цели. Даже самодовольство жениха.

Лийа давно отключилась, а Аджитт продолжал бездумно сжимать в руке телефон, представляя, как тот разлетается под его пальцами. Что она о себе возомнила? Откуда вообще взялась эта блажь — уверенность в том, что она может требовать чего-то от него? Взгляд снова вернулся к Лере, и в груди стремительно разлилось тепло. Отложив телефон, Аджитт поднялся и медленно, словно во сне, подошёл к спящей. Присел на край дивана и осторожно, едва касаясь, поправил белоснежную прядь, упавшую на лицо. Сейчас девушка казалась хрупкой и очень уязвимой. Бледная кожа словно светилась изнутри, длинные ресницы бросали острые тени на щёки. Как он вообще сможет отпустить её от себя? А вдруг она не захочет остаться? Закрыть её, не отпускать, не отдавать — мысли вихрем проносились в голове, пробуждая острое, отчаянное чувство — она принадлежит ему, и только ему!

Пожар разливался по венам, густо пульсируя в висках. Желание взять то, что тебе принадлежит, доказать прежде всего себе, что она — его, что сейчас у неё нет права слова, нет права отказать, нет права уйти. Сердце стучало в груди, разгоняя желание, наливавшееся в паху. Аджитт выдохнул коротко, не сводя с Леры глаз — она продолжала крепко спать, и проспит ещё долго — снадобье, что он ей дал, избавляет от боли, кошмаров и страха.

Беззащитная. Именно это слово вызывало сейчас почти боль, концентрируясь внизу живота. Беззащитная и вся принадлежит ему — это открытие сбросило последние барьеры. Пальцы слегка подрагивали от нетерпения, когда он расстёгивал пуговицы рубашки. Поднявшись, он отбросил её в сторону, дёрнул ремень, раздражённо шипя, когда тот открылся не сразу. Раздевшись догола, Аджитт отбросил покрывало, жадно разглядывая Леру. Она лежала на боку, подтянув ноги к груди, а руки положила под подушку.

Аджитт снова сел рядом, дрожа от нетерпения, забыв обо всём, кроме желания взять её прямо сейчас. Никогда ещё он не хотел так сильно, так яростно, так нетерпеливо, — когда сознание ускользает прочь, оставляя обнажённые нервы и чувства. Ладонь легла на её щиколотку, медленно заскользила вверх по гладкому тонкому чулку. Сердце оглушительно колотилось, словно кто-то в любой момент может войти и застать его за непристойным занятием. Но Аджитт знал совершенно точно — никто не посмеет войти без его приказа. Тогда откуда этот страх, будоражащий и возбуждающий сильнее любого афродизиака?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})