Ненавидь меня - Эшли Джейд

обхожу кровать.

Резко выдыхаю, обнаружив Вискерс на полу перед ее одеялом.

С перерезанным горлом.

Сжимаю кулаки, грудь сдавливает, пока смотрю на изуродованного котенка.

Это предупреждение.

И если Аспен не будет осторожна… все станет только хуже.

Прошлое…

— Кермит?

Рептилии обычно не реагируют на людей так, как собаки, но я был всего лишь ребенком, поэтому не знал ничего лучшего.

В свое оправдание могу сказать, что я научил его кое-чему, например, есть с руки, так что, возможно, он мог прийти, когда его звали… но этого не произошло.

Беспокоясь, проверил каждый уголок и трещинку в подвале.

Все укромные места, которые только можно придумать для ящерицы.

Но его нигде не было.

Это не имело смысла, потому что я всегда возвращал его обратно в клетку после того, как поиграл с ним.

Спрашивал маму, не видела ли она его раньше, но она ответила, что нет.

Папа должен был вернуться с работы с минуты на минуту, так что я должен был найти его как можно скорее.

Отец бы разозлился, если бы наткнулся на Кермита, и я содрогнулся при мысли о том, что он сделает.

У каждого поступка есть последствия.

Хотя, наверное, я мог бы прикинуться дурачком и позволить ему думать, что Кермит просто забрел в дом.

Но тогда бы он обвинил маму в том, что она не следит за порядком, и Кермит оказался бы на улице.

— Трентон! — крикнул отец сверху. — Поднимайся наверх. Сейчас же.

Черт.

Быстро выпрямил спину и зашагал вверх по лестнице.

— Вымой руки к ужину, — проинструктировала мама, когда я вошел на кухню.

И в замешательстве наблюдал, как она доставала из шкафа несколько тарелок.

Ожидал, что мама будет готовить ужин, потому что она всегда так делала, но отец доставал из бумажного пакета что-то похожее на еду на вынос.

Мы редко брали ее, поэтому я был в восторге.

Выполнив все, что мне сказали, сел за стол.

Как одна большая счастливая семья.

Именно так, как он хотел.

Скорчил гримасу, глядя на свою тарелку. Я ожидал увидеть китайскую еду или пиццу. Но это было что-то, чего я не знал.

Мама подтолкнула меня ногой под столом.

— Какие-то проблемы? — рявкнул отец, сузив темные глаза.

Я быстро покачал головой: — Нет.

— Нет… что?

— Нет, сэр.

— Подумал, что мы бы могли попробовать что-нибудь новенькое для разнообразия, — объявил отец. — Налетай.

Схватил вилку, надеясь, что блюдо будет хотя бы вкусным, потому что выглядело оно не слишком аппетитно.

В последний раз, когда я отказался от ужина… последствия были…

Подавив дрожь, закрыл глаза и поднес вилку ко рту.

Это было странно. Хрустящее, со странным послевкусием.

— Что это? — спросил я.

Отец улыбнулся, его зубы сверкнули белизной, прежде чем выражение лица стало суровым.

— Ящерица барбекю.

— Вискерс?

Вечеринка начнется через час, и мне нужно покормить ее до того, как начнут прибывать гости. Однако ее нет на одеяле, как обычно.

Вздохнув, подхожу к кровати Нокса. Она стала более наглой, так что, возможно, забрела туда.

Надеюсь, она не оставила ему подарков на матрасе или подушке, потому что тогда я никогда не узнаю, чем все закончится.

Когда становится ясно, что ее нет на кровати, решаю заглянуть под нее.

— Ну же, детка. Где ты?

Опустившись на колени, протягиваю руку так далеко, как только могу, в надежде нащупать шерсть, но безуспешно.

Между рамой и полом не так уж много места, но она все равно крошечная. Может, забилась в угол?

Посветив фонариком на телефоне, заглядываю под кровать. Но единственное, что нахожу, — паутина и пыль.

Уже собираюсь встать и поискать в другом месте, но тут что-то блестящее привлекает мое внимание.

Подавшись вперед, хватаю предмет пальцами.

Кровь стынет в жилах, когда я рассматриваю ожерелье из кристаллов «Сваровски» в виде леденцовой трости.

То самое ожерелье, которое всегда носила Кэнди Кейн.

Сердцебиение отдается в ушах, когда рассматриваю его.

Зачем ему это?

Закрываю глаза, тяжело вздыхая. Мозг знает правду, но орган в груди продолжает искать лазейку.

Комната расплывается, когда разум пытается сложить кусочки мозаики воедино… но безуспешно.

Вздрагиваю, когда слышу, как открывается дверь и входит Нокс.

Должно быть, у меня все на лице написано, потому что он смотрит настороженно.

— Я, — протягиваю ожерелье. — Почему оно у тебя? — Быстро поднимаюсь на ноги. — Какого черта у тебя ее ожерелье, Нокс?

Его челюсть сжимается, и он делает шаг ближе. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он начинает говорить.

— Как ты думаешь, почему оно у меня?

Желудок сжимается.

Не будь идиоткой, Аспен. Есть только одна причина для этого.

Я двигаюсь, но и он тоже. Это похоже на ужасную игру «Саймон говорит».

Открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Чувствую, что задыхаюсь.

Ладони потеют, а все вокруг начинает кружиться.

— Ты убил ее? — хриплю минуту спустя.

Чувствую, что вот-вот упаду в обморок в ожидании его ответа.

Ожидаю, что он будет все отрицать. Я хочу, чтобы он все отрицал. Однако следующие слова заставляют меня еще больше запутаться.

— А ты что думаешь?

Это сложный вопрос.

Знаю, что мне следует подумать.

Знаю, на что указывают улики.

Знаю о его прошлом.

Знаю, что подсказывает мне разум.

Я просто не хочу в это верить.

Хочу сохранить ненависть, которую испытываю к нему…

Потому что именно тогда я доверяю своим инстинктам и не теряю бдительности.

И что-то подсказывает мне, что это единственный способ выжить в ближайшие несколько месяцев.

Отвожу взгляд: — Где Вискерс?

Отступая на шаг, он пожимает плечами: — Без понятия.

— Что значит «без понятия»? Здесь, внизу, больше никто с ней не остается.

Он тянется за сигаретами на тумбочке.

— Я не знаю, где твоя дурацкая кошка, ясно? А теперь отвали.

Сжимаю руки в кулаки.

— Где Вискерс, Нокс?

Не может быть, чтобы он не знал. Он единственный, кто всегда рядом с ней.

Он прикуривает сигарету, делает затяжку и выпускает дым мне в лицо.

— Эта сучка злоупотребляла гостеприимством. Как и кое-кто из моих знакомых, — его губы кривятся в угрожающей ухмылке. — Но, думаю, она поняла намек, когда, уходя, оставил дверь открытой.

Это словно нож, вонзившийся в мое сердце. Он знает, как сильно она мне дорога.

Поэтому, конечно, он использует это, чтобы причинить мне боль.

Ведь именно так он и поступает.

За каждой наградой следует гораздо более суровое наказание.

Подойдя ближе, плюю ему прямо в лицо: — Я ненавижу тебя.