Попаданец со шпагой-1 - Вячеслав Коротин

Получил, придурок? Во-во: доставай "губозакатыватель" и возвращайся в реальный мир.

— Ой, смотрите: первая звезда! — Настя, как ребенок, радующийся новой игрушке, с детским восторгом вытянула руку к зажигающемуся на востоке небесному "фонарю".

— Это не звезда, Анастасия Сергеевна – планета. Звёзды так ярко не светят. Ну а поскольку зажглась она на востоке, то не может быть Венерой. Это Юпитер. Только эти два светила могут гореть на небосводе так ярко. Ну и Марс ещё, однако, он светит красным светом, а здесь белый. Юпитер, точно.

— А вы и в небесных светилах разбираетесь? — спускающаяся темнота не позволяла мне разглядеть лицо моей собеседницы, но даже голос выдавал настроение, и можно было представить его в этот момент, совершенно не напрягаясь.

— Всегда любил смотреть на звёздное небо. Самое чарующее зрелище, какое может представиться человеческому взору, — и выдал классическое высказывание, если не ошибаюсь, дедушки Исаака (Азимова). — Думаю, что если бы только из одного места нашей планеты можно было бы увидеть звёздное небо, то туда стояла бы нескончаемая очередь из желающих полюбоваться таким зрелищем. Вы не согласны?

— Не задумывалась над этим. Ведь небо и звёзды даны нам Создателем. Даны просто так. Хотя вы возможно и правы: зрелище действительно величественное и таинственное. Жаль, что сегодня мы не сможем им полюбоваться – отец вскоре ожидает нашего возвращения, не будем его сердить. Но вы мне как-нибудь обязательно расскажете о звёздах, ладно?

— Обещаю. Правда, познания мои не так велики…

— Позволю себе в данном случае вам не поверить. У меня складывается впечатление, что вы знаете всё и обо всём.

— Увы, но мне придётся вас разочаровать. Кое-что я действительно знаю, но уж никак не всё. Кстати, чем больше узнаёшь, тем большее становится непонятным. Как ни странно, но каждый найденный ответ рождает несколько новых вопросов.

— Как-то вы мудрёно говорите… Ну ладно, оставим это. Вы недавно исполнили чудесный романс, которого я никогда не слышала. Может вы знаете какие-нибудь стихи? Вечер такой чудесный – очень бы хотелось закончить нашу прогулку на лирической ноте. Сможете оказать девушке такую любезность?

— Вероятно да, Анастасия Сергеевна, — извилины натужно заскрипели, выбирая из глубин памяти стихотворение, подходящее к данному случаю.

Пушкина я запретил себе сразу же: нечего обворовывать гения – нынешнего современника. А вот из "бывших" современников… Пожалуй, подойдёт Андрей Белянин.

— Ну вот, извольте:

Войди в рассвет, пока роса легка,Пока вокруг всего и понемногу.Дежурный ангел сдвинет облакаИ выправит бумаги на дорогу.Короткий путь из небыли в сюжетКороткий вздох о прошлом безразличье.Любимых глаз неотвратимый светИ запах трав, и этот щебет птичий.Всё как всегда: банально и смешно:Рассказано, отыграно, пропето.И повторяться было бы грешно,Но так удобно, как иным поэтам.Дай мне слова – я их сложу в строку.Хотя бы звук – он зазвучит иначе.И музыка, что вечна на слуху,Не повторится в песне или плаче.Она сгорит как нотная тетрадьВ огне каминном, пламенно и нежно.Я всё прощу, я всё смогу понять.Безропотно, безмолвно, безнадежно…

Настя молчала.

— Вам не понравилось, Анастасия Сергеевна?

— Очень понравилось. Необычно, непонятно, но… Как бы это выразить: создаёт настроение, что ли. Большое спасибо. Спасибо за стихи. И за весь вечер тоже.

Мы уже стояли у входа в дом – как-то незаметно пришагали сюда под моё самозабвенное токованье. Я почтительно приложился к протянутой ручке, и Настя упорхнула к себе.

Прямо не знаю: надо ли идти к Сокову докладывать, что дочь его доставлена в целости и сохранности?

Мои сомнения развеяло появление самого хозяина усадьбы:

— Всё в порядке, Вадим Фёдорович?

— Да, благодарю вас, Сергей Васильевич. Мне было очень приятно провести это время с Анастасией Сергеевной, — как-то вдруг я понял, что больше не смущаюсь.

— Вот и прекрасно. О чём беседовали?

— О разном. Немного о звёздах, немного о поэзии…

— Хорошо. Но я к вам по другому поводу, — Соков протянул мне раскрытую ладонь, — вы это имели в виду?

На ладони лежали четыре свинцовые пули.

— Разрешите? — я взял одну из них и рассмотрел поближе.

Оно самое: пуля с углублением, в которое уже вставили подходящий кусочек железа. Его сечение, разумеется, рассмотреть не представлялось возможным, но я был уверен, что всё сделано как надо.

— Очень похоже. Когда же ваши "левши" это сделать успели.

— Кто, простите?

Н-да. Очередное "палево".

— Прошу прощения, Сергей Васильевич – сорвалось с языка. Просто читал как-то книгу про уникального мастера. Его звали Левша. Действительно удивили: так быстро и так точно изготовить по наброску на бумаге…

— Ну, это дело нехитрое. Думаю завтра с утра, и проверим насколько полезно ваше предложение. Спокойной ночи!

— Благодарю вас. Желаю того же.

Спокойной мою ночь назвать было бы никак нельзя. Не из-за пуль, конечно. Из-за мыслей о Насте. Как я их от себя не гнал, как не обещал себе разобраться с этим попозже – фигушки. Ворочался полночи как та самая Маша из мультика: "Кровать у меня неудобная, подушка душная, одеяло кусачее…"

А подушка, зараза, действительно грелась постоянно и обжигала уши – только успевай переворачивать.

И чертовски хотелось курить. Вроде бы уже думал, что "спрыгнул". Сигареты кончились с месяц назад, раз уж такая "оказия", то решил бросить – не привыкать же к трубке. И, главное, получилось на удивление легко. Помучился пару дней, а потом отпустило.

Так нет же – опять захотелось. По-сумасшедшему. Вот хоть спитой чайной заварки.

Ещё до кучи эта "парочка", с левого и с правого плеча, устроила разборки в моём черепе. То есть, конечно, не буквально "ангел-хранитель" и "бес-искуситель" – чувства против здравого смысла:

— То, что влюбился он, и девчонка явно тоже – невооружённым глазом видно.

— Ничего не видно. Это только твои домыслы. Два хороших человека хорошо относятся друг к другу. Чего же ты сразу со своими гнусностями?

— Какие гнусности? Да перекрестись лишний раз! Я же про любовь!

— Знаю я твои приёмчики: "Про любовь!". Местный хозяин нашего хозяина в болоте утопит. В ближайшем. Никто "наш" здесь пока. Не отдаст подполковник дочку за непонятно кого. Так что заткнись и терпи.

— Уже давно не за "непонятно кого". За вполне состоявшегося мужчину. Дворянина. В чём проблемы?

— Как раз папаша-то прекрасно знает, что дворянин этот "дутый". А дочку свою обожает. И никогда её таким сомнительным альянсом не подставит.

— Это всё теоретизирование. А есть реальность. Влюбились они. Оба. И ничего ты с этим не сделаешь.

— Сделаю! Не позволю! Во всяком случае, пока. Изыди!

— Ну и ладно. Счастливо оставаться, чистоплюй!

В общем, где-то так. Уснул в полных непонятках, а наутро имелись и другие проблемы.

Сразу после завтрака были испытания "моего" изобретения: договорились, что Егорка и Тихон – а он ещё, оказывается, и стрелять умеет – будут на протяжении трёх минут палить из штуцеров по двум половинкам здоровенной колоды. Егорка стрелял обычными пулями, а Тихон "моими".

Было видно, что подполковник здорово волнуется, причём, я догадывался, что нервничал он по двум, взаимоисключающим причинам: ему хотелось и чтобы его верный "нукер" победил и, чтобы я оказался прав.

"Дрова" были установлены шагах в тридцати от линии стрельбы.

— Не бойсь, ваше благородие, — прогудел своим сочным басом Тихон, отправляясь на исходную, — я барину на охоте всегда ружья заряжал, а уж по такой здоровянине не промахнусь.

— Удачи тебе, — напутствовал я своего "ангела-хранителя".

Стрелки стали возле натянутой верёвки, ещё раз проверили оружие и, как по команде, дружно повернулись к подполковнику.

— Товьсь! Пали! — зычно проорал Соков.

Да уж! Как пела Алла Борисовна: "Настоящий полковник". — Натуральный "командирский" РЫК.

Шарахнули два выстрела и стрелки, не сильно интересуясь, как они там попали, стали сноровисто перезаряжать свои ружья. Наверное, излишне говорить, что Тихон успел значительно раньше, мало того, он дал свой третий выстрел практически одновременно со вторым своего визави. Ну а четвёртую пулю выпустил, когда не прошло ещё и двух минут. Больше зарядов не было. Скорострельность оружия с новой пулей была уже несомненна. Оставалось проверить поражающее действие.

Колоды принесли и замеряли щупом глубину, на которую ушли пули. Понятно, что в случае с новыми боеприпасами результаты были лучше. На четверть.

— Да, Вадим Фёдорович, — задумчиво протянул Соков, — знатный подарок для армии.