Башня - Ричард Штерн

– Господи Боже! Так вы сознались!

Поль покачал головой. Наплевать на эту боль в горле. Наплевать на все.

– Эти извещения выплыли наружу, но как, не знаю. Обнаружил их Гиддингс. Берту он ничего не объяснил, собирался ковыряться в стенах, чтобы проверить, так ли это. А я ему мог только подтвердить, что мы, естественно, произвели все изменения. Чтобы он взглянул на подпись: «Нат Вильсон», – тот Колдуэллов херувимчик. Могли ли мы усомниться в гласе свыше? – Последние четыре слова он подчеркнул.

Харрис заботливо затушил сигарету, потом поднял глаза.

– Не знаю, – ответил он. – Вы бросаетесь учеными словами и говорите, что все в порядке, но я не знаю.

Он встал, прошелся по комнате, обернулся и вернулся в свое кресло. Упал в него, так что оно даже заскрипело:

– Скажу вам откровенно. Вы отличный парень. Мне уже доводилось работать на таких, что все время так и тянуло дать им в морду, но вы парень что надо.

– Спасибо, – ответил Поль совершенно серьезно.

– Я вам скажу, в чем дело, – продолжал Харрис. – Понимаете, есть две вещи, которые я могу сделать, два выхода. Во-первых, – он загнул палец, – я могу пойти в мэрию, когда все это кончится, – он показал в сторону телевизора, – и сказать: «Господи, да если бы я знал, в чем дело, я бы послал его куда подальше». Ну, вас вроде. И еще могу сказать: «Что я мог сделать, он шеф, он инженер, он уверял, что с изменениями все в порядке и извещения подписаны архитектором, а кто я такой, чтобы после этого возражать? »

Наступила тишина. Поль произнес тоном, тщательно скрывавшим его эмоции:

– У вас был только один вопрос, Пат: сколько вам отломится за то, чтобы не задавать вопросов?

–  Это утверждаете вы, – ответил Харрис. – А я буду утверждать совсем другое. Я утверждаю, что у меня были вопросы, и могу разыскать двух-трех рабочих, которые это подтвердят, и то, что вы говорили: «Все в порядке, продолжайте», и я продолжил; так чего бы я ломал себе голову, а?

«Спокойно, – сказал себе Поль, спокойно».

– А о каком втором выходе вы упоминали?

Харрис не мог сидеть спокойно. Он вскочил, снова прошелся по комнате и повернул назад, но в кресло уже не сел.

– Вы ведь сказали Макгроу, что произвели изменения, потому что получили извещения, подписанные Натом Вильсоном. Ладно. Я могу утверждать то же самое. Могу сказать, что мы вместе ломали над этим голову, но, черт возьми, если контора Колдуэлла хочет, чтобы было сделано, то лучше сделать, хоть стоя раком. Этот Колдуэлл ни с кем не считается, не человек, а ледышка.

Харрис помолчал:

– Вот такой у нас второй выход.

– Очень хороший выход, – заметил Поль.

Харрис медленно вернулся к креслу, осторожно уселся.

– Это еще не все, – продолжал он. – Во-первых, остается инспектор Гарри.

– Гарри не будет создавать проблем, – сказал Саймон. – А если будет, то только сам себе. – Он помолчал. – Вы сказали, что это еще не все. Что дальше?

По лицу Харриса прочитать что-либо было невозможно, это было лицо игрока в покер, оценивающего своего противника.

– Помните того парня, кажется, Джимми его звали?

– Нет.

Харрис презрительно усмехнулся:

– Так я и думал. Он еще мальчишка, работал в моей бригаде, а вечерами ходил на курсы.

Он умолк и закурил новую сигарету:

– Ему очень не нравились все эти изменения. Особенно ему не понравилось решение исключить защитное заземление в сети высокого напряжения. Он заявил, что это опасно и что он поговорит о нем с Натом Вильсоном. – Он снова помолчал. – Он не хотел слушать ни меня, ни Гарри.

– Ага, – сказал Поль, и все.

– Поговорить с Вильсоном он не успел, – продолжал Харрис, – потому что с ним случилось несчастье. Упал в давке под поезд метро.

Поль снова повторил свое «ага», потом спросил:

– Но зачем вы это мне говорите? Вас мучает совесть?

На этот раз усмешка Харриса была неподдельной и многозначительной.

– Вы же знаете, что да, – сказал он, – Но если я вас поддержу, то рискую, что вы расколетесь и попытаетесь свалить все на меня.

– Я не собираюсь раскалываться, – ответил Поль, отпив виски. Вкус показался ему уже получше.

– Тогда осталась еще одна мелочь, – сказал Харрис. – Что я с этого буду иметь?

– Вы свое уже получили.

Харрис покачал головой:

– Гм... Мне заплатили за работу. Я ее сделал. Теперь речь о другом.

«Я что, не ожидал, что он будет меня шантажировать? » – спросил Поль сам себя.

«Нет, ожидал, – подумал он, – потому что не чувствую ни злости, ни огорчения, только решимость покончить с этим».

У него не было сомнений, что с Харрисом он сторгуется. Тот уже улыбался:

– Ну, наконец мы до чего-то договорились!

По лестнице Поль спустился один. В гостиной снова работал телевизор, и Харрис уже полностью погрузился в развертывавшуюся трагедию. Миссис Харрис, которая, любезно улыбаясь, извлекала из волос синие бигуди, Поль сказал:

– У вас прекрасный дом.

– Спасибо, большое спасибо. – Ее голос был полон удовлетворения.

– Пат, – продолжал Поль, – счастливый человек.

Когда он отъезжал, из-за угла к домику Харрисов как раз сворачивал полицейский автомобиль. Поль заметил его в зеркале. Патрульная машина остановилась у тротуара против движения, из нее вышли двое полицейских в форме и направились к дверям Харрисов.

Поль поехал дальше.

19

17.13 — 17.23

Разогретый воздух поднимался в ядре здания, как в дымоходе, и сам создавал тягу, которая засасывала сквозь открытые двери вестибюля свежий воздух.

Снаружи безрезультатно маневрировали самые высокие автовышки и лестницы городской пожарной охраны. Проблема была не снаружи, а внутри.

От этажа к этажу, выше и ниже уровня земли, потные, задыхающиеся, кашляющие и порой блюющие пожарные с брандспойтами, извергающими тонны воды, вели наступление на видимого, но чаще невидимого врага – огонь.

В тысячах точек внутри здания, нет, в десятках тысяч точек, тлели материалы, потихоньку занимаясь робкими язычками пламени, которые либо набирали силу и ярость, либо превращались в пепел, исчезая из-за недостатка кислорода.

Но там, где, например, расплавилась изоляция из полиуретановой пены, там возникло что-то вроде каналов, которые, как трубы, подавали снизу; из открытых холлов и коридоров свежий воздух, которым раздували огонь, а все больше разраставшееся пламя усиливало тягу.

Пожарные Денис Хоуард и Лу Старр остановились на шестидесятом этаже. Стояли, переводя дух, и были рады, что могут это сделать. Их легкие гнали в кровь кислород и к ним постепенно возвращались силы. Они молча смотрели друг на друга.

Хоуард, приблизившись к противопожарным дверям, выяснил, что они не заперты. Он осторожно открыл их, но, испуганный потоком раскаленного воздуха, только заглянул внутрь и тут же захлопнул дверь.

– Пойдем, – сказал он.

Старр открыл рот, но тут же закрыл его. Медленно кивнул.

– Так будет лучше. – И добавил: – Все выше и так далее, и тому подобное.

Патти в трейлере отвернулась от телефона и передала лейтенанту Поттеру клочок бумаги.

– Джон Коннорс, – сказала она, – работал на строительстве несколько месяцев назад. Жестянщик. – Потом добавила: – Его уволили. – И после паузы: – Профсоюз не возражал.

«Последнее замечание говорит о многом», – подумал Нат. Увольнение явно было оправданным, иначе профсоюзы подняли бы крик. Но что это значит, кроме того, что к Джону Коннорсу были какие-то претензии? Разбираться дальше в обстоятельствах увольнения не имело смысла. Ответ на вопрос, почему сегодня Коннорс пришел в Башню и сделал то, что сделал, нужно искать в его личности.

Поттер придерживался того же мнения.

– Ненормальный? – спросил он. – Возможно. Никогда не знаешь, как далеко может зайти такой тип.

Патти смотрела из окна трейлера на площадь, на лужи грязной воды, которая уже покрывала почти все ее пространство, на шланги, похожие на спагетти, на пожарные машины и глазевшую толпу.

– Но чтобы сделать нечто подобное? – Голос ее звучал недоверчиво. Она повернулась лицом к мужчинам.

Поттер пожал плечами.

– Человека никогда не знаешь. – Он сунул клочок бумаги в карман, – Попытаемся что-нибудь выяснить.

Патти спросила:

– Зачем? Все уже случилось. Ничего не вернешь. И этот человек мертв.

– Будем считать, – ответил Поттер, – что хотим точно знать, в чем дело.

Нат следил за Патти, говоря себе, что в ней есть изрядная доза от бульдожьей хватки и безграничной энергии ее отца. Он вспомнил о Макгроу и том жулике на сорок пятом этаже, о той встрече, безжалостной и неотвратимой, как в фильме о Диком Западе. Берт не отступал ни перед чем, и Патти тоже.

– Вам явно не это нужно, – сказала Патти.

Поттер вздохнул:

– Разумеется, нет. Мы просто пытаемся учиться на всех подобных случаях. Может быть, в один прекрасный день мы будем знать столько, что нам удастся помешать преступлению, пока оно еще не произошло.