Место битвы – Италия?! - Валерий Колесников

Говоря про западню, бояре, ещё не зная о плачевном исходе битвы, подстраховываясь, загодя готовили Святослава к возможным плохим известиям. Победа была близка, – говорят они, – только соколы в пылу сражения не заметили силков и попали в заранее расставленную ловушку, западню. На этом ответ бояр заканчивается. Следует отметить, что большинство исследователей «Слова» ответ бояр продлевают дальше, до «золотого слова Святослава». Но тут возникает вопрос. Откуда бояре могут знать, что темно стало именно в третий день битвы, а не в четвёртый или не в пятый? Об этом мог знать только непосредственный участник сражения, т. е. Автор песни. Тем более что в своём ответе бояре стараются успокоить и отвлечь его пустыми разговорами, увести в сторону от печальных мыслей, дескать: «Там на Каяле всё не так плохо, и проблемы, с которыми столкнулись сыновья твои, они с трудом, но преодолеют». Поэтому далее по тексту идет аллегорическая вставка самого Автора, где он в мрачных тонах рисует ближайшую перспективу вражеского вторжения. Это вторжение, безусловно, явилось следствием неудачного похода его сыновей, и Автор предупреждает Святослава о том, что половцы уже изготовились к прыжку и готовы кровавым набегом пройтись по просторам никем не защищённой Киевской Руси. Первыми же печальную весть на Родину о поражении нашей дружины на реке Каяле, по свидетельству летописцев, принесли на своих устах торговые люди, купцы. Ипатьевская летопись упоминает некого купца Беловода Просовича, который был свидетелем разгрома на Каяле. Он-то и поведал обо всём Святославу.

«ТЕМНО БО БЕ ВЪ Г(3) ДЕНЬ: ДВА СОЛНЦА ПОМЕРКОСТА, …

А МЫ УЖЕ ДРУЖИНА, ЖАДНИ ВЕСЕЛIЯ»

Этот фрагмент текста, как полагают большинство исследователей, искажён на каком-то из этапов переписки «Слова» или его перевода. При таком прочтении получается, что в море погрузились половцы, одолевшие Игоря в сражении на реке Каяле. Якобсон предложил перенести только два слова – «и в море погрузиста», поставив их после слова «погасоста». В этом случае текст приобретает следующий вид: «…два солнца померкоста: оба багряные стлъпа погасоста и в море погрузиста, и с ними молодая месяца (имена княжичей по непонятным причинам Якобсон предлагает опустить) тьмою ся поволокоста. На реце на Каяле тьма свет покрыла…»[93]. Такое прочтение имеет ещё одно достоинство: «буйство» подают именно «хинови» – половцы, победившие русичей. Слово «хинови» встречается только в «Слове» и в «Задонщине», где оно, безусловно, восходит к первоисточнику. А. И. Соболевский видел в этом обозначении гуннов, а М. Шефтель, Д. Моравчик, А. И. Соловьев считают, что «хиновой» именуются венгры, которых они отождествляют с гуннами и их потомками.

Но еще в XIX веке молодой венгерский лингвист Антал Регули доказал, что прямыми потомками венгров были финно-угорские племена вогулов и осяков, проживающих на севере нашей страны, которые известны сейчас как ханты и манси, и к гуннам венгры не имеют ни какого отношения. Далее в этом отрывке мы снова сталкиваемся с некорректным переводом, а именно: «Се бо готская (германские) красныя девы вспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шароканю». Снова, как и в первом бою с половцами, в этом отрывке встречается фраза «красные девы» и её традиционный перевод – «красивые девушки», который никак не вписывается в смысловой контекст данного отрывка. К тому же тут они ещё и готские! Причём тут девушки? Когда Автор конкретно имеет в виду девушек, он использует совершенно другую форму этого слова. Он не употребляет вульгарную форму «девки», а использует уменьшительно-ласкательную форму этого слова с соответствующим окончанием: це, цею, ци. Так, в эпизоде с Всеславом читаем «о девице себе любу», в диалоге Кончака с Гусаком – «красною девицею» и «красны девице», при возвращении Игоря из плена – «девицы поют на Дунаи».

Значит в данном случае речь снова идёт о красиво изготовленных древках, на которых крепятся красные стяги и боевые штандарты. Вот под этими красивыми флагами и маршируют половцы, звеня при этом золотыми ожерельями (гривнами), снятыми с убитых русских воинов из Игоревой дружины. Красно-золотой штандарт – это флаг Венецианской республики, символ которой сохранился до наших дней. В дни праздников поднимается он рядом с трёхцветным итальянским флагом перед собором Св. Марка на специальный постамент. Фразу «поют время Бусово» следует отнести к неточной переписке и понимать её как «поют, племя бисово (от слова бес, т. е. племя чёртово)». Подобный смысловой контекст встречается при описании начала битвы на реке Каяле: «дети бисовы криком поля перегородили, а храбрые русичи…». Это значит, что, идя в походной колонне, половцы подбадривают себя воинственной песней и при этом мечтают отомстить некому Шарокану. Хотя общепринятая версия перевода этой фразы как раз обратная, – дескать, половцы при этом мечтают отомстить за своего далёкого предка хана – Шарокана, которого якобы когда-то давно в равном бою обидели русские князья. И все ссылаются при этом на летописи, по сути, являющиеся апокрифами, причём ни одна из ссылок не считается убедительной. Скорее всего, под Шароканом следует понимать Святослава, так по старой памяти величают половцы Всемогущего Киевского Кагана. Именно он, Святослав, совершил последний, удачный для нас, русичей, и унизительный для них, половцев, военный поход (пленение Кобяки), за который они хотят сейчас расквитаться, тем более что лучшего момента для мести в дальнейшем у них может и не представиться. Слово «лелеять» означает «нежить», «заботливо ухаживать» за кем-то. В нашем случае – «лелеять месть», т. е. в переносном значении – «вынашивать месть». Зададимся вопросом. Кому вынашивать месть? Ответ – Шароканю. А если отомстить за него, тогда вопрос надо поставить по-другому – отомстить за кого? Ответ – за Шарокана. В подлиннике же читаем «лелеют месть Шароканю». Далее Автор вписывает короткую фразу: «А мы уже, дружина (т. е. сила), жадни веселия». Мусин-пушкинские переводчики поняли её как: «А нам уже, братцы, нет веселия!», имея в виду, что так говорят русские воины в ожидании неминуемого боя с половцами, что в корне неправильно. Это половецкие воины, идя на Русь, чувствуя в себе несокрушимую силу и мощь, весело и задорно (по-молодецки) поют свою незамысловатую, бьющую в такт походную песню, мечтая при этом о лёгкой победе и богатой добыче, которая сама идёт к ним в руки. Шли они точно так же, как шли немецкие солдаты в 41 году по Украине, с бесшабашной улыбкой на лице, со шмайсером наперевес и с губной гармошкой в руках. У всех завоевателей во все времена бывает одно и то же лицо, а после них остаётся один и тот же след: разграбленные дома, вырубленные сады, выжженные нивы и воронье, летящее на поживу. Таким образом, этот припев из песни вражеских легионеров следует понимать так: «А наша дружина желает повеселиться (отвести душу)». Не случайно вслед за этим отрывком идет «Злато слово Святослава», полное горя, печали и обиды.

Злато слово Святослава

«… И РЕЧЕ: О МОЯ СЫНОВЧЯ ИГОРЮ И ВСЕВОЛОДЕ!»

Ссылаясь на русские летописи, которые были несколько раз переписаны и изобилуют многочисленными вставками и являются, по сути, позднейшими компиляциями (апокрифами), т. к. подлинные летописи в силу ряда обстоятельств были утрачены или сознательно уничтожены, некоторые историки утверждают, что Игорь и Всеволод – это двоюродные братья Святослава. Другие ученые говорят, что они его племянники, хотя из общего контекста произведения ясно, что Святослав – это родной отец обоих князей. Причём Игорь – старший, и он главный претендент на киевский престол, а Всеволод – младший и по «Лествичному праву» не может занимать этот трон при живом Игоре или родном дяде, хотя такие амбиции у Всеволода явно имеются. Вероятно, ранее «Лествичное право» уже не раз нарушалось, и подобные прецеденты в истории престолонаследования имели место и невольно подогревали заветную мечту Всеволода.

«РАНО ЕСТА НАЧАЛА ПОЛОВЕЦКУЮ ЗЕМЛЮ МЕЧИ ЦВЕЛИТИ, А СЕБЕ СЛАВЫ ИСКАТИ. НЪ НЕЧЕСТНО ОДОЛЕСТЕ: НЕЧЕСТНО БО КРОВЬ ПОГАНУЮ ПРОЛIЯСТЕ».

В чём же упрекает Святослав своих сыновей? «Рано еста начала…» – говорит он. Что за упрёк такой? Князь сидит на столе (престоле) и соответственно ест с него, как в прямом, так и в переносном смысле. В переносном значении он собирает дань, т. е. налоги, которые идут в его казну. Это необходимое условие существования любого государства и основной показатель того, что та или другая территория этому государству принадлежит. Но почему рано? Что, если бы пошли позднее, переждали бы солнечное затмение, то всё прошло бы как по маслу? Нет, дело не в этом. Далее следует новый упрёк: «но нечестно одолеете: нечестно бо кровь поганую (языческую) прольете». Святослав здесь имеет в виду, что сыновья не разобрались до конца с половецкими князьями, хотя и не законными, но на тот момент реальными хозяевами Тмутараканского удела, т. к. именно в их казну идут собираемые с города налоги. Игорь силой взял дань с этого города, тем самым отяготил себя добычей, вызвал зависть своего брата, при этом наверняка пролил невинную языческую кровь, что с точки зрения добродетельного христианина, каким является Святослав, не совсем хорошо.