Не сотвори себе кумира - Аркадий Галинский

Впрочем, только ли с них двоих могут брать пример начинающие арбитры? В разгаре сезона 1968 года я писал в «Известиях»: «То, что пять-шесть лет назад, тем более десять, квалифицировалось арбитрами как безусловное нарушение правил, чаще всего проходит сегодня незамеченным. Читатель скажет: «Хорошо, но назовите конкретные имена таких судей». Извольте. Возьмите список арбитров высшей лиги и читайте его по алфавиту — от «а» до «я» — от Андзюлиса до Якобсона». Увы, остаюсь при таком убеждении и поныне! И думаю еще: а не в этом ли заключен один из поводов для тревожных размышлений Боброва о причинах недисциплинированного поведения наших юниоров на последнем турнире УЕФА? Ведь тренер юношеской сборной Лядин, ручаюсь, не давал установки толкаться и хватать соперников за трусы.

Но если Федерация футбола СССР (в чьей искренности я опять-таки не сомневаюсь) решительно против «весеннего» и прочего судейского либерализма, то на чем же в таком случае зиждется пренебрежение судейского корпуса к ее прямым установкам, наконец, к самим правилам игры?

В чем тут дело?

Может быть, безнадежно устарели уже сами правила футбольной игры? И вступили, как говорят, в конфликт с ее духом? Нет, ничуть не бывало. Этого не утверждает ни один специалист. Да и судить футбольные матчи (если вы не обременены только некими побочными соображениями), в общем, не так уж трудно. Во всяком случае, легче, чем это подчас кажется.

Но что же тогда мешает судьям? Не то ли, что собственный их либерализм произвел постепенно деформацию в представлении иных болельщиков о возможном и допустимом в так называемых единоборствах? Похоже. И что часть публики привыкла уже к тому, что любимая команда должна добывать очки во что бы то ни стало? Однако дело не только в болельщиках, хотя определенное их влияние на себе судьи теперь, несомненно, испытывают, ибо как аукнется, так и откликнется! Дело, наконец, не только в том, что в такой обстановке теряет в известной мере смысл и само знание игроками норм силовой борьбы. Хуже, что представление об этих нормах, как и о том, что же в действительности происходит на футбольных полях, деформировалось исподволь и у части футбольных журналистов.

Буду откровенен: иные из перьев, пишущих о футболе, слишком часто выдают желаемое за сущее. Не успела, например, федерация на старте 1969 года призвать судей к неукоснительному охранению правил игры, как один футбольный журналист упоенно восклицал уже в «Футболе — хоккее», что «арбитры единым фронтом ринулись в атаку на грубость»! Но, помилуйте, разве такой помощи ждала от футбольных журналистов федерация? Тем более от специальной прессы? Добро еще, пока выдача желаемого за действительное касается тактических схем, систем, степеней величия тех или иных тренеров и т. д. и т. п. Но, коли речь идет об оздоровлении морально-этической обстановки на футбольных матчах, где мы подчас наблюдаем просто вспышки ненависти противоборствующих сторон, тут, знаете ли, хочется без обиняков сказать, что, помимо морально-этической ответственности игроков, судей и тренеров, существует еще и ответственность футбольных журналистов. Ибо если из ложи прессы не замечают того, что сплошь и рядом происходит на поле, то какие претензии, спрашивается, могут быть к болельщикам?

«Грубость, вольная или невольная, умышленная или неумышленная, в футболе была всегда, — прочел я в статье одного футбольного журналиста, помещенной опять-таки в специальном издании, — и вряд ли ее стало больше». Прочел и не поверил своим глазам, ибо статья вышла как раз в разгар футбольного сезона 1968 года, то есть того самого года, в котором дисциплина, по свидетельству федерации, снизилась по всем показателям, в связи с чем федерация и призвала судей в преддверии следующего сезона не бояться перегнуть палку в борьбе с грубостью. Увы, призывала, как мы знаем уже, тщетно. Вот почему, читая упомянутую выше статью, я спрашивал себя: неужели автор ее, много лет пишущий единственно о футболе, не видит происходящего? И еще: какими же аргументами он располагает, утверждая, что грубости на футбольных полях «вряд ли стало больше»? Неужто только тем, что просто «в последние годы о ней заговорили, как никогда»? Иных доказательств, во всяком случае, я в его статье не нашел.

И тогда мне припомнилась другая статья этого же автора, двенадцатилетней давности. Нашел ее и перечитал. Тема грубости интерпретировалась в ней так: «Словами и жалобами тут ничего не сделаешь. Красивый, техничный футбол не придет до тех пор, пока техничные, красиво играющие команды не научатся обыгрывать костоломов». О судьях в статье говорится как бы между прочим, мимоходом.

С тех пор минуло двенадцать лет. Но число техничных, красиво играющих команд не увеличилось, а, напротив, уменьшилось. И техничный, красивый футбол как массовое, характерное явление, естественно, по сию пору тоже не пришел. Кто же виной этому? Неужели и впрямь тренеры, которые так и не смогли научить свои команды обыгрывать костоломов? Или, может быть, все-таки не столько они, сколько судьи, которые и десять лет назад обязаны были и сейчас должны охранять техничных игроков от костоломов — в соответствии с простыми и ясными правилами игры? «Нельзя оставаться дальше равнодушными к тому, что происходит на многих играх чемпионата, — писал заслуженный мастер спорта Дубинин. — Нельзя в угоду футболистам и командам низкой квалификации ставить в тяжелейшие условия цвет нашего футбола, ибо страдают от грязной игры в первую очередь наши классные команды и классные футболисты».

Писано это, между прочим, в 1966 году — с думой о подготовке нашей сборной к чемпионату мира. А теперь познакомьтесь, пожалуйста, с тем, что писал спустя три года такой известный спортивный работник как председатель грузинского комитета физкультуры и спорта Сихарулидзе: «Если грубой игре не поставить заслона, то техническое мастерство не будет стимулировано, команды будут вынуждены делать упор на «атлетические» качества, противопоставлять костоломам таких же агрессивных форвардов. Такой путь быстро заведет в тупик... Однако для работы всесоюзной судейской коллегии характерны кастовость, замкнутость, нетерпимое отношение к критике. Коллегия любые справедливые критические замечания встречает в штыки». Значит, вот где зарыта собака? Несомненно. Теперь вы понимаете, почему федерация забила тревогу в 1969 году? И почему ее призывы к судье не возымели в конечном счете успеха. Наконец, отчего объявленный федерацией курс особенно нуждался в поддержке спортивной печати?

Мы ведь знаем уже, к чему привело, в конце концов, предложение учиться обыгрывать костоломов! Тут бы упомянутому выше футбольному «зоилу» бухнуться самому в ноги техничным игрокам, ноги избитые, израненные, леченые-перелеченые: «Простите, нечистый попутал!» Так нет ведь, снова заводится старая песня: «Грубость в футболе всегда была, и вряд ли ее стало больше!» А между тем предвосхищенное Сихарулидзе появление на наших футбольных полях столь же агрессивных, как и костоломы, форвардов скорее всего уже не прогноз, а малоприятная действительность.

— Что значит играть честно? — спросил корреспондент у Хурцилавы — одного из немногих наших защитников, славящихся своей корректной игрой.

— Небось такой вопрос нападающему не зададите? — ответил знаменитый игрок. — Думаете, нашему брату защитнику от них мало достается?

И в самом деле, у нас уже есть форварды, орудующие локтями, бедрами, бьющие по ногам, толкающие соперников сзади, прыгающие им на спину, придерживающие их перед собственным прыжком на мяч руками и т. д. и т. п. Их, правда, еще не очень много, но они определенно есть, как мы знаем уже, и среди юниоров. Но пишут об этом, горячо взывая к строгому, справедливому судейству, главным образом специалисты, тренеры, техничные игроки. И меньше всего присутствует эта тема, к сожалению, в статьях футбольных журналистов.

Конечно, не надо преувеличивать значения этих статей. Но, с другой стороны, неверным было бы его и преуменьшать. Ведь это правда: любую популярную литературу о футболе жадно поглощают сотни тысяч болельщиков. И если в подходе к различным проблемам футбольной игры разные аспекты естественны и закономерны, то в борьбе за оздоровление нравов на футбольных состязаниях разнобоя быть не должно. И коли грубость на футбольных полях процветает, не надо внушать болельщикам, что арбитры единым фронтом ринулись в атаку на нее и костоломов надобно-де побеждать в первую голову техничной, красивой игрой.

Что касается Федерации футбола СССР, то она нащупала все-таки основное звено борьбы с грубостью. По крайней мере теоретически. Ибо если весь прошлый период в этом смысле характерен расплывчатостью и суждений и действий, то есть как бы разделением ответственности за происходящее между игроками, тренерами и судьями поровну, то на сей раз направление и последовательность борьбы указаны весьма точно: прежде всего покончить с либеральным судейством! И, право же, не беда, что линия эта тотчас натолкнулась на серьезное сопротивление. Иначе ведь и быть не могло. Привычка — вторая натура. Важно лишь не оставить федерацию наедине с ее нетерпимо пока что относящимся к критике соперником.[15] А тут у футбольных журналистов и в центре, и на местах — много дел! Будут судьи под влиянием их обозрений, корреспонденции, реплик, отчетов о матчах, статей проводить матчи по правилам — что ж, не без дальнейших трудов, конечно, но все-таки гораздо легче и эффективней начнут решаться и остальные проблемы воспитания спортсменов-футболистов, от ребят, участвующих в турнире «Кожаного мяча», и до мастеров, — воспитания, конечная цель которого состоит в том, чтобы слова «спортсмен-футболист», «футбольный игрок» были синонимами слов «безупречный спортсмен», «рыцарь», «джентльмен». Слов, которые всегда стояли рядом со светлым именем покойного Федотова, с именами сегодняшних тренеров: Пайчадзе, Бескова, Симоняна, Месхи, Лобановского, а нынче рядом стоят с именами действующих игроков: Метревели, Хусаинова, В. Федотова, Шестернева, Козлова, Хурцилавы.