Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник) - Дмитрий Губин

А русская душа потому и загадочна, что летит себе по небесам, лишенная балласта в виде тела. И никто не знает, куда ее на ветру развернет – то ли прогнившие скамейки ценностью объявить, то ли свою страну признать поднявшейся с колен великой державой, то ли ревматизм лечить посредством гадюк.

Если жизнь ничего не стоит, разницы между гадюками и величием нет.

2008

НОЧЬ, УЛИЦА, ФОНАРЬ, АПТЕКА. АПТЕКА, УЛИЦА, ФОНАРЬ

В журнале «Огонек», где я работаю, есть рубрика «О своем / со стороны». Идея проста: русский журналист пишет, что его поразило в мире; иностранный – что поразило у нас.

Анекдот в том, что «со стороны» пишут тоже русские журналисты, и по банальной причине. Когда обратились к иностранным, они, как под копирку, стали писать про одно: как их поразила Москва, зачищенная под проезд Путина, с замершими «Скорыми» и пожарными – когда с «крякалками» и «мигалками» по московской пустыне летит президентский кортеж.

А недавно в одном издании меня спросили, как мне идея рубрики «У нас / у них», в которой москвичи бы говорили о том, что их поразило в Петербурге, а петербуржцы – о том, что поразило в Москве.

Вместо ответа я устроил опрос своих ездящих туда-сюда знакомых. Каково же было мое изумление, когда ответы снова сошлись как под копирку!

Итак, москвичей в Петербурге потрясали:

ужасные туалеты на Московском вокзале;

отсутствие парковки у Московского вокзала;

закрывающееся в полночь (а не в час, как в Москве) метро и в 20 часов – кассы предварительной продажи билетов на поезда;

медленный темп жизни;

цены в киосках на Московском вокзале.

Питерцев же, соответственно, поражали в Москве:

чудовищные туалеты на Ленинградском вокзале;

куча-мала вместо парковки у Ленинградского вокзала;

пробки на Тверской в полночь;

безумный темп жизни;

200 рублей за чашку кофе-чая в среднем московском кафе.

А больше всего меня поразило – тут я кинулся к архиву, не может такого быть, но я эту запись нашел! – что и 25 лет назад жителей двух столиц больше всего ужасались сортирам-побратимам и разнице темпов жизни.

Чай, правда, в СССР стоил копейку без сахара, а проблемы парковок и пробок не было вообще. Но в целом «повторилось все, как встарь» – просто-таки по Блоку.

Рубрика тихо умерла.

2008

ПЕРЕОЦЕНКА ЦЕННОСТЕЙ ВЕДЕТ К ТЕМ ЖЕ ЦЕННОСТЯМ

Вопрос о национальной идее России тихо снят с повестки дня, – и правильно снят. Это ж в какой стране вы национальную идею встречали? Другое дело, что вопрос о национальных ценностях замолчать не удастся. Они-то существуют везде.

Скажем, для американцев ценность номер один – свобода. Будете в Бостоне (помните про «бостонское чаепитие» и борьбу за независимость?), вскарабкайтесь на Bunker Hill и прочтите на каменных скрижалях: «Бог вложил в наше сердце чувство, и этим чувством была любовь к свободе».

У французов, помимо свободы, равенства и братства, ценностью является art de vivre – искусство жизни. Именно от этой ценности танцуют и французская кухня, и французская одежда, и французский стиль соблазнения, – все то, что составляет «прекрасную Францию», Belle France.

У финнов, помимо равенства, гигантская ценность – природа. У немцев – аккуратность, точность, порядок. Сравните их, например, с итальянцами, у которых в цене то, что называется стилем «небрежно, но аккуратно» (а еще в итальянских ценностях – bella donna и bambini). В других – и я беру только Европу – странах к ценностям относятся умеренность, открытость, ответственность (это у англичан)… Не говоря уж про то, что общеевропейской ценностью является человек как таковой.

А теперь попробуйте сказать, что является ценностями в России.

Многих я ставил этим вопросом в тупик.

И не потому, что ценностей не существует. И не потому, что наш человек с вероятностью в 90 % называет главными ценностями нашей страны лес, нефть и газ.

А потому, что реальных ценностей ровно две, но называть их вслух, особенно при иностранцах, как-то не удобно. И ценности эти – величие России и наличие царя.

Вот почему большинству россиян так мил кровопийца Сталин.

Вот почему, как ни реформируй Россию, из нее получается только то, что получается – как получается только «Калашников» из украденных на советской швейной фабрике запчастей.

2008

ЧТО БУДЕТ ЧЕРЕЗ ПЯТИЛЕТКУ

Если человек находит на улице чемодан с деньгами, это не значит, что он через 5 лет будет богат и счастлив: куда больше шансов, что жизнь его изменится в неприятную сторону. Таковы истории лотерейных выигрышей – в том числе и нефтяных.

Так вот: если сегодня в России и Белоруссии политики кричат о скорейшем создании союзного государства, это не значит, что через 5 лет такое государство на карте мира появится. Белоруссия вообще играет с Россией, как мартышка с очками – то их понюхает, то их полижет – и после лизания Россия поставляет Белоруссии углеводороды по особым ценам. Но Лукашенко так играет со всеми, лишь бы уцелеть. Уж если он не объединился с Россией в 2008– м, когда Россия была богата, то что заставит его объединиться в постнефтяном будущем? Скорее он уж начнет продавать на Запад веру в «демократические изменения».

Ту часть Грузии, которую в России называют независимыми Южной Осетией и Абхазией, тоже к 2013-му никто не признает – никарагуанский Ортега останется в одиночестве (а он признал независимость Южной Осетии и Абхазии примерно на тех же условиях, на каких любит очки Лукашенко). Если нет ни денег, ни любви, то какой смысл в любви признаваться? Рискуя рассориться с США и Европой (молчу уж про Грузию)? И в состав России ЮО & А тоже не войдут. Не потому, что это смахивает на аннексию. А потому, что там много воруют и не делятся. То есть чтобы их нормально присоединить, нужно дать им в начальники двух Кадыровых. А тут и с одним проблем хватает, и, кстати, неизвестно, в какой лес через 5 лет будет смотреть этот откормленный Кремлем кавказский волк.

А еще через 5 лет потребует реального федерализма та Россия, которая за Уралом. Потому что на фига, спрашивается, с тошнотой ложиться под Кремль, если можно по любви торговать с Японией или Китаем? И ОМОН не поможет.

А еще в России будет Путин, а это такой принципиальный мужчина, что не изменит себе ни под давлением народа, ни разума, и будет упрямо гнуть имперскую вертикаль власти, хотя в наше время успешны лишь самоорганизующиеся горизонтали.

И, братцы, на исходе 2013-го, плюс-минус год, он даже слишком ее перегнет.

Но те, кто будет жить в глухой провинции у моря, да еще и выращивая, по примеру римского императора Диоклетиана, капусту, – те уцелеют.

2008

КРАСНОЕ КОЛЕСО

Базис определяет настройку. Закон диктует поведение. Право собственности первично, – все ведь так, не правда ли? На этой очевидности многие поскользнулись: от рядовых советских интеллигентов до Чубайса.

Чубайс, скажем, верил, что защитить страну от реставрации коммунизма может создание класса собственников, – а оттого и провел приватизацию быстро и жестко, не заморачиваясь на детали. «Неважно, как распределена собственность, важно, что распределена», – а огрехи рынок исправит. И, кстати, после распределения собственности коммунизм действительно не имел шансов вернуться.

А советский интеллигент, намаявшийся в очередях со злобными продавщицами, искренне верил, что частная собственность заставит людей из сервиса работать с той же улыбкой, с какой работают на Западе. Ведь если они не будут улыбаться, хозяин их выгонит. И очереди, кстати, при частных хозяевах исчезли.

Другое дело, что улыбаться ни продавцы, ни официанты не стали. Да и собственность, сгенерированная Чубайсом, оказалось отнюдь не священной: для ее сохранности надо выстраивать особые отношения с государством. Помните, были такие собственники – Березовский, Ходорковский, Чичваркин? Аминь.

То есть, как ни закладывай под родными осинами пан-атлантический фундамент – все вырастает на нем русская особость.

У меня вот был случай – в Краснодаре поселился в гостиницу «Форум» и даже присвистнул: после российского провинциального раздрая в этом отеле была настоящая Европа. Однако Европа пала в первый же завтрак, когда мне принесли кашу и чай. Я попросил кофе, но услышал, что кофе «не положено». Чуть не поперхнувшись, я признался, что со мной такое впервые. «А мне-то вы зачем это говорите?!» – воскликнула девушка в белом фартучке. «Ну, вы же официантка», – ответил я. «Вот! – торжествующе подняла палец вверх девушка. – Приехали, а не знаете, что несклоняемые существительные не склоняются!»

Признаться, я не сразу понял, что «несклоняемым» для девушки было слово «официантка», в котором ей чудилось унижение: уважительным ей казался мужской род, «официант».

В России вообще всегда так: ты – про кофе, а тебе – про склонения. Пышен и высок в полях иван-чай. А происходит так потому, что отношения людей между собой (так сказать, в чистом поле, вне бизнеса или государства) – и определяют в итоге то, что называется бизнесом и государством. А суть русских отношений в том, что наши люди не признают в других себе равных, а потому не испытывают ни уважения, ни потребности относиться к другим как к себе. Мы – либо рабы, либо баре; либо надсмотрщики, либо зэки; либо элита, либо быдло, – и третьего не дано. Главная отрада русского человека, его убежище, – это «свой круг»: там-то тебя и примут, и обласкают, а чужаку не простят ничего. Весь мир русский человек делит на своих и чужих, проводя границу то по окраине страны, то по магазинному прилавку.