Белая Леди (СИ) - Клеттин Антон

     — Добрый день, уважаемый, — поприветствовал попаданец высокого и мускулистого как Шварценеггер в молодости, но с лицом, похожим на морду бассета мужика, что стоял за стойкой.

     — Добрый-добрый. Чем могу служить? — с улыбкой ответил трактирщик на приветствие. Эта улыбка и глубокий, звучный голос столь странно контрастировали с “унылым” выражением лица, что Тима слегка замешкался прежде чем задать интересующий его вопрос.

     — Видите ли, — наконец начал он, — у вас остановился один мой друг. Но я не знаю в какой именно комнате. Не могли бы вы мне помочь?

     — Друг говоришь? — задумчиво поинтересовался трактирщик, — а имя у друга есть.

     — Есть, конечно. Только я не думаю что он вам представился настоящим именем.

     — Вот оно что, — все так же задумчиво проговорил Тимин собеседник, — опиши-ка мне его.

     — Невысокий, упитанный, что-то около пятидесяти лет, светловолосый, щегольски одевается.

     — Вот оно что, — повторил трактирщик, — а скажите мне, уважаемый, а откуда мне знать что он вам друг?

     — Значит такой тут все же проживает? — обрадовался попаданец.

     — Я такого не говорил, — сразу открестился мужик, — может живет, а может нет.

     — Ну, я думаю, — Тима полез за пазуху и вытащил золотую монетку, — это лучшее доказательство.

     Тот некоторое время рассматривал монету, после чего, хмыкнув, произнес:

     — Пойдемте, уважаемый, я вас проведу, — и не оглядываясь двинулся в сторону лестницы на второй этаж.

     Тима пошел сразу за ним, внутренне радуясь, что все так просто и быстро разрешилось. Лестница оказалась крепкой и надежной, в отличие от тех, что молодой человек уже видел в местных питейных заведениях, она не скрипнула даже под немалым весом трактирщика, чего уж тут говорить о худощавом попаданце.

     А вот пол второго этажа подкачал: он скрипел под ногами хозяина таверны столь сильно, что заглушал гомон, доносящийся из общего зала. Тима с ужасом представил каково тем, кто снимает тут комнаты. Это же любителя шансона в соседней хрущевке.

     Света двух жировых светильников, установленных по обоим концам коридора жилого этажа еле хватало для того, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Впрочем, рассматривать тут было особо и нечего: длинный деревянный коридор с рядами дверей, расположенными по обеим его сторонам. Ни украшений, ни ковров тут не было. Строго утилитарное помещение.

     — Вот она, — трактирщик наконец остановился у одной из дверей, где-то посредине коридора, как раз в самой слабо освещенной его части, и повернувшись к Тиме протянул руку.

     Молодой человек, не долго думая, вложил в нее обещанную плату. И, едва их руки соприкоснулись, трактирщик сильно дернул молодого человека на себя, крутнул и впечатал лицом в ближайшую стену.

     — Кто тебя послал? — прорычал он Тиме в ухо, прижимая что-то острое к его правом боку, — ты из мух? — (тут так пренебрежительно называли жандармов). — Отвечай!

     Молодой человек от неожиданности нападения и чувствительного удара о стену на миг растерялся, но все же нашел в себе силы быстро прийти в себя и вовремя — краем глаза он заметил Лилиану с перекошенным от злости лицом и голубыми искрами, сверкающими на кончиках ее пальцев.

     — Не надо! — забывшись, крикнул он вслух, — все нормально!

     — Надо, еще как надо! — вновь зарычал ему на ухо неприветливый трактирщик, приняв, судя по всему, Тимины слова за обращение именно к нему, — нормально будет когда ты скажешь кто тебя прислал.

     — Да это я не ты, — решил уточнить попаданец, обратившись к хозяину таверны.

     — Шутки шутить со мной надумал? — вызверился тот, украдкой все же оглянувшись и, закономерно, никого не увидев, — я тебе покажу как со мной шутки шутить! — с этими словами он немного надавил на нож.

     Тима заскрипел зубами. Кольчуга хоть и могла защитить от режущих и рубящих ударов, но вот от колющих помогала все же слабовато, поэтому кончик ножа проколол попаданцу кожу и немного вошел в тело. Что было крайне неприятно.

     — Жизнь тебе, кретину, спас, — сквозь зубы прошипел Тима, — убери режик, давай нормально поговорим.

     — Не раньше, чем ты ответишь кто и зачем тебя сюда послал.

     — Никто меня не посылал. Я сам хожу куда мне надо. А к Титусу, ты ведь знаешь его, да? А к Титусу у меня есть дело от его бывшей хозяйки.

     — От Мистресс Лилианы? — удивился трактирщик, — но ее же убили. Постой-ка, — внезапно озарило его, — а ты ведь подходишь под описание убийцы. Мухи заходили недели полторы назад, оставляли словесный портрет.

     — Я ее не убивал, — услышав это Лилиана насмешливо фыркнула, — это все… короче не важно кто и почему, тебя это точно не касается. Так уж получилось, что я ее наследник и мне нужно с Титусом поговорить. А ваши дела меня совершенно не интересуют.

     — Какие-такие НАШИ дела? — с подозрением в голосе спросил трактирщик.

     — Да хрен вас, бунтовщиков, разберет, какие у вас там дела.

     — Мы не бунтовщики, мы…

     — Срать мне кто вы, — перебил его Тима, — я же сказал, что ваши дела меня не интересуют. Мне нужно только переговорить с Титусом. Устроишь встречу, получишь еще золотой. Идет?

     — Идет, — после некоторого, надо сказать — довольно долгого раздумья, наконец ответил трактирщик. — Если Титус согласится, то устрою завтра-послезавтра. А пока побудешь гостем у меня, благо комнат хватает.

     — Ты что, предлагаешь мне эти два в комнате просидеть?