Танкистка - Александр Айзенберг

собрала, а тогда у нее были намного худшие условия: она тогда была, считай, никем… Что у нее было? Один КВ и четверо гавриков, которые составили ее экипаж и которые даже не были военнослужащими, и все. А теперь у нее есть авторитет и свои бойцы, которые в нее верят и пойдут за ней в огонь и в воду, так как она уже доказала, что достойна командовать. Бойцы всегда охотней идут за тем, кто умеет воевать и побеждает, а Нечаева всем показала, что она умеет бить немцев, причем не числом, а уменьем. Этот дурак имел подавляющее преимущество перед противником, тем не менее бездарно угробил всю технику и не смог пробиться.

– Думаешь?

– Уверен. В противном случае ее бойцы просто не посмели бы угрожать Заварзину оружием, когда он грозил Нечаевой. Это наглядно показывает, что бойцы в нее верят и пойдут за ней до конца. Но в любом случае надо выслать в тот район разведку, пускай они ее поищут. Дадим им частоту и шифр для связи с нами. Свою голову готов прозакладывать, что в отряде Нечаевой есть и радисты, и достаточно мощные рации, так что надо просто сообщить ей, как с нами связаться. И тогда, уверен, она выйдет с нами на связь, и можно будет давать ей задания.

Такая группа в немецком тылу может нам сильно помочь. Кроме диверсий, она еще и отвлечет на себя значительные силы противника, и нам в любом случае будет легче.

– Короче, подставляем ее под убой?

– А кому, Семен Константинович, сейчас легко? Да и нет у нас с вами сейчас другого выхода, мы должны задержать противника любой ценой. А судя по тому, что я уже о ней узнал, ее будет не так легко подловить, так что шансы выжить у нее есть. По крайней мере я не вижу никого, кто мог бы справиться с этой задачей. Она, возможно, еще сможет выжить и вывести хоть остатки своего отряда в тыл, а никто другой это точно не сможет сделать.

– Хорошо, тут вы правы. Хотя наша разведка ее пока не нашла, но теперь можно хоть предположить, где она может находиться.

– Не уверен. Не будет она сидеть на месте, так что наверняка там ее отряда уже нет.

– А у нас есть выбор?

Человек предполагает, а бог располагает. Тем же вечером на один из прифронтовых аэродромов сели два немецких транспорта Ю-52 в сопровождении трех истребителей И-16; в них находились тяжелораненые бойцы из отряда Нечаевой. От пилотов самолетов, которые все оказались из наших летчиков, сбитых за линией фронта и волей судьбы попавших в ее отряд, штаб Тимошенко узнал, где в данный момент находится отряд Нечаевой и его примерный состав. Они не ошиблись в ней: она смогла в считаные дни не только его восстановить, но и усилить.

Место неудачного прорыва, на следующий день

Да, был отряд – и нет его. А все из-за дебила при звании. Хорошо хоть половина бойцов уцелела и почти все танкисты. Танки хоть и пожгли, но большинство танкистов смогли выбраться; правда, убитых и раненых у них хватало. Еще уцелел весь наш обоз, и это радует, но теперь надо снова искать танки для восстановления боевой мощи отряда.

Тут как никогда стал актуален поход на пункт сбора трофейной техники, куда я, собственно говоря, и собирался, пока на нас не вышел этот мудак Заварзин. Спасибо немцам, что восстановили наши КВ, это сейчас наша основная ударная сила. Кроме них уцелели только пара трофейных бронетранспортеров и бронированный тягач «Комсомолец»: они оказались приписаны к обозу и штабу, потому и уцелели. А всю остальную бронетехнику Заварзин послал в бой, где ее и сожгли немцы. Вот как вспоминаю его, так и хочется придушить поганца своими руками. Это же надо, так бездарно угробить бронетехнику! Правда, и немцам досталось, что есть, то есть, но все равно, можно было нанести гораздо больше ущерба, если воевать с головой, а не через жопу, как воюет Заварзин.

Пригнав назад КВ, мы легли спать. Утром встали поздно: спешить некуда, а на случай, если немцы надумают нас искать, то в паре километров от дороги остался наш секрет с мотоциклом. Если появятся немцы, то они нас предупредят, и мы успеем или уйти, или занять оборону. До самого полудня нас никто так и не побеспокоил, а бойцам нужен был полноценный отдых после тяжелого боя, да и раненых надо было как следует обиходить.

Правда, ночью скончались еще два тяжелораненых бойца. Их похоронили рядом с дорогой, даже кресты сделали. Наши слесари на паре кусков жести выбили их имена, да и на карте я отметил место, а то сколько безымянных могил наших бойцов осталось, а родня даже не знает, когда и где погибли их близкие. А так, если сможем выйти к своим, то хоть близким погибших отпишем, когда и где погибли их сыновья, отцы, братья… Да и паек на них получать смогут, как за погибших на войне, а это реальный шанс выжить в это трудное и голодное время.

Мы выдвинулись в начале второго, после обеда – это чтобы потом остановок лишних не делать. Шли осторожно, как и положено, с высланной вперед разведкой. Мне сейчас сталкиваться с немцами не с руки, надо сначала техникой пополниться, а вот потом и покажем им и кузькину мать, и где раки зимуют. Они у меня еще взвоют. До сборного пункта мы не дошли километров десять, но я и не планировал сразу двигаться непосредственно до него. Прежде всего разведка, и еще раз разведка, а то попадем как кур в ощип. Этот дебил Заварзин наглядно показал всем, чем кончается проведение любых операций, даже таких простых, как пересечение дороги, без разведки.

Нам как раз попался довольно большой и густой лес, а дорога в основном вела по глухим местам, так что добрались мы сюда без всяких неожиданностей. Нам сейчас в принципе нежелательно кого-либо встречать, даже мирных жителей, а то кто его знает, что у них за душой. Может, он настоящий советский человек, который готов нам всемерно помочь, а может – продажная гнида, которая побежит к немцам доносить на нас.

Вот так мы и встали на ночлег у небольшого лесного родника. Свежей и вкусной водой мы были обеспечены, и повара приготовили вкусный ужин. После приема пищи бойцы легли отдыхать, а вот разведке пришлось об отдыхе забыть. Они, естественно, тоже поужинали вместе со всеми, а то уходить в