Невероятные женщины, которые изменили искусство и историю - Бриджит Куинн

«Я была беглянкой, и Роберт спас меня», – сказала она в интервью New Yorker в 2002 году. За время своей долгой деятельности Буржуа всегда говорила правду и всегда оставалась признательной мужу. И все-таки после его смерти она сама и ее творчество пережили бурный расцвет.

Буржуа умерла в 2010 году в возрасте девяноста восьми лет. Она успела прославиться как художник и скульптор и продолжала работать до самого конца.

* * * * *

Через четыре года после смерти Буржуа, в 2014 году, я впервые за десять лет встретила Марту. Нам обеим было около пятидесяти; наши волосы приобрели одинаковый тускло-светлый цвет и одинаковую длину до плеч; у обеих было по двое детей-подростков – старший мальчик и младшая девочка. Мы обе вышли замуж за тех мужчин, с которыми ходили на свидания двадцать пять лет назад, отцов наших детей. Мы обе знали, что такое быть femme maison – как Буржуа, совмещавшая воспитание детей с творческой деятельностью. Мы оказались более похожими, чем я могла себе представить. Разве что Марта все-таки получила свою докторскую степень и стала профессором, а я ушла из Института изящных искусств, чтобы заниматься литературой.

Мы снова очутились в Нью-Йорке и, разумеется, решили навестить наш институт. Заглянули в старую комнату для семинаров с большим круглым столом и в соседний лекционный зал, бывший бальный зал старого особняка, с зеркалами, позолоченными пилястрами и люстрами. Пересекли главный зал с изогнутой лестницей и многоярусным гобеленом, при виде которого я могла бы вспомнить о Луизе Буржуа, если бы она тогда занимала мой ум.

Мы заглянули в Дубовую комнату, где после лекций по пятницам подавали вино и чай, потом прошли в Мраморную комнату, стены которой сплошь отделаны золотистым камнем, – здесь мы перекусывали, шутливо ругались и сплетничали. Сколько часов я провела в этой комнате? Пожалуй, больше, чем в любой аудитории, где шли лекции или семинары.

«Смотри», – сказала Марта. У стены на подставке в открытой витрине стояла модель здания, в котором мы находились, с подвижными овальными зеркалами сверху и по бокам.

«Я и забыла об этом», – сказала я, подходя. Я видела пресс-релиз, выпущенный, когда институт получил это произведение в подарок, но больше не вспоминала о нем. Буржуа создала и подарила Институту изящных искусств объект, назвав его просто «Институт». Совершенно буквальная его копия и совершенно непохожий на поразительные видения Буржуа, он казался почти чужим среди остальных ее работ.

Позже я прочитала статью выпускницы Института изящных искусств, феминистки и искусствоведа Линды Нохлин, цитировавшей Буржуа: «Институт сыграл важную роль в моей жизни. Мой муж, Роберт Голдуотер, много лет преподавал там. Пятничные дневные лекции и чай в четыре часа доставляли мне много удовольствия». О, мне тоже.

Это напоминало сцену из «Алисы в Стране чудес»: я была внутри Института изящных искусств и смотрела на произведение искусства под названием «Институт», изображавшее именно то, что подразумевало название – Институт изящных искусств. Я как будто проглотила волшебную таблетку, и все вокруг увеличивалось, уменьшалось и снова увеличивалось. И время тоже раскрывалось и сжималось вокруг меня.

Луиза Буржуа. Институт. 2002

Я снова была с Мартой в Мраморной комнате, как много лет назад.

Мы поворачивали зеркала вверх и вниз, чтобы посмотреть с высоты птичьего полета на крышу и углы боковых стен, но так и не смогли заглянуть внутрь здания. Отлитые из серебра окна «Института» показывали лишь наши отражения. Буржуа всегда безошибочно выбирала материал. Серебро – холодный металл. Конечно, «Институт» можно разобрать на части – снять один за другим этажи и рассмотреть их как трехмерный лабиринт с помещениями и переходами. Но если просто смотреть на него снаружи (как делает большинство зрителей), вы ничего не увидите. Он кажется замкнутым, таинственным, предназначенным не для всех.

Примерно так я себя и чувствовала, когда училась в нем. Благодаря магии зазеркалья я как будто снова пробралась туда, где мне не было места.

Или было?

Линда Нохлин рассказывала о своей молодости в институте: «Было трудно, но не всегда – порой сама борьба вызывала восторг и заряжала энергией. Поздние работы Буржуа среди прочего напоминают мне о противоречивых аспектах исчезнувшего прошлого».

Меня охватило чувство столкновения прошлого с настоящим. «Я скучаю по всему этому», – сказала я.

Луиза Буржуа. Мама. 1999

Марта рассмеялась своим хрипловатым смехом кинозвезды 1940-х годов. «Оно все еще принадлежит тебе», – ответила она, как будто это было очевидно, и жестом показала, что пора уходить. Я последовала за ней, надеясь, что она права.

Эту книгу я начала вскоре после того, как Марта произнесла эти слова. Закончив один многолетний проект, я вдруг поняла, что в следующую очередь хочу написать о женщинах-художницах.

* * * * *

Вероятно, самая известная и самая любимая из поздних работ Буржуа – «Мама», огромный девятиметровый паук. Оригинал отлит из стали, после него было сделано шесть бронзовых копий. Восемь темных, грубо вылепленных ног паука, легко балансирующего над землей, невероятно далеки от блестящей архитектурной строгости «Института», хотя оба произведения были созданы с разницей всего в несколько лет. В воображении Буржуа всегда обитало множество образов.

Под брюхом паука кладка из двадцати шести мраморных яиц. Но гигантский паук ничуть не похож на жуткого персонажа фильма ужасов, он излучает странную благожелательность. Когда его выставляют в разных уголках мира, у него под ногами играют дети, а занятые горожане останавливаются, чтобы улыбнуться и сделать фотографию.

На взгляд Буржуа, привлекательность «Мамы» объясняется легко: «Паук – это ода моей матери. Она была мне лучшим другом. Она была ткачихой, как пауки… Подобно паукам, мама была очень умна. Пауки – существа дружелюбные. Они едят комаров, а комары, как известно, переносчики болезни, потому мы и не любим их. Другими словами, пауки приносят пользу и защищают, как моя мама».

Пауки похожи на матерей, по крайней мере на мать Буржуа. Кроме того, они похожи на художников – ткут, созидают, восстанавливают. В этом смысле Буржуа тоже своего рода мама, благожелательная мать для всех нас.

Глава 12. Рут Асава

Каждый раз, когда выпадала свободная минута, я садилась и немного работала. Скульптура вроде сельского хозяйства. Если настойчиво чем-то заниматься, можно сделать довольно много.

РУТ АСАВА

ВЕСНОЙ 1942 ГОДА Рут Айко Асава, родившаяся и выросшая в Норуолке (штат Калифорния), уложила вещи в один небольшой чемодан и вместе с матерью и пятью из шести своих братьев и сестер отправилась на ипподром Санта-Анита. В декабре прошлого года Япония совершила налет на Перл-Харбор. Младшая сестра Рут, Нэнси (Кимико), гостила