Бей первой, леди! - Кирилл Казанцев

— Пошли. — Макс поднялся, Юлька сгребла с кровати деньги, кинула их и ключ в сумку и первой оказалась за дверью. Макс захлопнул ее, подергал по привычке и пошел следом за девушкой на первый этаж, где и находилась местная столовка.

Впрочем, это он ее так обозвал, заведение пользовалось популярностью и даже сейчас, средь бела дня, не пустовало. В правом углу за сдвинутыми столами сидела большая и теплая компания — водилы и их временные подружки, изрядно потасканные размалеванные девки. Слева помещалась пара индивидуалок, в компанию их то ли не позвали, то ли кавалеров не хватило, то ли у девушек был обеденный перерыв, и они пили шампанское. Причем давно пили, на полу стояли уже две пустые бутылки из темно-зеленого стекла, третья, ополовиненная, красовалась на столе. Еще пять или шесть столиков тоже были заняты, за ними торопливо ели случайные посетители, те, что остановились перекусить и заправиться на соседней АЗС. Девками они не интересовались, что тех весьма расстраивало — придется барышням топать под дождь работу искать, раз сама работа к ним не идет.

В кармане зазвонил мобильник, но Юлька этого не слышала, она первым делом направилась к стойке и уже изучала меню. Макс чуть отстал, пропустил трех посетителей вперед, причем все трое уже находились в изрядном подпитии. Видимо, откололись от той компании, что непринужденно употребляла водку с пивом за столиком слева, и выходили по нужде, ибо собственным санузлом кафе не располагало, предлагая гостям воспользоваться тем, что находился при входе.

Троица закрыла спинами дверной проем, из зала понеслась музыка: дело шло к танцам. Макс отошел немного в сторону и ответил: звонил, разумеется, Рогожский.

— Где она? — спокойно спросил он, и было в его тоне что-то угрожающее. Даже не так, он, точно кобра, в стойку встал и готовится к броску, да цель далековато, язык и руки коротки.

— Все в порядке, — сказал Макс, — мы в городе. Сейчас поедим, и я привезу ее домой. Там все нормально?

— Разумеется, — уже другим голосом ответил Рогожский, помолчал и добавил негромко: — Еланский, ты за нее головой отвечаешь. Если что…

— Все в порядке, — повторил Макс, пропустив угрозу мимо ушей, — мне надо идти. Я привезу ее вечером, она уже успокоилась.

И отбился, убрал мобильник и пошел на звуки тошнотворной попсы, что слышались из кафе.

В зале уже дым стоял коромыслом, пьяная компания курила, невзирая на запрет, но ряды ее основательно поредели. Как и предполагалось, перешли к танцам, пьяные девки визжали, висли на кавалерах, те лапали подружек, задирали им юбки и ржали, воняло перегаром, дешевым табаком и горелым маслом.

Есть сразу расхотелось, обстановка как-то к этому не располагала. Макс подумал, что сглупил следом за Юлькой — они могли просто заказать пиццу или что-то вроде того прямо в номер, благо контор, что доставляют готовую еду, развелось в городе предостаточно, и были среди них довольно неплохие. Дело было за малым — убедить в этом девушку и увести ее отсюда, но, как Макс ни оглядывался по сторонам, Юльки не было нигде.

Стало не то чтобы страшно, а тревожно, он помнил, что вход, он же выход, в кафе один, значит, она здесь, деваться ей некуда. И точно, высмотрел ее наконец в толпе: Юльку держал в объятиях один из тех, с кем Макс столкнулся в дверях, здоровенный, под два метра ростом, детина с джинсовом комбезе на голое тело, он прижимал девушку к себе — типа танцевал с ней.

Юлька танцевать не желала и вообще всем видом показывала, что этот кавалер ей неинтересен — отвернулась, зажмурилась и пыталась вырваться, но лишь слабо трепыхалась в его лапищах. А тот держал девушку за руки и что-то шептал ей. Юлька морщилась и озиралась по сторонам. Заметила Макса, рванулась к нему, но ее дернули обратно, и, видимо, слишком резко — лицо девушки на миг перекосилось от боли. Она вскрикнула, выкрикнула что-то невнятное, детина застыл на месте, изумленно вытаращился, соображая, что бы это значило. В суть Макс вникать не стал, двинул к ним через зал, подошел и взял детину за локти.

— Девушку отпусти, — сказал он негромко, — она со мной.

Повторять дважды не пришлось, тот, хоть и пьяный, мигом оценил соперника, сделал верные выводы и разжал лапы. Юлька вырвалась, отшатнулась, врезалась в танцующую пару и оступилась, неловко плюхнулась на свободный стул.

— Извини, — послышалось за спиной бормотание детины, — я не понял. Я думал, бляди общие, но раз так… Слушай, мужик, ты ей сколько обещал? Я больше дам, точно тебе говорю. Я ее тут раньше не видел, она новенькая? На остальных не похожа…

У Макса аж перед глазами все поплыло, он даже Юльку на миг из виду потерял, а когда зрение восстановилось, заметил, как та внимательно слушает речь изрядно выпившего дяди и, кажется, готовится сделать ему встречное предложение. Даже со стула поднимается, глаза щурит так знакомо, что еще малость — и пиши пропало. А дядя решил, что та согласна, сунулся к ней, облапил и на радостях поцеловал взасос. Впрочем, радость его длилась недолго, Юлька ногтями вцепилась ему в рожу, и дядю точно током шибануло, он вздрогнул и заорал, перекрывая музыку:

— Сучка, дешевка подзаборная! Я к тебе по-хорошему хотел, курва!..

И снова заткнулся, и снова вынужденно — Макс от души врезал ему кулаком под дых, потом добавил, потом, слегка потеряв контроль над собой, дал ребрами ладоней по ушам, отчего дядю повело набок, он упал на колени, схватившись за голову. «Да ладно прикидываться, я вполсилы». — Макс толкнул Юльку вперед и пошел следом. Та обернулась раз, другой, потом застыла, посмотрела на Макса и куда-то назад и так стояла столбом. Тишина, потом глухой тяжелый удар, звон, протяжный визг за спиной, Юлькин безумный взгляд — и Макс обернулся. Точно, последний удар был вполсилы, а надо было огреть дядю по полной, и не лез бы он сейчас через толпу с «розочкой» в руках, а «розочка», заметим, из бутылки зеленого стекла, в них шампанское продают.

Инструмент дядя смастерил неудачно, руки порезал себе конкретно, и горлышко тяжелой бутылки скользило из него в ладони. Однако он был преисполнен решимости, рвался получить свое, лез напролом всем весом под сотню, а то и поболе, и тормоза в тот миг дядю подвели.

— Сука! — проревел он, ринулся на Макса. Тот успел отпихнуть Юльку в сторону и сам ушел вбок, перехватил руку с разбитой бутылкой, вывернул ее от себя и, пачкаясь в чужой крови, дожал соперника.

«Розочка» упала на пол, покатилась под столик и успокоилась там у ножки стула. Дядя в комбезе стоял на коленях с заломленной за спину рукой и крыл Макса последними словами. А после пинка в живот заткнулся, покачался и повалился мордой в пол, к нему кинулись собутыльники. Макс вытолкнул Юльку из зала и пошел следом.

— Поели, называется, — бормотал он, пока поднимались по лестнице и шли по коридору, — дурдом на выезде. Ты почему ушла, я тебе что сказал? — рыкнул Макс в спину Юльке, та обернулась, споткнулась на ходу и едва не упала.

— Извини, — прошептала девушка, — прости, пожалуйста. Я могу сходить в магазин и купить тебе что-нибудь…

— Смешно. — Макс достал из кармана ключ от номера и только сейчас заметил, что руки и рубашка у него перемазаны кровью. «Вот зараза, может, он больной». Макс открыл дверь, зашел в номер следом за девушкой, закрыл замок и пошел в ванную. Отмывался минут десять, кое-как застирал подол рубашки, осмотрел ее пристально, но других пятен не заметил. «Сойдет». Он посмотрел на себя в зеркало, умылся, пригладил волосы и облизнул слегка ободранные костяшки пальцев — старая привычка, еще из армии осталась, так их старшина делал, когда молодняк дрессировал. И вот привязалась на всю жизнь.

Макс вышел из ванной, прикидывая, как бы убедить Юльку поехать домой. Да, там опасно, да, там ее ждет Левицкая и Рогожский, они уж землю перерыли в поисках ключа. И вообще к Юльке будет слишком много вопросов, как и к ее водителю. «Ничего, выкрутимся.» Он вошел в комнату и замер на пороге. Все слова и доводы враз куда-то подевались, испарились, как дымок над догорающим костром, — Юлька лежала на кровати в чем мать родила. Девушка подвинулась и сказала:

— Иди сюда.

Макс не сразу понял, что это она такое говорит, он даже слова вымолвить в ответ не мог, просто стоял и смотрел, как Юлька улыбается ему, как поправляет волосы, откидывает их назад и опирается локтями на подушку. Снова улыбается и повторяет, уже нетерпеливо:

— Иди, не бойся, я тебя не укушу. Надо же соответствовать, раз в борделе оказались, или сразу будет понятно, что мы не те, за кого себя выдаем.

Макс шагнул к ней, но остановился, еще не очень хорошо понимая, что происходит, а сам глаз не мог отвести от девушки и выглядел при этом, должно быть, донельзя глупо: Юлька рассмеялась и села на кровати.

— Ты что, в первый раз видишь голую женщину? — спросила она. Макс молчал, чувствуя, что слова тут уже явно лишние, еще пару мгновений назад он мог сказать что-то связное, но сейчас было не до них.