Ева. Гибкий график катастроф - Инна Георгиева

Глава 5

Когда я вижу имена парочек, вырезанные на деревьях и скамейках, я не думаю, что это мило.

Я думаю, что весьма странно, когда люди берут на свидание нож…

Полина не поехала ко мне после йоги. Объяснила тем, что не хочет показываться Богдану в таком виде. И мне сразу стало очень обидно за брата, потому что он, конечно, был ценителем красоты и изящества, но также и просто хорошим человеком. А хорошие люди не отворачиваются от любимых только потому, что от них плохо пахнет (особенно если этому есть достойное оправдание).

– Кажется, ты слишком плохого мнения о своем парне, – пробурчала, пока такси везло нас к Полинкиной квартире. – Вряд ли его хватит кондрашка от вида пятен на твоей майке.

Она ответила раздраженным взглядом:

– К майке мое решение не имеет никакого отношения. Богдан видел меня и в худшем виде – ничего, пережил.

– Тогда что тебя беспокоит?

Поля вздохнула:

– Ну я же как бы королева ночи, да? А королевы ночи, они какие?

– Красивые? – неуверенно предположила я.

– Страстные, Ева! Или, как ты бы сказала, сексуально озабоченные. Мы можем выглядеть как угодно, но после ночи с нами ни один мужчина не захочет другую. Это важно! Это часть моего имиджа, моей репутации. А сейчас мне даже думать о сексе сложно: как представлю любимые позы из Камасутры – передергивает. Так что лучше я поеду домой спать.

Я улыбнулась:

– Полечка, но ведь спать можно и вдвоем…

– Конечно! – уже выбираясь из машины, кивнула она. – Если твой партнер – плюшевый медведь, а тебе при этом четыре года. Чао!

Я посмотрела, как Поля, ковыляя и переваливаясь с ноги на ногу, входит в подъезд, и подумала, что конкретно сегодня она вполне могла бы сыграть роль того самого медведя. Правда, Богдан был уже далеко не ребенком, но мне почему-то казалось, что свою роль в этой маленькой постановке он бы принял не пререкаясь. Впрочем, у каждого из нас были свои страхи. Мой, например, ждал дома. И я совсем не была уверена, что даже если притворюсь плюшевой игрушкой, мне удастся перенести неприятный разговор.

– За городом живешь? – спросил вдруг таксист, прерывая мои размышления. Я покосилась в зеркало заднего вида, поразилась искреннему любопытству в его глазах и невнятно пожала плечами. Учитывая, что мы только что выехали на трассу, ответ был явно лишним. Но водитель не унимался. – А вот я побоялся бы жить в лесу.

Честное слово, ощутила себя Маугли.

– Нет уж! – продолжал дядька. – Как представлю: людей нет, машин нет… сплошные деревья и тишина. В супермаркет съездить или там в больницу – возвращайся в город. Десять километров, между прочим. И одни волки вокруг…

– Да нет там волков, – хмыкнула я. – Только демоны.

– Чего?!

Я вздохнула, с безразличным видом уставившись в окно:

– Ага. Демоны и привидения. Но к этому быстро привыкаешь.

Глаза у таксиста стали такими большими, что перестали помещаться в зеркале. Вопросы разом иссякли. Я торжествующе улыбнулась и подумала, как это странно, что еще четыре месяца назад при упоминании о демонах я бы отреагировала точно как этот любознательный водитель, а теперь у меня Азриэль в питомцах и с его хозяином мы гораздо чаще ругаемся на тему моих «выходок», чем его «хобби»…

Только это вовсе не значит, что в ссорах с Алексом виновата я! Если бы не его желание все знать, всех контролировать и навязывать свою точку зрения – я тоже была бы куда благоразумнее. Но ведь никогда не знаешь, в какой момент он вдруг зафиксит повод и начнет выяснять отношения. Я, по крайней мере, пока не научилась вылавливать признаки надвигающейся катастрофы, и они каждый раз оказываются для меня сюрпризом. Это так раздражает! Нет, серьезно: порой, когда кажется, что конфликт неизбежен, Алекс спускает все на тормозах и даже помогает разрулить ситуацию. Например, как в случае с Юлианом. Я думала, он мне мозг выест за нового жениха, а оказалось – зря только нервы потратила. Зато осеннюю вечеринку с Владимиром в клубе вспоминает до сих пор. А ведь туда меня погнали веские обстоятельства! Ну и где же здесь эта хваленая мужская логика?

Или вот, например, сегодня: еще одно доказательство моей правоты! В моем воображении Алекс метал громы и молнии, орал так, что слышно было даже за дверями звуконепроницаемого подвала, и обещал скормить мамин список претендентов на мою худосочную руку своему новому однокласснику. А он просто взял и не явился.

– Ну правильно! – обиженно буркнула я Богдану, сидя в соседнем кресле в гостиной. – Зачем предупреждать о том, что не вернешься домой ночевать?!

Братец оторвался от макета своего нового «шедевра» – трехэтажного загородного клуба для особо богатых гостей, и поднял на меня удивленные глаза:

– Я не говорил, что он не придет ночевать. Просто репетиция закончится поздно.

– Вот так ему и надо было мне сказать!

– Ну он же знал, что тебя вечером не будет, – пожал плечами братец. – Вот и не счел нужным…

– Конечно! – закатила глаза я. – Почему бы и нет? Будь на его стороне: все вы, мужчины, одинаковы. От нас хотите абсолютной честности, а сами не считаете нужным говорить, придете ли на ужин.

Богдан тяжко вздохнул и провел на ватмане очередную линию. Я подошла ближе.

– Это у тебя спортзал? – спросила я, рассматривая рисунок.

– Это бассейн, – ничтоже сумняшеся ответил брат. – Видишь, сауна рядом?

Я пригляделась:

– Какой-то он у тебя странный. И почему аж на втором этаже? Обычно их на первом делают…

Теперь настал черед дизайнера закатывать глаза:

– Он и есть на первом! Это вход на втором. У бассейна будет глубина под три метра, как у проруби. Представляешь: люди выходят из сауны и прыгают в воду!

– Прыгают говоришь?.. – задумчиво повторила я, отлично представляя пузатых мужиков с пивом и воблой, которые в одних простынях неспешно выходят из парилки, чтобы потом заорать дурными голосами и сигануть бомбочками в бассейн. Эх, наш дизайнер… такой дизайнер…

Алекса я увидела только следующим утром. Мы тогда сидели на кухне, всей семьей. Мама обсуждала с Георгием детали предстоящей поездки в Париж. Именно такой подарок она затребовала на День Валентина и, что характерно, ничего у нее при этом не треснуло. Еще одно доказательство того, что жизнь, увы, несправедлива. Они с мужем мило ворковали у барной стойки, не обращая внимания на меня, Егора и Богдана, вяло жующих яичницу за общим столом.

Именно в разгар этакой идиллии в комнату вошел Алекс. Сонный, как сурок Фил[6] второго февраля и, похоже, в таком же «радостном» настроении. Которое, впрочем, он тут же решил поднять довольно странным способом.

– Доброе утро, – сказал хриплым голосом и, прежде чем я успела опомниться, чмокнул меня в губы.

И только тогда, кажется, понял, что в данной ситуации это был очень лишний поступок.

Богдан хмыкнул и принялся ковырять вилкой в тарелке, искоса поглядывая то на Егора, то на меня. И, надо признать, там было, на что посмотреть. Кусок яйца отвалился от не донесенной до рта вилки старшего брата и с громким шмяком упал на стол. Но хозяин не обратил на это внимание. Впрочем, вид у него был такой, что, ударь в окно молния – и ее вряд ли бы заметили. В тот момент, глядя на Егора, я впервые поняла выражение «коллапс головного мозга», потому что выглядел он как японский рисованный человечек, до глубины души пораженный очередным коварством режиссера. Только длинной «задумчивой» капельки в районе лба и не хватало, а так маска полного обалдения получилась просто чудесной. Отличная работа, Шурик!

– Что… это такое… только что… было? – просипел Егор, скользнув взглядом по заклинателю, который в полусогнутом состоянии застыл надо мной. Алекс хлопнул ресницами, открыл было рот, подумал, закрыл его и опустил глаза на меня. Будто в надежде, что я сейчас соберусь и придумаю, как его отмазать. Ага, размечтался! Я в тот момент все еще пребывала в состоянии «громом пораженной» и единственное, на что была способна, это сорваться с места и, визжа испуганным поросенком, умчаться вдаль. Что, конечно, вывело бы Егора из ступора, но вряд ли как-то помогло бы Алексу.

А вот кто реально помог – так это Богдан. Дизайнер вздохнул, словно сетуя на бестолковую молодежь, которая ничего не может без него сделать, отложил вилку, интеллигентно промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола.

– Прости, Ева, – сказал, наклонившись ко мне, – совсем забыл поздороваться.

И совсем как Алекс поцеловал меня в губы. Вернее, на одно только мгновение коснулся верхней губы и тут же как ни в чем не бывало уселся обратно перед своей тарелкой.

Что сказать: это было очень неожиданно. Даже мама, талантливо проигнорировавшая выходку Алекса (и отвлекшая от нее Георгия, сидевшего к нам спиной), порадовала лицом, на котором буквально проступили три большие буквы: WTF. И знак вопроса размером с гаечный ключ. Про Егора я вообще молчу: кажется, над столом сгустились темно-фиолетовые тучи, готовые вот-вот обрушить на голову метросексуала кучу мата и телесных повреждений.