Падшие к небесам - Дмитрий Типаков

Адиль, глядя с какой собачей печалью в глазах Тагир следит за ускользающей возможностью уйти с работы пораньше.

– Ну ладно, пока. От тебя тоже поздравлю.

Саида ещё раз взглянула на Адиля, но только когда оказалась в коридоре. Девушка сложила пухлые губы, будто подула в сужающийся проём, и закрыла дверь.

– Да у меня не начальник, а мочальник какой-то! Уже и одной ему мало, ещё и подругу успел подключить.

Адиль взял со стола отчёты и шваркнул остряка по бритой голове. Один из файлов упал на стол.

– Опять будешь читать, кому этот пехарь на этот раз сунул? – Тагир пробежал глазами по протоколу, – А я тебе говорю надо официанта, педика этого стриженного, дожать.

– Тагир оставь его, вместе с его пробором, в покое. Администратор же сказал, что это его братишка двоюродный, что у того нет прав даже. И машина это кента его, который его и подвёз до работы пару раз. Ещё и справка, кричит, есть, что в тот день братишка дома лежал, аж скорую вызывали.

– Ну а справку-то он не показал ещё.

– Короче, хочешь – проверь, – отмахнулся Адиль, – По мне, так тупо время убьёшь.

– Я дожму-таки.

– Газуй, бразер! Не вопрос. Только жми аккуратней. Ты ж у нас медийный теперь, помни. А насчёт того, что допоздна остаться, то если планы были какие, езжай, друг. Про чай это я так – начальника покорчил слегка.

Тагир растянул свою солидарность ещё на одну кружку и откланялся. Судя по хищным шлифкам покрышек, от визга которых подорвалась даже глухая мышь на другой стороне Тарки-тау, планы у него были грандиозные.

Адиль открыл файл с таблицей, куда заносил чекпойнты Маратовых променадов. Таблица состояла менее чем из десяти столбцов, озаглавленных адресами, по которым регулярно катался ударник труда. Под каждым из них Адиль заштриховывал ячейки соответствующие дням, когда он там останавливался. Что удивительно столбец с адресом Мирзы пустовал уже четвёртую неделю. Каждый маршрут Адиль воспроизводил на карте, где отметил высотки. Каждая поездка, тем или иным боком, касалась какой-либо из частей Большой Медведицы. Это мало что доказывало, но Адиль ощущал непонятное, нарастающее волнение. С недавних пор в таблице добавилась новая точка посещений, где Марат отметился уже четыре раза. Сценарий посещения был один и тот же. Парень просто парковался в фарватере одной многоэтажки и не выходил из машины в течении 20–30 минут. После уезжал. Многоэтажка была уже давно сдана и заселена под завязку.

Просматривая второй отчет, Адиль вновь наткнулся на этот же адрес. Почему он был ему знаком? Адиль опустил нос в кружку, вдыхая оставшиеся пары, и шевелил губами, вновь и вновь проговаривая адрес. Чабрец хорошо успокаивал под вечер. До того как Саида познакомила отдел с разнотравным арсеналом своей матери, они с Тагиром в душе не знали о тысяче новых оттенков, которыми может заиграть конторский цейлон. Какая она всё-таки лапочка. Адиль покусывал загнутый край чашки. Стук зубов о фарфор прекратился, выдвинув на первый план исправно шумящий системник.

– Ты ж, сука!

Адиль достал телефон и открыл список заказов в приложении для вызова такси. С тех пор как он вызвал Саиде мотор к «Варягу», он им не пользовался, поэтому координаты её дома высветились сразу. Теперь он понял, откуда последний адрес в таблице был ему так знаком.

45

Андрей и Гамзат, синхронно пополнившие убойные ряды Горского РОВД два года назад, методично обрастали репутацией самых классных хвостов в отделе. Андрей Сарпатов принадлежал к золотому запасу русских в стране гор, чьи прадеды, проработав здесь десятилетиями, остались жить в этих краях. Для прадеда Андрея эта земля стала родной в 20-х годах прошлого века, когда Виктор Степанович получил должность младшего инженера на нефтеперегонном заводе. Городское население тогда едва достигало 30 тысяч. Единственное, что знал Андрей о предприятии, на котором его пращур выкачивал черную основу благополучия молодой индустриальной державы, так это его расположение – улицу Нефтеперегонная. Каждый метр окантованной плюхами советского тротуара улочки, на которой его родители, окончив строительный техникум, получили свою первую жилплощадь, он ещё мальцом проскрипел вдоль и поперёк тремя колёсами. К 15 годам Андрей знал уже все переулки в районе, а к 20 мог закрытыми глазами исполосовать лист А4 сеткой второстепенных улиц любого района в городе.

С каких пор жили на этой земле предки Гамзата Махачева сказать было трудно. Они жили здесь задолго до того как прадед Виктора Степановича издал свой первый крик, выбирали места повыше и не заморачивались над тем, что же кроется в глубинах страны гор. В селении Гамзат прекрасно управлялся с лошадьми, а, переехав в город, с не меньшим проворством управлялся с лошадками питающимися плодами трудов Виктора Степановича. Вместе они были как Парту Патима и Иван Сусанин, которым, к сожалению, не довелось встретиться в реальной жизни, как Шкипер и Ковальски, как мастера теней, следующие за любой обозначенной целью. Марат представлял для них интерес в первые два-три часа со своей порывистой, но довольно предсказуемой ездой, играми в джедая встречек и прочими закидонами, которые заставляли Гамзата разве что громче выпускать воздух из раздутых щёк. Для того, что бы подобрать Адиля у ЦУМа им пришлось немного отстать, но разрыв они сократили ещё до того, как Адиль объяснил причину столь внезапной компании со своей стороны.

Саида сказала, что вечер у подруги может, скорее всего, затянуться, но Адиль всё равно был намерен отправиться с ребятами к её дому и ждать сколько потребуется.

– Он уже подежурил сегодня, как обычно, когда она должна была уже идти домой. Раз не обнаружил – вероятнее всего вернётся. Так что, командир, его оставляем и едем к дому?

– Погнали. Ты прав, Андрюха, никуда он денется?

Дом Саиды находился на южном склоне горки. Так местные называли холм, отделявший «первуху» от центральной части города. Его прожиленные сотнями улочек склоны были сущим кошмаром для любого неподготовленного таксиста и любого водителя, доверившегося навигатору. Одна из таких жилок идеально пролегла над Саидиным двором. Выше по улочке ютился ларек, где Адиль нахватал всякой снеди для проголодавшихся парней.

С южного склона была видна часть пустующего городского пляжа, волнорез и порт. С погрузочной платформы доносились кряхтящие, металлические визги. Гамзат приоткрыл окна, и салон наполнился солоноватым свежаком. Двор внизу хорошо освещался и снизу разглядеть, кто сидел в машине, можно было, разве что, в солнечных очках. Да и вряд ли кто-нибудь бы вглядывался в сумрачную макушку горки, когда под ногами у него распейзажилась вечерняя морская гладь. Марат-таки не поленился просканировать вершину холма, но на