Проклятый или небеса в его глазах (СИ) - Сонина Ольга

— я рада, что при моем появлении мой младший братик оказывает мне такие почести, — донесся легкий как ветерок голосок за его спиной.

— не обольщайся, Мия, — бросил Мир, несколько раздраженно все еще поражаясь своей догадкой.

— куда уж мне, братик, — заливисто рассмеялась она, — никогда….

— зачем явилась? — Первородный обернулся к ней.

Золотые локоны богини рассыпались по плечам, легкая хламида скорее открывала, чем прикрывала ее тело, которое она соблазнительно изогнула.

— тебя увидеть, — мурлыкнула богиня и прильнула всем телом к нему.

Твердо и в то же время мягко Мириэль отстранил девушку от себя. Она разразилась еще одной порцией звенящео на ветру смеха. Все даже став мирайей Великого дракона и Матерью драконов она продолжала оставаться эльфийской первородной принцессой. Соблазн и наслаждение было в ее крови, а многие эльфы не оказывали себе в удовольствиях из-за близкородственной связи. Какая мелочь, когда ты полностью контролируешь свое зачатие и перед тобой нет препятствий к вожделенному мужчине. Даже если этот мужчина собственный брат. Кроме разве что … собственного дракона.

— тебе мало твоего дракона? — заглянул в ее глаза.

Мия отпрянула на шаг назад и отвела вмиг повлажневшие глаза, в которых плескалось море зелени.

— какой ты скучный, братик, — передернула плечиками, отворачиваясь и поднимая взор на развалины некогда прекрасного храма в ее честь.

— Мия, где девочка? — сложил на груди руки и перевел с девушки взгляд на темный провал входа в храм.

— правда, хорошенькая? Мне пришлось постараться, чтобы найти ее. Характер то, что нужно…

— ты притащила в этот мир мага, чтобы сделать из нее мирайю Проклятому. Она ей стала и ты забрала у дракона его душу! Ты стала жестока, сестра.

— он сам виноват, — обернулась она в вихре своих волос.

От соблазнительной девы не осталось и следа. Перед ним стояла величественная женщина, больше чем королева, выше, чем императрица. Богиня. Богиня, которая еще и изволила гневаться.

— среди тысяч душ я нашла ту, что будет равна ему в силе души и чья энергия схожа с его, ту, в чьих силах спасти вымирающих в этом мире существ. Которые все еще недостойны ни жалости, ни помощи. И что делает это глупец? Отсылает ее, пытается спрятать … и где? Тут! В месте, непригодном для жизни, наполненном скорбью и болью множества мирай. Проклятом мною. В золотую клетку… Нет… братец. Не для этого я так рисковала последними силами.

— о чем ты? — встрепенулся Мириэль.

— драконы слабы. Они вымирают, и ты знаешь это. Единицы из них рождаются с силами своих предков, равные им величаем. Истинная сущность откликается в них все реже и все чаще рождаются у драконов обычные дети, без сущности. Не задумывался почему? Нет? подумай на досуге.

— и что же ОН?

— Его сейчас увлекают другие миры, — отозвалась девушка грустно.

— Мия, — сделав шаг вперед, он положил руки на хрупкие плечи сестры.

— оставь это… он дракон, — передернула она, плечами скидывая теплые ладони, — я ослабила их связь. Теперь магия не влияет на взаимное притяжение. Они вольны сами решать, кого любить и с кем быть. И он, и она. Считай это мой маленький эксперимент. Не получиться, не страшно. Ее я верну обратно, а он … в его жизнь я больше вмешиваться не стану. И не только в его. Даже у меня могут опуститься руки, милый братец… А сейчас…. Добавим перчинки в эту историю… Веснее, одного…

Она повела пальцами. В миг в воздухе возник круг из сплетенных между собой символов. Пара движений и он треснул и осыпался пеплом. Где-то в Карийских горах открыл свои глаза темный урог. Он проснулся от тяжелого сна.

— Мия, — Мириэль заключил в плен ладоней прекрасный лик сестры и вгляделся в пронзительно зеленые очи эльфийской принцессы, что стала богиней, разделив любовь и душу с Великим драконом, — что ты сделала….

Она ничего не ответила, лишь улыбнулась и растаяла в золотом свете. Теперь Мириэлю было над чем подумать в ожидании друга. Ведь он узнал эти руны.

Деймон.

— мама…. Мама…. — детский голосок как колокольчик звенел, вдалеке заставляя его выбраться из вязкого и неожиданно холодного небытия.

И зачем он только коснулся этой жидкости? Открыв глаза, Деймон обнаружил себя лежащим на полу совершенно целого храма Мии. Резко вскочив на ноги, огляделся. Не было никаких осколков вокруг, витражи были целы. Солнечный свет проникал сквозь них и падал на пол разноцветными бликами, преображая пространство, словно наполняя его жизнью. Высокие своды храма тонули в полумраке, изредка поблескивая тысячью скрытых в камне граней, отражая солнечный свет.

— мама…

Голос звал с такой настойчивостью и скрытых в его глубинах недовольством и возмущением, что Деймону захотелось помочь малышу. Он дернулся было в сторону голоса, но вдруг шум топающих рядом ножек отвлёк его. Мимо тенями проскочила пара мальчуганов пяти и семи лет с виду. Багровые одежды и темные взъерошенные волосы. Они не заметили его и умчались в боковой проход храма.

— Тео!! Отдайте!! — следом за ними бежала девочка семи лет с виду.

В голубых ее глазах блестели слезы, волосы воронова крыла были заплетены в две косы. Алое платье было порвано у подола. Личико раскраснелось. Она была так похожа на… мать…

Деймон устремился следом за детьми. Под конец он уже бежал. И успел выскочить из храма практически следом за детьми.

Она сидела на покрывале, купаясь в солнечном свете. Раскрытая книга рядом. Волосы распущенны, алые концы трепещут от легкого ветерка. На губах играет легкая улыбка. Она щурится.

— Мама! Мама!!!

— Мама, Тео, опять забрал мой кристалл!! — со слезами на глазах девочка бросилась к матери в объятия.

— Не правда!! Ты его опять потеряла, — отчеканил мальчишка с важным видом.

— Теодор, — Лина протянула руку мальчику ладонью вверх.

Мальчика раскраснелся и нехотя вложил в руку матери голубой камешек.

— Не хорошо забирать у сестры ее накопители. Ты хочешь, чтобы Мия снова обернулась и наваляла тебе и твоему зверю?

— Нет, мама, — повесил нос он и потер плечо, видимо вспоминая.

— и не привлекай Артура к вашим играм. Вы можете поранить его.

— да, мама….

Деймон из своего укрытия наблюдал за детьми и той, которая стала для него всех дороже не веря своим глазам. Что за наваждение? Дети… сыновья… дочь… дочь? Зачем… Почему? Как?

Движение в листве и появившийся на поляне мужчина заставили его отбросить все размышления. Длинные волосы, собранные в сложное переплетение из кос, широкий разворот плечей. Мощь и сила в каждом движении. И болезненное сходство с ним самим. Бордово-алые тона в одежде.

— папа!!!! — малышня скопом бросилась к мужчине, что радостно распахнул гостеприимные объятия. Радостная улыбка расцвела на лице Адалин. Она поднялась с пледа и стал заметен округлившийся животик.

Расцеловав малышню, дракон направился его женщине. Гнев заволок глаза туманом. Деймон дернулся было к тем, кто составлял собой мечту любого дракона. Семейную идиллию. Где на месте его самого был другой.

— на его месте еще можешь быть ты, сын, — остановил его мужской голос.

Деймон стремительно обернулся и встретился взглядом с голубыми озерами глаз.

— отец?

Мужчина улыбнулся и похлопал его по плечу, прежде чем растаять. Деймон обернулся к поляне, но там уже никого не было. Лишь в воздухе витали цветы сирени. Несколько широких шагов и он уже там, где сидела его мирайя, его мечта, его душа.

— Деймон, — тихий голос, почти шепот.

Медленно обернулся. Стоит. На ступенях, где только что он сам стоял. Растрепанная коса, рубаха на выпуск, штаны, сапоги. Словно только что с тренировки с Мириэлем. За спиной ее стоит нурш. От нее к нему тянется тонкая красная нить.

— Деймон, это я…. Я жива, Дей.

Время мучительно долго. Пространство тяжело.

Но он преодолевает его, сжимает в объятиях ту единственную, чей взгляд заставляет гореть изнутри. Чей запах сводит с ума, чья улыбка делает счастливым.