Вирус войны (СИ) - Грей Дайре

— Я постараюсь…

Угрозу в его обещании не услышал бы только глухой…

Глава 27

— Вставай!

Охранник грохнул оружием о стену, прогоняя остатки сна. Байон разлепил глаза и повернулся в сторону входа. Выделенная ему каюта особым комфортом не отличалась, включая лишь койку и уборную. Впрочем, он не жаловался.

— И чего надо?

Он медленно сел, осторожно спуская ноги с кровати. Несмотря на усилия этросского лекаря, с допросами его коллеги справлялись однозначно лучше.

— Велели привести в лабораторию. Пошевеливайся.

Надо же. Вежливый охранник. Предыдущий вопросы игнорировал, а еще один до него пытался самоутвердиться, отвечая ударами на попытки наладить диалог. Не то, чтобы Байон получал серьезный урон. На фоне общего состояния пара тычков выглядела каплей в море. Или песчинкой в пустыне, как говорят на Этре.

Он встал. Смиренно сложил руки за спиной. Повернулся к охраннику, позволяя защелкнуть ограничивающие браслеты. По коридору шли уже привычным и знакомым путем.

— Что-то случилось? — вопрос капитан задал нейтральным тоном, не особо рассчитывая на ответ.

— Случилось, — мрачно ответил охранник. — Увидишь. Иди, давай.

Ожидаемых толчков в спину и ударов не последовало. Что странно, ведь в целом этроссы с пленниками не церемонились. Понимали, что участь их незавидна и недолговечна, вот и не считали нежным сдерживаться. Тем более, что высшие по званию закрывали на мелкие шалости глаза.

Уже через несколько минут они оказались в просторном зале, состоящим из нескольких кают с опущенными переборками. Помещение было заставлено различной техникой. Тут и там суетились ученые и низшие военные, приставленные к ним в подчинение. В центре, на небольшом постаменте, укрытое защитном кожухом располагалось ядро, снятое с истребителя.

Этроссов очень интересовал источник энергии. Они хотели раскрыть его секрет и использовать себе на пользу. Но экземпляр им попался крайне капризный. В первые дни, когда его еще допрашивали, Байон после некоторого сопротивления пояснил, что ядро является мозгом мертвого Археоса. Ему ожидаемо не поверили. Продолжили спрашивать с использованием различных препаратов, дававших весьма слабый и странный результат. Один отключил ему центр боли на несколько часов — возвращение в норму было не самым приятным. Второй неожиданно сделал все происходящее невероятно забавным, а его смех чем-то не понравился ученым. Третий… Впрочем, неважно. Как раз на нем какой-то умник додумался подключить ядро к питанию в лаборатории напрямую. И после того, как вся техника с яркими визуальными эффектами вышла из строя, этроссам временно стало не до него.

На день про него забыли. Затем прислали лекаря, который провел осмотр, долго и крайне нецензурно выражался в адрес своих соплеменников, после чего немного его подлечил. Беседа продолжилась уже в ином тоне. Вежливее. Уважительнее. И без членовредительства. Помня о том, что этроссы подвержены различным суевериям, Байон по секрету поведал им, что в ядре обитает дух упокоенной принцессы Киориса. Конечно, ему не поверили. Снова вызвали лекаря. Заставили провести тесты на адекватность. После чего наконец-то дали нормально выспаться.

На свежую голову он повторил историю, дополнив ее парой деталей. Помощников у ученых поубавилось. Да и энтузиазм стих. Если бы не требования о результатах, приходящие откуда-то сверху, эксперимент вообще могли свернуть. Никому не нравится уничтожать дорогостоящее оборудование. К тому же поведение ядра стало более агрессивным. И теперь оно при малейшем контакте, начинало запускать в систему нечто, похожее на вирус.

Если при первом рассказе Александры о встрече с Талией, он еще сомневался, то после пяти дней в плену был уверен, что его невеста находится рядом. Ее поведение Байон узнал.

К нему как раз подошел уважаемый Марсад, старший ученый в лаборатории. Сегодня он был хмур. Заметно раздражен. И будь его воля, с радостью избавился бы от киорийца, но… Приходилось терпеть.

— Ядро опять капризничает?

Невинный вопрос заставил этросса побелеть от злости. Ноздри его раздулись, а губы сжались в линию.

— Ваше проклятое ядро убило моего ученика! — голос Марсада разнесся по лаборатории, эхом отражаясь от стен.

Только теперь Байон обратил внимание на нечто, прикрытое белой тканью. С одной стороны на полотне расползалось алое пятно.

— Соболезную, — вежливо ответил он.

— Ваши соболезнования можете засунуть себе в …

— Марсад.

Новый голос оказался тихим, но властным. Ученый умолк, так и не договорив. А капитан смог разглядеть еще одного гостя в лаборатории. В богатых одеждах. С длинной, черной косой. Он был чуть моложе начальника лаборатории, у которого на висках уже заметно проступила седина. Но по положению явно стоял выше.

— Простите, великий… — нехотя пробормотал Марсад, опуская глаза. — Мне не стоило поддаваться эмоциям.

— Не стоило. Но я понимаю твои чувства, мой друг. Гибель способного ученика — истинная потеря. Мы же постараемся сделать так, чтобы она не была напрасна.

Байон невольно напрягся, не ожидая ничего хорошего.

— Как погиб ваш помощник?

Оба этросса взглянули на него так, будто при них заговорила стена. Да, уважением к чужим традициям и дипломатичностью он не отличался. Во всяком случае, не после допросов.

— У него возникла теория… — судя по перекошенному лицу ученого, крайне им неодобряемая. — Что вместо техники ядро будет лучше взаимодействовать напрямую с человеком. Нервная система к нервной системе. Если верить вам…

Его обожгли ненавидящим взглядом. Не верили ему ни на грош.

— И он коснулся ядра. Кожух сняли, да?

Надо было очень сильно верить в реальность своей теории, чтобы решиться на подобный эксперимент. Впрочем, этроссы не видели того, что бывает при контакте с неэкранированным ядром. Не знали и о возникновении видений. А многие в лаборатории уже начинали жаловаться на головные боли и странные сны. Жаль, что нельзя собрать здесь весь военный экипаж… И жаль, что излучение не действует так быстро, как хотелось бы.

— Киорийцы уже контактировали с ядрами, не так ли? — длинноволосый медленно начал подходить ближе. Лицо его показалось смутно знакомым.

— У нас имеется иммунитет к воздействию. До определенного уровня.

— Но как-то же ты узнал, что дух твоей невесты живет в нем.

— Я видел ее на корабле, — не моргнув глазом соврал Байон. Эту ложь он успел продумать за время отдыха, не сомневаясь, что вопросы рано или поздно появятся. — Слышал шепот. Видел образ. Смутный. И только раз.

— Мало для таких выводов, — верить этросс не спешил. Изучал его взглядом. Размышлял.

— Девка ему помогла, — из смежного помещения показался рахх. С рыжей в полоску шкурой и белыми бакенбардами вокруг морды. Крупный. Сильный. И уже знакомый. Это он забирал их с истребителя. — Та, которую привезли мои люди. Ее в техническом отсеке нашли. Рядом с этой дрянью. И она там точно не просто так находилась…

Возражать капитан не стал. Явное отрицание вызовет вопросы. Лучше молчать.

— Благодарю, полковник. Что ж… Полагаю, нам нужно провести несколько опытов. Освободите ему руки.

Браслеты щелкнули. Байон потер запястья, мрачно глядя на главного этросса.

— Полагаю, вы не откажитесь повторить опыт юного ученика?

Вопрос был лишь данью вежливости. И иллюзией выбора, которого ему не оставили. Киориец не стал отвечать. Молча подошел к постаменту, где засуетились военные. Крайне осторожно сняли кожух, обнажив лишь малую часть ядра. Происшествие их впечатлило. Настолько, что они позволяли себя продемонстрировать страх. А быть трусом для этросса — позор.

Байон коротко вздохнул и коснулся светящейся поверхности. Он не знал, чего ждать. Видел, что делала Саша. Понимал, что не должен умереть. Хотя где-то в глубине души червячок сомнений еще оставался. На всякий случай мужчина закрыл глаза. И даже успел понадеяться, что все же увидит Талию.