Её первый мужчина (СИ) - Ошун Рати "Рати Ошун"

– Это плохо? – шепчу, теряя дыхание. Он слишком близко, чтобы соображать. Даже крики детишек кажутся сейчас далекими и призрачными. Есть только его голос, дыхание, взгляд и запах. Я в силках и не хочу вырываться на свободу.

– Мне нравится, – рука на шее, резкой движение вперед и его губы захватили мои. Контрольный выстрел в голову ревности, искра в очаге желания и огонь в теле вспыхнул с новой силой. Такого еще не было. Впервые меня убеждают в своей честности таким образом и, кажется, дома мы продолжим этот "разговор".

ОН

Я готов был трахнуть её в машине, прямо посреди двора. Никогда не думал, что меня так заведет ревность, а собственный страх добавит дури в голову и поставит член колом. Смутно помню удар по плечам и тихое, почти умоляющее: "Не здесь". Конечно, нне здесь, Бемби. В нашем распоряжении теперь целая квартира, но ближайшие дни у нас гребанный практикум по минету. И дайте мне сил не кончить от одной мысли об этом прямо в лифте!

Нет, я готов взять её и в этот период, но Юлька очень напрягается, а я впервые в жизни до одури хочу, чтобы ей тоже было хорошо со мной. Так же охренительно хорошо, как и мне с ней. Целовал её в лифте. В подъезде, пока открывал дверь. В коридоре, когда запер всю тоже дверь за собой на оба замка.

Начал раздевать в гостиной, отправляя куртку в бреющий полет до дивана. Понятия не имею, долетела или нет. Кофта туда же. Отцепил лямки лифчика, острые грудки, такие чувствительные сейчас. Чертова Бемби, я дурею, как питекантроп после сотни лет воздержания.

– Мне нужна ты. Только ты, – шепчу ей в губы между поцелуями и укусами. Тону в цитрусовом аромате духов и млею от того, как тонкие пальчики играют с моими волосами и ласкают шею.

Поставил девушку на пол рядом с кроватью и сделал шаг назад. О да, это стоило приложенных усилий. Тоненькая в обтягивающих джинсах, ботильонах на каблуках и совершенно обнаженная сверху, взъерошенная, возбужденная и пылающая. Дышит глубоко и жадно, будто только-только вынырнула на берег.

Сегодня игру буду вести я, Юлька.

ОНА

Игорь умеет мириться. Убеждать так, что уж и думать не можешь о ревности. Да что тут говорить, я думать ни о чем не могла в принципе, кроме его горячих губ и тела. Если бы не эти дни, мои пальцы точно дотянулись бы до кнопки "стоп" в лифту, и мы оба утолили бы свое желание прямо там. Но сегодня не тот день, самый возможный не тот из всех.

Поэтому теперь, сгорая от желания, я стою под ласкающим малахитовым взглядом в центре комнаты, обнаженная топлесс в обтягивающих джинсах, и сгораю от желания избавиться от них. Но не сегодня, не сегодня.

– Раздень меня, – спокойная команда. В его глазах предвкушение, я понимаю, к чему он клонит. Щеки вспыхивают, а если я что-то сделаю не так? Если ему не понравится? Если окажется, что она делала это лучше?

Кажется, я схожу с ума, дрожащими пальцами избавляя своего преподавателя от одежды…

ОНА

Справиться с рубашкой легко. Под пальцами маленькие послушные пуговки, которые легко выскальзывают из петелек. Запускаю руки под теплую, слегка жесткую ткань и касаюсь груди. Тепло и тяжелый вдох. Только не поднимать взгляд, иначе цепь замкнется и меня сведет с ума этот острый разряд желания. Я предчувствую его, боюсь его, но отчаянно хочу получить, отбросив все условности.

Скольжу вверх по плечам и стягиваю рубашку. Разглядываю родинку у основания шеи, раньше никогда её не замечала. Крохотное пятнышко на идеальной коже. Не могу удержаться, касаюсь её губами. Нежно, медленно и аккуратно.

– Не тяни, я весь день терпел. Еще раз так сделаешь и я завалю тебя на кровать, а потом оттрахаю, несмотря на все критические дни, – голос с высоты его роста. Поднимаю взгляд и уже ничего не боюсь. Разряд прошел по телу, малахитовая магия снова действовала на меня, как в первый раз.

Хотелось,чтобы он коснулся. На секунду, на мгновение, но Игорь просто стоял и ждал, пока я выполню его команду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дрожа всем телом, опустилась на колени. Кажется, он очень по мне соскучился. Такое напряжение, ткань натянута. Провела по ней ладошкой, Игорь что-то сдавленно прорычал сквозь зубы и сам расстегнул ремень.

– Юля, не мучай меня так, – многозначительный шепот.

Я пьянею от собственной власти над его телом. Это я, а не Альбина заставляет его сейчас терять голову. Это я, а не какая-то другая женщина. О таком Юля Ковалева, она же наивно влюбленная сестренка друга, она же я, какой-то месяц назад не могла и мечтать. Ощущение сносит крышу лучше самого крепкого вина. Руки все делают сами: расстегивают пуговицу, молнию, избавляются от брюк. Пока губы медленно касаются кубиков пресса на животе и едва заметной дорожки волос, что скрывается под резинкой боксеров.

Замираю. Сознание зачем-то возвращается ко мне. Момент самый неподходящий, преград почти нет, кроме тонкой ткани и неожиданного барьера с моей стороны. В клубе, будучи пьяной, я легко сняла их. В прошлый раз я была трезвой и остановилась здесь же. Хорошая доза виски мне бы сейчас не помешала.

Время пойти дальше, я отчаянно желаю пойти дальше и сделать то, что он хочет. Но боюсь, и у меня нет алкоголя, чтобы притупить страх. На одном опьяняющем чувстве мне не удается перейти рубеж.

– Сними их сама, – рука на голове. Игорь тихо перебирает пальцами мои растрепанные волосы.

Поднимаю на него взгляд, он смотрит на меня сверху вниз и чуть улыбается. Догадка обжигает огнем щеки – он понимает меня. Каким-то невероятным образом знает, что я чувствую. Щеки вспыхивают в момент.

Игорь привык к опытным женщинам, а тут я. Боюсь. Просто боюсь его разочаровать, сделать все не так…

ОН

Это пытка. Настоящая пытка её прохладными пальчиками и нежными губами. Еще хуже, замеревшее ожидание. И выстрел в голову моего самоконтроля – покрасневшие щеки и, она вообще заметила, что в этот момент чуть прикусила губу?

Делаю шаг назад и заканчиваю за неё. Сажусь на край кровати, напряженный до такой степени, что яйца сводит. Мозг окончательно перемещается в район влажной головки, когда Юля, не вставая с колен, подползает ко мне и замирает между моих чуть разведенных ног. Её губы и мой член слишком близко друг к другу, твою мать, эротическая фантазия в реальности. Острая, как раскаленный нож, фантазия.

К черту всё! Не могу терпеть! Не могу ждать! Хочу трахнуть этот приоткрытый рот, увидеть блеск в этих невинных огромных глазищах и излиться в этот ротик. Дааа, черт!

– Открой рот, – это, все, что я смог процедить сквозь зубы.

Её послушание добило окончательно. Рука за взъерошенном затылке, я управляю каждым её движением. Влажный и теплый ротик Бемби, да. Дождался. Это лучше, чем в фантазии, потому что она живая. Её язычок скользит по нижней части члена, а наивный глаза испуганно смотрят в мои. Это срывает остатки разума. Не могу остановиться, и просто натягиваю её голову, управляю ей, как марионеткой.

Слетел с катушек, сорвался с цепи. Не могу думать ни о чем, кроме как оказаться еще глубже. Да. Да. Да, черт вас дери! Глубже. Еще немного и, наконец-то, этот день воздержания закончился.

Только изливаясь в нее понял, что Юлька вырывается. В карих глазах слезы, дорожка слюны на щеке. Но моя сильная рука держит крепко, не позволяя отстраниться. Заставляя глотать раз за разом.

"Твою мать!" – мозг вернулся на место. Я отпустил её. Юля мгновенно отстранилась и, как безумная, метнулась в ванную, глотая слезы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кадымов, ты – урод. Срыв. Это был срыв. Я потерял голову и, судя по взгляду, теперь я могу потерять Юльку. Какой кретин. Кажется, умудрился изнасиловать её… снова.

ОНА

Я испытала облегчение, когда Игорь проявил инициативу. Делал так, как ему нравится, но в какой-то момент он сошел с ума. Вколачивался в мой рот, как безумный. Тошнота, не хватает воздуха. Я пыталась вырываться, мычать, даже била его по бедрам, но его малахитовый взгляд остекленел. Он трахал меня, как бесчувственную куклу, пытаясь вбиться как можно глубже в горло.