Ракетные войска СССР - Игорь Дроговоз

Обстановка с каждым днем накалялась, угрожая самыми печальными последствиями. Тем временем количество «Пионеров» продолжало расти фантастическими темпами: 1981-й год — 297 пусковых установок (из них 81— модифицированные «Пионер-УТТХ»), 1982-й — 351, 1983-й — 378. В 1985 году был достигнут пик — в составе РВСН имелось 405 ракетных комплексов «Пионер» различных модификаций. Общее же количество ракет на боевом дежурстве и в арсеналах достигло 650 единиц.

Противники — «Пионер» и «Першинг» в музее.

Из ракетного тупика, грозившего непредсказуемыми последствиями, удалось выбраться только после смены руководства в Кремле. Пришедший к власти в 1985 году М.С. Горбачев на многие вещи смотрел иначе, нежели его предшественники, поэтому в 1987 году произошел сенсационный прорыв в ракетном вопросе: нежданно-негаданно, Горбачев и Рейган подписали Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Если прежде число ракет (по договорам ОСВ-1 и ОСВ-2) только ограничивалось, то теперь речь шла о ликвидации целого класса ракетно-ядерных вооружений.

Этот договор предусматривал полную ликвидацию советских ракет средней дальности «Пионер» (фигурировавших под псевдонимом РСД-10), Р-12, Р-14, оперативно-тактических ракет «Темп-С» (они же — ОТР-22), «Ока» (ОТР-23) и крылатых ракет наземного базирования РК-55. Американцы, в свою очередь, ликвидировали все свои баллистические ракеты «Першинг» и крылатые ракеты «Томагавк» наземного базирования.

Условия Договора вызвали оживленную дискуссию во всем мире. Многие увидели в нем победу американцев, поскольку в его основе, по сути дела, лежал «нулевой вариант» Рейгана, отвергнутый Кремлем в 1981 году, а количество сокращаемых советских ракет в два с лишним раза превосходило число американских. Многие советские маршалы, генералы и адмиралы позже стали обвинять Горбачева в «предательстве». Но ни один из высокопоставленных критиков Михаила Сергеевича не сделал этого, пока тот находился у власти. Люди, которые на словах болеют душой за Отечество, предпочли держаться за свои звания и должности, осмелев только после того, как ненавистный им Горбачев потерял власть.

Согласно данным, которыми обменялись стороны перед подписанием Договора, СССР имел в то время 650 боевых ракет «Пионер» (405 были развернуты в позиционных районах, 245 хранились в арсеналах), плюс 42 учебные ракеты; еще 36 находились в стадии производства на Боткинском заводе. Ликвидации подлежали и 405 развернутых к этому времени самоходных пусковых установок (та же участь ожидала 104 неразвернутые пусковые установки).

Помимо «Пионеров», ликвидации также подлежали 170 устаревших ракет средней дальности Р-12 (52 пусковых комплекса), 726 оперативно-тактических ракет «Темп-С» (135 пусковых установок), 239 оперативно-тактических ракет «Ока» (102 пусковые установки) и неразвернутые еще пусковые установки крылатых ракет наземного базирования РК-55 (было произведено 80 таких ракет).

Процесс ликвидации ракет шел быстрыми темпами, и к 12 июня 1991 года все было кончено. Большую часть ракет после демонтажа ядерных боеголовок взорвали, 72 «Пионера» уничтожили методом пуска — из района Канска и Читы в сторону Тихого океана. Часть ракетных полков и дивизий расформировали, другим же нашлось применение — они получили на вооружение мобильные МБР «Тополь», развертывание которых в это время шло полным ходом.

Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности предусматривал и беспрецедентные меры контроля за его выполнением. Обе стороны получили право проводить инспекции в местах производства и развертывания этих ракет.

Меморандум о контроле содержал, в частности, список советских ракетных операционных баз (мест развертывания) ракетных комплексов средней и меньшей дальности): Алуксне, Ахтырка, Байрам-Али, Барнаул, Белокоровичи, Броды, Ветрино, Выру, Высокая Печь, Гезгалы, Глухов, Горный, Гусев, Дровяная, Житковичи, Засимовичи, Канск, Кармелава, Каттакурган, Коломыя, Коростень, Лапичи, Лебедин, Лида, Липники, Луцк, Малорита, Мозырь, Новосибирск, Новосысоевка, Остров, Пашино, Петриков, Пинск, Полоцк, Поставы, Речица, Ружаны, Сарыозек, Семипалатинск, Скала-Подольская, Славута, Слобудка, Слоним, Слуцк, Сморгонь, Советск, Станьково, Стрый, Таураге, Укмерге, Цель, Червоноград.

Здесь не указаны места дислокации межконтинентальных баллистических ракет, а то список выглядел бы еще более впечатляюще.

Глава 29. Договор, который так и не ратифицировали

Подписание в 1972 году Договора между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны и Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений породило во всем мире надежду на то, что человечеству — может быть — удастся избежать ядерной катастрофы.

Ее усиливал тот факт, что стороны заявили о готовности и дальше продолжать процесс ограничения (а в перспективе и сокращения) наиболее опасного вида оружия — ракетно-ядерного. В политическую моду вошло слово «разрядка», отношения между СССР и США стали приобретать все более цивилизованный вид, расширялись экономические и культурные связи. В Вене начались переговоры по подготовке нового Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений.

Однако суровая реальность глобального противостояния сверхдержав привела к тому, что к началу 1980-х годов мечты о «прекрасном новом мире» развеялись как утренний туман.

Поражение США во Вьетнаме, и последовавший в 1973 году вывод американских войск из Юго-Восточной Азии в Москве однозначно восприняли как сигнал, свидетельствующий об ослаблении главного противника. Там решили воспользоваться представившимся шансом. Поэтому в середине 70-х годов Советский Союз, как мог, способствовал установлению марксистского режима в Анголе, активно вмешался в вооруженный конфликт между Эфиопией и Сомали. Это, в свою очередь, вызвало серьезное беспокойство в Вашингтоне.

Отношения между сверхдержавами ухудшались с каждым днем, грозя скатыванием к очередному раунду гонки вооружений. Ужиться в одной «берлоге» СССР и США не могли. Своеобразной «лебединой песней» политики разрядки стал Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений между СССР и США, подписанный 18 июня 1979 года Л.И. Брежневым и президентом США Дж. Картером в Вене, так и не ратифицированный американским конгрессом.

Переговоры об ОСВ-2 шли несколько лет, не раз заходя в тупик. В ноябре 1974 года во время двусторонней встречи во Владивостоке Л.И. Брежнев и президент США Джеральд Форд (сменивший ушедшего в отставку в результате Уотергейтского скандала, Ричарда Никсона) сумели договориться об основных параметрах будущего договора. Они сошлись на том, что новое соглашение по ограничению стратегических вооружений будет включать существенные ограничения: 1) стороны могут располагать суммарным количеством пусковых установок баллистических ракет наземного и морского базирования, а также стратегических бомбардировщиков, в 2400 единиц; 2) иметь в боевом составе не более 1320 пусковых установок наземных и морских баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Подписать договор планировалось до конца 1975 года.

Однако в дальнейшем все пошло не так, как это планировалось на встрече двух лидеров во Владивостоке. Советские и американские представители никак не могли найти взаимоприемлемых договоренностей по многим вопросам. Так, американцы упорно не хотели вводить ограничения на развертывание крылатых ракет авиационного, морского и наземного базирования, Советский Союз отказывался признавать свой самолет Ту-22М, известный на Западе как «Бэкфайр», в качестве стратегического бомбардировщика.

В 1976 году, наконец, удалось достичь компромисса: американцы согласились приравнять стратегические бомбардировщики с крылатыми ракетами на борту к баллистическим ракетам с разделяющимися боеголовками, включив их в потолок на ракеты, оснащенные РГЧ (1320 единиц), а СССР пообещал демонтировать с Ту-22М оборудование для дозаправки в воздухе, одновременно ограничив их количество в боевом строю.

Однако надежда на скорое подписание договора, появившаяся было в начале 1976 года, была тут же расстреляна в Анголе. Американское руководство болезненно восприняло установление в Луанде прокоммунистического режима при самом непосредственном участии Советского Союза и Кубы.

Государственный секретарь США Генри Киссинджер высказался по этому поводу следующим образом:

«Если одна из великих держав решительно меняет баланс сил в локальном конфликте посредством военного вмешательства и не встречает противодействия, это создает зловещий прецедент, даже если вмешательство имеет место в отдаленном с виду районе».

Многие в Вашингтоне восприняли события в Анголе как новый Вьетнам, требуя дать СССР соответствующий отпор.