По ту сторону глаз - Ана Фогель

чтобы я хотела наладить с ними общение, но мне стало интересно их выслушать. Так что когда мы вошли в женский туалет, а Бекки убедилась, что все кабинки пусты, я не заподозрила ничего необычного.

— Нам больно смотреть, во что ты превратилась, Холли. — Из Аманды бы вышла хорошая актриса. — Когда я увидела вас с Аланом вместе, я поняла, что это всё… — она пренебрежительно указала пальцем на мою одежду, — было ради него. Но ведь теперь ты получила своё? Испытала острых ощущений? Поняла, каково быть аутсайдером?

— К чему ты ведёшь? — перебила её я. Облокотившись на раковину, я сложила руки на груди.

— Мы с Бекки простим тебе этот глупый эксперимент, если ты станешь прежней. И для этого, конечно, необходимо помириться с Джошем.

Так вот почему он был таким милым и обходительным.

— Нет, — резко ответила я и оттолкнулась от раковины, чтобы уйти.

— Не так быстро, — Аманда слегка толкнула меня назад.

— А вот это ты зря, — предупредила её я, готовая зарядить ей кулаком по её аккуратному личику.

В этот момент Бекки выглянула из туалета за дверь, и в следующую секунду появился Джош. Он уверенным шагом направился ко мне, в то время как девчонки выбежали за дверь. Я осталась с ним наедине.

Они ведь это не серьёзно? Неужели Джош рискнёт дотронуться до меня прямо в школе?

— Мы можем сделать это быстро и безболезненно, — улыбнулся он, и в его глазах сверкнуло безумие. — Или ты снова хочешь поиграть?

— Джош, не надо, — попросила его я, прекрасно понимая, что это его не остановит. Но мне нужно было выиграть время. Только для чего?

В следующую секунду Джош схватил меня в грубые объятия, елозя по всему моему телу. Он делал это быстро и агрессивно. Он так сильно впился в мои губы, что прокусил их. Только когда металлический вкус крови наполнил наши рты, он отстранился.

— О, детка, прости, — сказал он без доли сожаления.

Меня чуть не вырвало. Кровь и отвращение вызывали содержимое моего желудка наружу. Я сплюнула кровь в раковину и вытерла губу пальцем, оставляя на нём ярко-красный след.

— Отойди от меня, — рявкнула я, и изо всех сил толкнула Джоша в грудь. Этого хватило лишь на то, чтобы отдалить его на несколько шагов назад, которые он с лёгкостью преодолел и снова оказался возле меня.

— Хватит ломаться, — он схватил меня за волосы и потянул голову назад. Я не удержалась от крика. — Заткнись. — Его вторая рука уже расстёгивала пуговицу на моих джинсах.

Паника затуманивала разум, и мне оставалось либо кричать, привлекая внимание всей школы, либо поддаться. Но даже в лице Холли, я не собиралась терпеть такое унижение.

Я исключила первый вариант, потому была уверена, что высокопоставленное положение его отца переиграет ситуацию в его пользу. Перспектива сдаться меня тоже не устраивала. Это было ещё позорней. Потому что я никогда не прощу себе, что отдалась такому моральному уроду и позволила сделать с собой всё, что ему вздумается.

— Вот и умничка, — пролепетал Джош, когда почувствовал, что моё тело обмякло в его руках. Он взял моё лицо в руки и начал целовать. Я воспользовалась потерей его бдительности и ударила коленкой между его ног.

Джош согнулся пополам, хватаясь за больное место, а я рванула со всех ног, убегая по уже опустевшим коридорам. Оказавшись на улице, я почувствовала облегчение, отходя от шока. Но лучше бы я находилась в шоковом состоянии, чем наблюдала за своими трясущими руками и слушала колотящееся сердце. Я обхватила себя руками за талию, и обессилено поплелась по парковке, время от времени содрогаясь.

глава двенадцатая

— Вот ты где, дорогая. — На моё плечо легла рука, но я скинула её, ускоряя шаг.

— Не трогай меня!

Когда Алан последовал за мной, я перешла на бег.

— Да стой же ты. — Алан остановил меня и развернул к себе. Увидев меня, он тут же изменился в лице. — Что случилось?

— Всё нормально, — умудрилась я выдавить из себя.

— Тогда почему у тебя кровь и ты плачешь? — Парень напрягся, и я это почувствовала по тому, с какой силой его пальцы впились в мои плечи.

Я дотронулась до щеки, обнаружив её мокрой. Я действительно плакала. И новые слёзы жгли глаза. Теперь уже от обиды.

— Ты бросил меня, Алан! — закричала я, не ожидая этого от самой себя.

— Что? О чём ты говоришь?

— В последний раз ты просто ушёл, намекнув, что в ближайшее время не желаешь меня видеть. Потом пропал на несколько дней, так и не рассказав мне ничего из того, что обещал, — объяснила я. — Ты единственный к кому я могла прийти, но ты просто забил на меня! Я думала мы… в одной команде, понимаешь? А теперь ещё и это… — Я махнула рукой в сторону школы. — Он снова пытался это сделать. И мне даже некуда пойти, негде спрятаться от всех вас! Я здесь одна! — я потеряла контроль, перейдя на несвязные обвинения. Мне кажется, это произошло. Я сломалась. Я действительно ощутила груз, который всё это время был на моих плечах. Я была абсолютно одна среди чужих людей, на которых не могу положиться или надеяться. Мне нет места в школе, нет покоя дома. Мне так хотелось куда-нибудь уйти. Но я продолжала стоять напротив Алана, которого в этот момент ненавидела.

Алан наблюдал за мной с полной растерянностью, словно боялся перерезать неверный провод и взлететь на воздух. Наверно, видеть перед собой нервный срыв действительно жутко, но испытывать его ещё хуже. Поэтому я просто кинулась к Алану и прижалась к его груди. Мне нужно было подобие объятий. Нужно было знать, что я всё ещё существую.

Сначала, когда Алан заметно напрягся, я подумала, он оттолкнёт меня, и уже хотела отстраниться от него. Но его руки легли на мою спину, прижав к себе ещё крепче.

— Тщ-щ, — прошептал он, поглаживая меня по волосам. — Я здесь.

От этого мне стало ещё хуже, и мой плач превратился в проливной дождь. Я уткнулась в его грудь, желая спрятаться и раствориться в нём. Руки обвились вокруг его талии — пожалуй, крепче, чем следовало бы. Но я понимала, что, скорее всего, это первый и последний раз, когда я могла позволить себе чьи-то утешения. А точнее его утешения.

— Ну же, успокойся, дорогая. — Его рука лежала на моей пояснице, оставляя горячий след. Он наклонил голову к моему уху и прошептал, обжигая своим дыханием: — Я рядом. Я здесь.

Впервые в жизни я возненавидела свой разум за то,