Миры Клиффорда Саймака. Книга 8 - Клиффорд Саймак

— Что ж, вполне правдоподобно, — сказал президент. — Вы не согласны, Маркус?

— Согласен. Такая мысль не приходила мне в голову. Я полагал, что пришельцы должны были бы захотеть обследовать всю планету.

— У вас есть еще что-нибудь? — спросил президент советника по науке.

— Потрясающая загадка, — ответил Аллен. — Как бы противно мне ни было даже думать об этом, но, по-видимому, не исключено, что пришельцы каким-то образом управляют гравитационным полем. Они парят в нескольких дюймах над земной поверхностью. Тот, что улетел вчера из Миннесоты, похоже, поднялся в воздух без помощи каких бы то ни было двигателей. Они подлетают к земле медленно, словно планируют перед приземлением — но, чтобы планировать, нужны крылья, а крыльев у них нет.

— У вас такой тон, будто вы сердитесь на них за это, — заметил министр обороны.

— Я на самом деле рассержен, — ответил Аллен. — Любой ученый был бы взбешен на моем месте. Мы говорим о гравитационных волнах, подразумевая, что они сродни электромагнитным. Мы ищем эти волны, но до сих пор никто не мог сказать, как же их искать. Мы и сейчас не уверены, что используем нужные методы для их обнаружения. И до сих пор так ничего и не обнаружили. Многие ученые утверждали — а некоторые и сейчас утверждают, — что гравитационных волн вообще не существует. При нынешнем положении вещей, даже если бы мы сумели их обнаружить, — это представляло бы исключительно теоретический интерес. Ни у кого нет ни малейшего представления, как их можно было бы использовать практически.

— Ваши люди сейчас работают с пришельцами, не так ли? — спросил министр обороны. — Еще есть надежда что-нибудь выяснить. Ведь они появились всего пару дней назад.

— Там не только мои люди, — сказал Аллен. — Я задействовал в исследованиях всех квалифицированных специалистов, каких только смог найти. Я в контакте с целым рядом университетов и институтов. Через несколько дней в нашем распоряжении будет колоссальный научный потенциал. Беда в том, что нам практически не с чем работать. Все, что мы можем, — только наблюдать. Стоим рядом и смотрим. Если бы можно было поработать хотя бы с одним как следует, быть может, нам и удалось бы обнаружить что-нибудь существенное. Но в настоящее время это совершенно немыслимо. К тому же может оказаться в высшей степени опасным предприятием. Было предложение попытаться работать с одним из новорожденных в Миннесоте. Но я решительно отказался. Слишком опасно. Если младенец запищит, что ему больно, взрослые могут прийти ему на помощь. Уверенности, правда, нет, но лучше не рисковать.

— Вы сказали, университеты и институты… — произнес Уайт. — Я полагаю, что вы имели в виду только нашу страну. А нельзя ли все-таки пригласить ученых из других стран?..

— Маркус, — резко перебил президент, — давайте не будем возвращаться к этой теме. В настоящее время это наше внутреннее дело. И пришельцы помогли нам оставить его таковым, поскольку прилетели только к нам.

— В Канаде тоже несколько приземлилось, — вставил Уайт.

— С Канадой мы договоримся. До сих пор у нас это получалось. Мне известно, что русские хотят присоединиться к исследованиям, но я против.

— Небольшое русское представительство, для видимости, могло бы быть полезно, — сказал министр обороны. — Если мы будем держать их на расстоянии, если мы оградим их от…

— Надеюсь, Уинстон, у вас на уме не то, чего я боюсь? — спросил президент.

— Мне пришло в голову, — начал Мэллори, — если нам покажется, что мы обнаруживаем нечто такое, что может нарушить баланс…

— А если мы на самом деле обнаружим нечто такое, что нарушит баланс, как вы говорите, и поделимся с ними, — это будет означать лишь новый виток гонки вооружений. Кто-нибудь думает иначе?

— Я не сказал «поделимся», — возразил Мэллори. — Я сказал «для видимости». Чтобы спасти их национальную гордость.

— Я согласен с Уинстоном, — сказал Уайт. — Мы можем помочь сохранить лицо нашим друзьям.

— То, о чем вы сейчас рассуждаете, — это покровительство, — заговорил Хэммонд, до сих пор сидевший молча. — Они это сразу же почувствуют и откажутся. Это хуже, чем совсем ничего. Они ничего не смогут понять, потому что если бы ситуация была обратной, они вели бы себя с нами точно так же. Так что ваш план никуда не годится. Мы должны либо играть в открытую, либо не играть вовсе. Или приглашаем их как равных, или все оставляем себе. Но надо иметь в виду: может оказаться, что делиться будет нечем. Вообще нечем. При всем моем уважении к доктору Аллену я смею предположить, что мы не найдем в чертовой штуковине ничего полезного.

— В таком случае, — рассудил Уайт, — не будет никакого вреда, если мы допустим к исследованиям русских. Наши взаимоотношения значительно улучшатся, а если ничего не обнаружим — это нам ничего не будет стоить.

— Маркус, — сказал президент, — вы предлагаете сыграть на преимуществах — а вам не кажется это опасным?

— Давайте не будем об этом, — предложил Мэллори. — Я сожалею, что вообще заговорил на эту тему. Просто мысль мелькнула в голове.

— Меня смущает, — сказал Уайт, — что наши друзья и союзники предлагают помощь, обещают сделать все, что только смогут. По-видимому, они вполне искренни…

— Я в этом не сомневаюсь, — перебил Хэммонд.

— Единственное, что я могу им сказать, — продолжал Уайт, не отреагировав на замечание Хэммонда, — что, может быть, мы обратимся к ним позже, поскольку в данный момент просто не представляем себе, с чем имеем дело.

— Я полагаю, — сказал президент, — надо все так и оставить. Давайте не будем пока о других странах и поговорим о нашей. Были небольшие волнения. Грабежи и поджоги в Чикаго, Нью-Йорке, Сент-Луисе. Есть еще какие-нибудь новости, Дейв?

— Ничего серьезного, — ответил Портер. — Нам повезло. Надо было подготовить страну. Надо было созвать прессу, когда «рой» на орбите начал распадаться. Надо было предупредить население.

— Ты все еще переживаешь из-за этого?

— Да, господин президент, переживаю, очень. Мы оплошали. Позволить НАСА обнародовать то скудное сообщение было попросту трусливо.

— Дейв, мы это обсудили…

— Да, знаю. И вы были не правы.

— Но ты же согласился с нами.

— Нет. Я был против. И даже несколько человек присоединились ко мне.

— Их было не много.

— Сэр, нельзя руководить работой прессы, опираясь на большинство при голосовании. Все вы знаете свою работу, но и я знаю свою. Ничего страшного еще не произошло, нам повезло. Очень надеюсь, что и завтра в этот же час я смогу сказать то же самое. Я боюсь религиозных волнений. Каждый сумасшедший сейчас проповедует. Евангелисты созывают молитвенные собрания. Каждая деревенская церквушка полна поющих и пляшущих людей. В Миннеаполисе группа хиппи второго поколения пыталась прорваться через полицейские кордоны. Они собирались сесть на взлетной полосе и устроить для пришельца, который там приземлился, демонстрацию своей любви.