Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Действительно, сердце ее вновь застучало, и Карин, открыв глаза, увидела склонившихся над ней Томаса и Германа. Сын Карин, повзрослев за очень короткий срок, напишет потом в своем дневнике: «Если бы мама умерла, Герман пришел бы в отчаяние. Он сам сказал, что не знал, как бы на это отреагировал. Полагаю, для него это грозило большой опасностью, если принять во внимание его импульсивный характер. […] Мы условились считать мамин сердечный приступ предупреждением и сделали вывод, что нам следует отныне вести более спокойный и более организованный образ жизни со всех точек зрения. Хотя я сомневался, что это возможно».

Сомнения Томаса фон Канцова полностью оправдались… В течение последовавших за приступом недель образ жизни Карин не стал ни более спокойным, ни более организованным, поскольку она во всем содействовала мужу. А Герман Геринг работал днями и ночами, занимаясь все более крупными делами. Он превратил рейхстаг в пропагандистский форум, он вмешивался во внешнюю политику страны, вел переговоры о союзе с другими националистическими партиями. Колесил по стране, произнося зажигательные речи против властей, интриговал против своих соперников внутри партии. Организовывал многочисленные приемы, чтобы привлечь к НСДАП новых сторонников, выпрашивал у магнатов Рура крупные финансовые пожертвования, часть которых передавал Гитлеру[82]. И это еще не все: целый год Геринг вел отчаянную подковерную борьбу, стараясь вернуть себе пост руководителя штурмовиков СА! Мы помним, что эта должность была отобрана у Рёма в 1925 году и передана в 1926 году Пфефферу фон Заломону. Но в 1930 году часть отрядов СА в Пруссии выступила против руководства партии. Штурмовики, руководимые капитаном Вальтером Штеннесом, имели достаточно обоснованных претензий[83], но их к тому же тайно подстрекали Геринг и Геббельс. И хотя это недовольство вынудило Гитлера отправить Пфеффера фон Заломона в отставку, оказалось, что заменить его Геринг надеялся напрасно. Фюрер снова назначил на этот пост капитана Рёма, за два года до этого уехавшего в Боливию[84]. Как раз в начале 1931 года, когда Рём вернулся в Германию, чтобы занять пост шефа СА, Геринг и начал плести свои интриги. В прессе вдруг появились статьи о гомосексуализме прославленного капитана, а отряды СА под командованием Штеннеса снова начали проявлять недовольство. Но и на этот раз интриги Геринга оказались напрасными: Гитлер поддержал Рёма, бунт бригад СА подавила полиция, Геббельс моментально переметнулся в другой лагерь, а Рём остался хозяином положения – и руководителем СА…

В то время Йозеф Геббельс в самых жестких выражениях описал Геринга, назначение которого личным представителем фюрера и вице-президентом рейхстага явно стало ему поперек горла: вечером 20 февраля 1931 года этот «ядовитый карлик» записал в своем дневнике: «Геринг страдает манией величия. Это последствия его пристрастия к морфину. В своем высокомерии он видит себя в недалеком будущем канцлером рейха. Он ужасный оппортунист». А на следующий день прибавил: «Геринг – наркоман. Шеф хочет, чтобы тот объяснился. Геринг совершает невероятно безумные и неуместные поступки. То он видит себя канцлером рейха, то военным министром. Короче говоря, явно страдает манией величия. Ему нужно серьезно лечиться. Сегодня он просто смешон». Через месяц ситуация явно не улучшилась, и Геббельс записал в дневнике: «Кажется, Геринг ведет за моей спиной какую-то нечестную игру. Действительно, он – больной человек и патологический честолюбец»[85].

На самом деле в тот период он был разочарованным честолюбцем. Возможно, в качестве утешительного приза – и, несомненно, для того, чтобы удалить его на некоторое время с политической сцены, – Гитлер в середине мая 1931 года поручил Герингу дипломатическую миссию и отправил в Ватикан. Ему предстояло доказать, что нацисты дружелюбно настроены по отношению к христианству. Все для того, чтобы примириться с частью электората католической партии «Центр» и Народной партии Баварии, которых поддерживало большинство населения Рейнской области и Баварии соответственно. И вот Геринг вновь оказался в Италии, о первом посещении которой в 1925 году сохранил негативные воспоминания. На этот раз Бенито Муссолини, прекрасно осознававший изменение расклада сил в Германии, принял его. Но его миссия в Ватикане успеха не имела: за три недели пребывания Геринга в Риме его не принял ни папа, ни кардинал Пачелли[86]. Ему удалось добиться лишь короткой встречи с неким неизвестным функционером Ватикана. Следует отметить, что, по мнению Курта Людеке, Герман Геринг походил больше не на дипломата, а на «слона в посудной лавке». Как бы там ни было, идея направить эмиссаром в Ватикан бывшего протестанта-заговорщика и наркомана, к тому же отбившего жену у законного мужа, явно иллюстрировала «гениальность» фюрера…

Вернувшись из Италии, Геринг констатировал, что экономический кризис в Германии углубился: промышленное производство находилось в свободном падении, долги росли, порог в 4,5 миллиона безработных был только что превышен, дефляция усугубляла нищету. Ситуация стала еще более безнадежной после банкротства «Дармштедтер банка» и «Дрезднер банка». Да, конечно, канцлеру Брюнингу удалось добиться от иностранных держав предоставления отсрочки в выплате репараций[87], но страной ему приходилось управлять с помощью указов: парламентское большинство, состоявшее из социалистов, католиков и демократов, слабело с каждым днем, а радикальные националисты Гугенберга, как и национал-социалисты Гитлера, продолжали вести вне стен рейхстага яростную пропаганду. Недовольные люди массово вступали в НСДАП. К тому моменту в партии уже насчитывалось 200 000 членов. А безработные продолжали пополнять ряды штурмовых отрядов СА и СС[88], другого, тогда еще только становившегося на ноги полувоенного формирования. В ту пору некоторые влиятельные люди принялись завязывать с нацистской партией тайные контакты в целях поиска выхода из тупика. Одним из таких людей был генерал Курт фон Шлейхер, руководитель «Миништерамт»[89] Министерства обороны и доверенное лицо президента Гинденбурга. Он поддерживал тесные контакты с капитаном Рёмом, знакомым ему по героическим временам мировой войны. Эти два человека тайно обсуждали возможность приобщения национал-социалистов к политическому руководству страной. Но если Гитлер был осведомлен об этих переговорах[90], то Геринг ничего о них не знал… А когда узнал, чуть не лопнул от гнева: Рём уже получил пост руководителя СА, на который Геринг рассчитывал, а теперь еще узурпировал роль «политического представителя» фюрера, на которую он, Герман Геринг, имел, по его мнению, исключительное право! Такие обиды не прощаются.