Баронесса де Крейс - Марина Григорьевна Халкиди

Я любила вино, особенно терпкое, после которого немного кружилась голова, а на лице как виноградная гроздь расцветала улыбка, пусть не такая привлекательная как у блондина, но искренняя, если уж не счастливая.

В нашей обители, где я провела половину своей жизни, произрастали виноградники. Сестры умели делать хорошее вино и настойки. Большинство бочонков они продавали, а деньги шли на содержание обители. Но вот часть вина оставалась в погребах. И мы открывали их в дни больших праздников. Ведь Три Отца призывали к воздержанию во всем — в еде, напитках, развлечениях, а не запрещали обычные мирские радости.

Под взглядами собравшихся и их выкрики я сделала первый глоток. У нас в крепости тоже хранятся разные вина, что собирал еще барон, а его коллекцию несмотря на бедственное положение пополнил и Уоррен. Так что я порой позволяла себе испить бокал вина за обедом или ужином. Хотя среди аристократов было нормой пить вино, а не воду.

И вот стоило мне было сделать всего лишь один глоток и я поняла, что барон Феракс, когда приказал слугам готовиться к свадьбе, приказал достать из погреба и вино. А блондин преподнес мне, не зная конечно этого, мое любимое вино. "Лесная трель". Его делали в Лозе, собирая виноград только с холмов Каране. Оно было в меру терпкое, с ягодными нотами и освежающим послевкусием. Я, прикрыв глаза, могла выделить каждую ягоду и ноту. Но сейчас я не дегустировала вино, чтобы дать распоряжение смотрителю — закупить его или нет. Отвлеклась от напитка, скользя взглядом по гостям, ища глазами старого Олума. Странно, что он не подошел ко мне еще на площади, когда по земле катилась голова Феракса. Смотритель сидел вдали от северян, их соседство его явно не радовало. Видимо, после всех событий этого практически бесконечного дня он не проникся доверием к нашим защитникам. Впрочем, я тоже не прониклась к ним доверием, чего конечно не собиралась демонстрировать — ни им самим, ни своим людям.

Кубок я выпила до дна под одобрительные возгласы и крики воинов.

А затем заняла место во главе стола. Я улыбалась присутствующим, но сама мыслями была уже не здесь, вернее здесь, в этой комнате, но в далеком прошлом. Я не любила эти воспоминания, но от них было не сбежать, хотя сейчас они были как никогда яркими и отчетливыми. Будто мне было уже не двадцать лет, а только десять, или того меньше.

Я улыбалась, взирая на слуг и наемников, но вот моя улыбка подозреваю была как вино, только не с терпкими нотами, а с нотами горечи.

Я слишком хорошо помнила свое детство и свое место за столом во время праздников и застолий. Уоррен и Катрин сидели рядом с родителями, а я всегда чуть поодаль. Там, где я не мозолила глаза барону.

Но теперь мое место было здесь, во главе стола. И пусть в моих жилах не текла кровь де Крейс, я никому не уступлю права на эти земли. Сжала кубок до белых костяшек и перестала улыбаться.

Правда, прежде чем я покину свои земли, мне надо было решить судьбу еще одного человека. Мелани…

Я не могла проявить милость и отпустить ее. Да и отдать ее королевскому суду было слишком опасно, кто знает, что она там наговорит во время допроса. Палач точно разговорит ее своими изуверскими пытками. А ведь она за три года, что провела в замке, а также в постели Уоррена, могла засунуть свой длинный нос и в мою родословную. Отрезать ей язык? Сглотнула от одной этой мысли.

В настоящем король рассматривал петицию городов, требующих лишить сеньоров на своих землях прав судьи. То есть за любой проступок человека неважно какого сословия они требовали арестовать и отправить в ближайший город. Но пока король примет решение — удовлетворить их петицию или нет — могут уйти и месяцы. А я сейчас могла решить судьбу Мелани. Вот только каждый из вариантов, что приходил на ум, казался для меня неприемлемым. Хотя я и понимала, что Мелани владела и письмом, так что без языка она могла бы обозлиться, и тогда я точно наживу врага в ее лице. Если уже ни нажила. А то, что эта мегера обладала терпением и умела ждать, чтобы нанести удар в спину, не было сомнений.

Приговорить ее к смерти? Хм… ну то что она грела постель моему брату — это не причина для казни, а то в замке не останется ни одной смазливой мордашки. Да и старые служанки когда-то были красивы, а главное юны. Так что это не причина. А вот сговор с Фераксом... Нет, не стоит сюда приплетать кузину Лауры. Так что остается только настойка, что Мелани подливала в еду своей хозяйки.

За прошедший месяц я поняла — управлять замком и принимать решения за других людей не так просто и легко как мне казалось. Но сейчас, осознала я, еще сложнее принять решение о чей-то жизни или смерти.

Для всех, понимала я, а в первую очередь для меня, было бы лучше, чтобы эта Мелани повесилась в темнице, избавив меня от сложного выбора, который я совершенно не хотела делать. Я бы вообще с удовольствием переложила бы это решение на чужие плечи. Но у меня не было того человека, которому я могла бы довериться. И пусть Мелани не смогла в свое время спрыгнуть со смотровой башни, сейчас она должна была осознать свое положение. Или же... я могла послать кого-то помочь ей в этот раз собственноручно свести счеты с жизнью. Великие Отцы, чур меня! Нет, на преступление я не пойду. Я не барон де Крейс, чтобы отдать приказ удавить пленника без справедливого суда.

Выпила еще один кубок вина и неожиданно для самой себя рассмеялась, избавляясь от всех мыслей. И правда, чего это я? Завтра будет новый день и я решу судьбу Мелани, как и подобает хозяйки замка, а не преступнице с большой дороги.

— Хватит наполнять ее кубок.

Услышав эти слова, я резко вскинула голову и почувствовала головокружение. А также увидела, как Ронан остановил своего кузена, который собирался подлить мне