Просто Богиня - Павел Алексеев

В этот раз гримёрку мне цветами не завалили. Тут как-то не принято цветы охапками дарить. Красивые корзиночки, одиночные розочки, симпатичные букетики… И не как было в Москве — 'свой силос забирать будете?'. Жан сразу сказал, что всё будет аккуратно доставлено в мой номер. Вот такой сервис, удобно.

— Простите Богиня, там, на входе огромная толпа поклонников ждёт вашего выхода, это может быть не безопасно, — предупредил один из моих сопровождающих.

— Я тоже так думаю, — согласилась я, — Месье Жан, обеспечьте выезд через другой выход. Наверняка, вы об этом подумали.

— Разумеется, мадмуазель Диана, — ответил Жан, и пригласил, — Следуйте за мной.

Глава 15

Попав в гостиницу, я наконец-таки вздохнула с облегчением. Хоть и не устала физически, но устала морально. Тяжело мониторить настроение такой массы людей, ориентироваться на её настроение и быстро принимать решения — как действовать и что делать в тут или иную минуту. Судя по довольной морде Жана, мне это удалось в полной мере.

Выйдя со служебного выхода, по пути подхватив Веронику, я с сопровождающими меня сотрудниками села в машину, и мы быстро домчали до гостиницы. Но перед этим проехали мимо центрального входа концертного зала. Такое впечатление, что люди и не собирались расходиться, плотно облепив всё пространство перед входом. Мелькали фуражки полицейских, раздавались свистки, но какого-то влияния на людей это не оказывало.

На мгновение представила, как бы я пробиралась сквозь эту толпу — и мне стало плохо. Сопровождающие смотрели на эту живую массу с ужасом и потом перевели взгляды на меня. В их взглядах читалась откровенная жалость.

***

На следующий день, я проснулась звездой вселенского масштаба. Сначала нас разбудил осторожный стук в дверь и через какое-то время, не дождавшись разрешения, в дверь просунулась голова горничной.

— Мадмуазель Диес? Мадмуазель Диес! Можно войти?

— Сколько время, Бригитта? — зевая, отозвалась я, узнав горничную. Я их всех знала по именам, чем снискала не малую популярность среди персонала гостиницы. Обычно постояльцы этим не заморачивались, просто не замечая прислугу.

— Восемь утра, мадмуазель Диес.

— Восемь? — удивилась я, хотя тут же на своём интерфейсе увидела подсветившиеся часы, — А чего разбудила, рано же ещё?

— Простите мадмуазель Диес, но возникла досадная ситуация, — вздохнула горничная, — Меня к вам отправил управляющий. Вход гостиницы перекрыт желающими пообщаться с вами, холл завален цветами и подарками. Большое количество корреспондентов, журналистов и других представителей СМИ и масс-медиа чуть ли не штурмом пытаются проникнуть внутрь гостиницы. Так же прибывают всевозможные представители общественных организаций. Управляющий обеспокоен, полицию он уже известил. Вас же он всего лишь хотел предупредить, о возможных проблемах. При таком количестве людей, очень сложно уследить за образцовым порядком. Вы просто не представляете, на какие ухищрения идут люди, чтобы проникнуть сюда — к вам. Уже уволены двое сотрудников, за получение взяток.

— Ыы-ы… — простонала я, ткнувшись лицом в подушку, потом снова подняла голову и сказала, — Спасибо, Бригитта. Передай управляющему, что мы проснулись и будем наготове. Претензий к гостинице мы иметь не будем, если вдруг, какой идиот, сумеет сюда прорваться.

— Спасибо, мадмуазель Диес. Я тут ещё утренние газеты принесла, посмотрите — вам будет интересно, — заулыбалась Бригитта и спросила, — Завтрак подать сюда?

— Ага, давай сюда, — согласилась я, подумав, что спускаться в ресторан — самоубийство. Потом крикнула, — Вероника! Подъём!

— Не хочу, — ответила она и натянула одеяло поглубже на голову.

— А я и не спрашиваю, хочешь или нет, я говорю — вставай.

— Не встану, — отозвалась она.

— Вот же упрямая. Сейчас в джакузи отнесу и холодную воду включу, — пригрозила я ей.

— Злая ты, — плаксиво отозвалась Вероника, вылезая из-под одеяла, — Что случилось? Чего горничная вещала?

— Чего, чего… Видела толпу вчера перед входом в зал?

— Ну?

— Вот тебе и ну. Примерно такая же, жаждет проникнуть сюда и дорваться до моего комсомольского тела. Там их управляющий и полиция удерживают. Это они горничную прислали нас предупредить, во избежание эксцессов.

— Ничего себе, страсти какие, — моментально проснулась Вероника, — Пойду, приведу себя в порядок.

Пока Вероника наводила красоту, я бегло просмотрела свежую прессу. Что сказать, СМИ постарались от души. Все первые полосы пестрели моими фотографиями и крупными заголовками — Богиня покорила Францию, Секретное оружие СССР, Париж у ног Богини, Советы в центре Европы… Ну и всё в таком духе. Это хорошо, можно поиметь денег.

— Ало, портье? О, месье Филип, простите не узнала — богатым будете, — защебетала я, узнав управляющего, — Это мадмуазель Диана… Узнали? О, какая досада, не видать мне богатства. Что? О, нет, это русская примета. Я хотела попросить, не раньше, чем в девять-тридцать, запустить ко мне месье Жана, не знаю его фамилии… А, вы знаете? Прекрасно. Остальные мне не интересны. Что? Пресса? Нет, не пускать. Этот вопрос мы решим совместно с месье Жаном. Благодарю вас, месье Филип, вы душка.

Ну и долго она там сидеть будет? Вероника, вылезай! Ага, горничная столик прикатила с завтраком, пока кофе попью. Прикидывая планы на день, возможную прибыль, и всё остальное, не спеша пила ароматный кофе. Наконец из ванной выплыла Вероника и сразу вцепилась в кофейник.

— Я думала, тебя там засосало, — заметила я.

— Чего? — переспросила она.

— Не чего, а что. Унитаз.

— Фу! Вот некультурная, за столом про унитазы… — фыркнула Вероника, не мало не смутившись, а я захихикала. Настроение было хорошее.

— Знаешь, подруга, — начала я разговор, — сегодня мы станем ещё богаче.

— В смысле? — не поняла она, — Что значит — богаче и что значит — ещё?

— Ну, вчера мы заработали семь тысяч франков, — начала я и тут же была обрызгана кофе, которым оплевала меня подавившаяся Вероника, — Вот ты свинюшка, Вероника…

— Что же ты такое говоришь под руку, бессовестная, — выдавила она в ответ, с трудом прошлявшись, — Какие семь тысяч? Ты хоть представляешь — какие это деньги?!

— Очень даже представляю, — ответила я, салфеткой оттирая пострадавшее лицо, — Как я их заработала — не важно, главное — честно заработала и это деньги наши.

— Так, милая, давай сразу определимся. Я не буду рисковать, связываясь с валютными махинациями и тебе не советую, — в категоричной форме заявила Вероника.

— Хорошо, я поняла, — покладисто согласилась я, — Тогда я тебя вычёркиваю из списка богатых невест СССР и остаюсь в одиночестве.

Вероника некоторое время возмущённо смотрела на меня, набирая воздуха, потом с шумом выдохнула:

— Шутишь, да?

— Ага, — и осклабилась, — А нефиг кофе в меня плеваться. Не бойся подруга — не вычеркну, я тебя ещё научу плохому.

— Не сахарная, не растаешь, а плохому я и сама тебя научить могу. Ладно, шутки в сторону, давай к делу, — отмахнулась она.

— Дело простое Веруня. В Союз деньги мы ввезти не можем, это раз. Тут тратить? Смысла не вижу. Товар в Союз тоже не провезти, только по мелочи если — это два. Остаётся что? Оставить тут как задел на будущее, мало ли что — вдруг политика СССР будет пересмотрена в дальнейшем и мы сможем воспользоваться нашими деньгами. Это три.

Вероника некоторое время молча размышляла, потом спросила:

— Предложения какие? Я так и не услышала.

— Так я ничего и не предлагала, — сделала я большие глаза, — Я просто тебя поставила в известность о своих планах.

Вероника некоторое время буравила меня взглядом, а потом просто обругала:

— Засранка! — и глядя на меня, хихикающую, продолжила, — Вредная, противная, ненавижу!

А я уже просто хохотала. Через некоторое время мы доели завтрак, переоделись и я позвонила портье с указанием пригласить Жана.

***

Первым делом я на него наехала, так как одним из пунктов договора было — обеспечение комфортного пребывания на территории Франции и отсутствие помех в передвижении. Этот пункт, по понятным причинам они обеспечить не могли. Толпы фанатов к форс-мажорным условиям не относились. Когда Жан, меняющий цвет лица под моим прессингом, был готов уже упасть на колени, я неожиданно спросила:

— Месье Жан, вы любите деньги?

— Д-да, — промямлил он, снова закатывая глаза, ожидая очередного подвоха.

— У меня к вам есть предложение, от которого вы не сможете отказаться, — заявила я, глядя как он переваривает эту счастливую новость.

— К-какое?! — едва не завопил Жан, видимо представляя широту моей русской души.

— Успокойтесь, месье Жан, — прощебетала я, моргая на него наивными глазами, — Я же не сказала — плохое. Напротив, хорошее, деловое — обоюдовыгодное. Но сразу говорю, моя идея — ваше воплощение, но деньги пополам. Затраты — минимальные.