Игрушка для Бурого (СИ) - Каневская Татьяна

— Ты о чём сейчас?

— О том, что слышала в туалете разговор тех, кого ты трахал. Хвалились друг перед другом наперебой. Можешь гордиться своей мужской силой. Все без исключения довольны! Пищат от восторга.

— Алён…

— Молчи, — прошу его, поднимая ладонь вверх. — Я не хочу ничего слушать сейчас. Наслушалась. У меня одно желание — отмыться. Чувствую себя облитой говном с ног до головы.

Обессиленно опускаю голову и плетусь в ванную комнату, на ходу расстегивая молнию. Стягиваю бретели с плеч, и платье соскальзывает на пол по ногам. Я переступаю его и иду дальше.

Ванная комната оказывается огромной. Тут и джакузи, и просторная душевая кабинка за матовым стеклом. Не хочу ждать, пока наберётся джакузи, поэтому сразу иду в душ, на ходу снимая трусики. Кидаю их на полку, чтобы позже постирать.

Мне стало немного легче после того, как я выплеснула Мише часть своей боли.

На душе всё равно погано. Погано так, как никогда. Ситуация с Денисом теперь кажется смехотворной, ничтожной.

Тогда меня оскорбили и унизили, а сегодня — втоптали в грязь, уничтожили.

Возможно, я преувеличиваю масштабы трагедии. Возможно, мне не стоит так реагировать. Кто-то скажет, что я сама виновата.

Знала, что нельзя влюбляться в бандита. Знала, что он сделает больно. Знала, что ничего для него не значу. Влюбилась. Дура. Глупая кукла.

Горько улыбаюсь.

Не повезло мне ни с первой любовью, ни со второй.

Надеюсь, третья попытка окажется удачной.

Но прежде, чем до неё дойти, нужно расплатиться с Бурым.

Я настолько поглощена своими мыслями, что не чувствую ворвавшегося потока холодного воздуха, но уже спустя несколько секунд я ощущаю жар, исходящий от мужского тела.

— Миша, не надо, — молю его с закрытыми глазами.

— Я просто помогу отмыться, — тихо говорит он.

Он выливает гель для душа на губку, вспенивает и начинает водить ею от шеи, к плечам, по спине, груди, животу, ягодицам, бёдрам, икрам.

Я боюсь открыть глаза. Я боюсь пошевелиться. Он просто меня моет. Без лишних прикосновений, без ласк, без намёков на ласки. Вздрагиваю только, когда мочалка доходит до лобка.

Бурый убирает её, слышу, как щёлкает крышка баночки геля, а потом ладонь Миши осторожно накрывает мою промежность. Он моет меня там очень осторожно и трепетно, что ли. Слышу, как он тяжело дышит. Прикусываю губу, чтобы не издать предательский стон.

Не сдерживаюсь, когда он задевает клитор. Распахиваю глаза и встречаюсь с потемневшим взглядом мужчины. Он продолжает кружить подушечкой пальца по чувствительному бугорку.

— Миша, — выдыхаю я.

Его срывает. Бурый обхватывает ладонью мой затылок тянет на себя, и я жду дикого поцелуя, но нет. Он мягко касается моих губ, и так чувственно.

— Прости, Алён. Я не хотел сделать больно, — шепчет он.

Я не верю, что слышу это. Бурый? Бурый просит прощения? Не может быть. Я сплю… Наверное, отключилась, когда он придушил меня у дверей номера. И теперь мне всё это кажется. Всё это моя фантазия.

Глава 46

Не фантазия.

Миша снова целует, глубоко, чувственно, нежно. Просит прощения в поцелуе, ласковых прикосновениях. Одной рукой он продолжает удерживать меня за шею, а второй крепко прижимает к себе.

Не разрывая поцелуй, он подталкивает меня под струи воды, чтобы смыть пену. Я, наконец, оживаю. Поднимаю руки, но не чтобы оттолкнуть, а, чтобы обнять его за шею.

Чувствую себя мотыльком. Знаю, что Бурый меня сожжёт, но всё равно лечу на этот пагубный свет. Тянусь к нему всем своим естеством.

Снова открываюсь. Глупая, глупая кукла.

Он подхватывает меня под ноги, прижимает к стене спиной и входит мощным толчком. Издаю громкий стон, впиваюсь ногтями в кожу на плечах Бурого. Мы встречаемся взглядами, и время как будто останавливается.

— Никого не слушай, — шепчет он.

Толчок. Стон.

— Эти суки тебя развели.

Толчок. Стон.

— Из баб я только Марину знаю.

Толчок. Стон.

— Нескольких вижу второй раз.

Толчок. Стон.

— Марина меня поцеловала специально.

Толчок. Стон.

— У меня на неё не встал даже.

Толчок. Стон.

— Только на тебя.

Толчок. Стон.

— Ведьма.

Толчок. Стон.

— Это признание? — пьяно спрашиваю я.

Толчок. Стон.

— Это констатация фактов, куколка моя.

Он снова целует меня, продолжая вбиваться в моё тело глубокими, сильными толчками. Отвечаю на его поцелуй. Так хочу верить его словам. Пусть он не говорит, что это признание. Но это оно. По крайней мере, мне хочется так верить. Мне очень хочется в это верить. Хочется быть для него особенной.

Кричу от первого взрыва наслаждения. Пьяно улыбаюсь, когда чувствую, как пульсирует внутри меня член любимого мужчины. Непередаваемые ощущения.

Миша осторожно ставит меня на ноги, но они тут же подгибаются. Он тихо смеётся и обхватывает меня за талию. Выключает воду и выходит из душевой кабинки. Миша одной рукой держит меня, чтобы не упала, а второй вытирает нас полотенцем. Мне приятная его забота…

Всё, снова я от него поплыла.

Нужно собраться. Собраться и высказать всё, что я о нём думаю.

Но собраться мне возможности не дают.

Миша подхватывает на руки и несёт меня в комнату, укладывает по центру кровати и накрывает свои горячим телом.

— Думала, это всё? — с лукавой улыбкой спрашивает он.

Я мотаю головой. Надеюсь, что не всё. Но не могу же я сказать это вслух. Миша заводит руки мне за голову.

— Руки вверх.

— Полиция? — тихо смеюсь я.

— Не совсем, — отвечает он с улыбкой.

Миша смещается ниже, склоняется к груди и обводит влажным языком затвердевший сосок, всасывает его, ласкает, переходит к другой груди. У меня волна жара по телу проходит, прогибаюсь в спине, подставляя грудь под чувственную ласку.

Миша продолжает покрывать нежными невесомыми поцелуями моё тело. Ничего не пропускает, щетина щекотно царапает нежную кожу. Я вся мурашками покрываюсь.

Внизу живота снова тяжесть скапливается. Кусаю губы, чтобы сдержать стоны, но с каждой секундой это всё сложнее. Дыхание перехватывает, когда Миша специально щетиной проводит по внутренней стороне бедра, а после сразу прокладывает дорожку из нежных поцелуев, и эта дорожка ведёт прямо к средоточию моего желания.

— Ох, мамочки, — выдыхаю я, когда он губами клитор пощипывает, проходится по нему языком, кружит, с ума меня сводит. — Мммм… Миша.

— Вкусная, девочка моя.

Эта его «девочка моя» заставляет сердце учащенно биться, затапливает душу невероятным теплом. Губы расплываются в счастливой улыбке. Его девочка.

Взрываюсь мощно и громко кричу.

Миша не даёт передышки, переворачивает на живот, поднимает попу, широко раздвигает ноги свои коленом, надавливает ладонью между лопатками и погружается в меня сильным толчком. Я вскрикиваю от удовольствия. Боже, кажется, он хочет добиться того, чтобы я голос сорвала от криков. Горло уже болит немного.

А ещё, кажется, нежности закончились. Миша входит в меня быстрыми сильными толчками. В какой-то момент он резко поднимает меня, наматывает волосы на кулак, вынуждает сильнее прогнуться в пояснице и вбивается не бешеной скорости. У меня уже не крики, а хрипы из горла вырываются.

С новым оргазмом я на несколько секунд из реальности выпадаю, отключаюсь просто. Прихожу в себя от тихого смеха над ухом.

— Алёна, ты чего? — ласково спрашивает он.

— Сознание потеряла, — хихикаю я.

— Приму за комплимент.

Он осторожно переворачивает меня на спину и целует в плечо. В теле такая усталость приятная… И дышится теперь легко, будто оковы сбросила.

Мы лежим молча ещё несколько минут, а после Миша меня на руки берёт и относит в ванную комнату, где мы принимаем освежающий душ. С чувством лёгкости появляется голод.

Миша, услышав, как жалобно урчит мой желудок, тут же позвонил администратору и заказал мне лёгкий ужин.

Стол нам накрывают на нашем небольшом балкончике. Из одежды на мне фирменный банный халат отеля.