Конец вечности - Isaac Azimov

Твиссел тихо засмеялся, не заметив, как сигарета догорела почти до самых кончиков его пальцев.

– И все же, знаешь, мне долгие годы было не по себе. Ведь что-то действительно могло произойти. Реальность, в которой была основана Вечность, могла измениться таким образом, чтобы не допустить «парадокса», как любил называть это Сеннор. И тогда, в этой новой Реальности, уже не было ни Вечности, ни нас с тобой. Ты знаешь, иногда по ночам, во время бессонницы, мне вдруг начинало казаться, что все погибло… И теперь, когда все закончилось благополучно, я ногу спокойно посмеяться над своими страхами и обозвать себя выжившим из ума старым дураком.

– Вычислитель Сеннор был прав, – очень тихо сказал Харлан.

– Что такое? – метнулся к нему Твиссел.

– Проект провалился. Круг не замкнут.

Харлану казалось, что его рассудок медленно освобождается от густого тумана.

– О чем это ты болтаешь? – Старческие руки Твиссела с неожиданной силой впились в плечи Харлана. – Ты болен, мой мальчик. У тебя сдали нервы.

– Нет, не болен. Мне все опротивело. Вы. Я. Но я не болен. Взгляните сами. Сюда, на векометр.

– Векометр?

Тоненький волосок стрелочки был прижат к правому концу шкалы около отметки 27-го Столетия.

– Что здесь произошло?

Радость на лице Твиссела сменилась страхом. Харлан уже полностью овладел собой. – Я расплавил предохранительный механизм и высвободил рычаг управления.

– Как тебе удалось это сделать?

– У меня был болеизлучатель. Я разобрал его и использовал вделанный в него в качестве источника питания микрореактор. Он сработал как автогенный резак. Энергии хватило только на одну вспышку, но этого было достаточно. Вот все, что от него осталось.

Харлан подтолкнул ногой маленькую кучку металлических обломков, валявшихся на полу. Твиссел все еще не хотел верить.

– 27-е? Ты хочешь сказать, что Купер попал в 27-е Столетие?

– Я понятия не имею, куда он попал, – вяло ответил Харлан, – сначала я перевел рычаг вниз, далеко за 24-е. Но я не знаю куда. Я не посмотрел. Потом я переставил его в это положение. Вот и все.

Твиссел с ужасом смотрел на Харлана, его лицо приобрело землистый оттенок, губы дрожали.

– У меня нет ни малейшего представления, где сейчас Купер, – продолжал Харлан. – Он затерялся в Первобытных веках. Круг разорван. Сначала я думал, что все кончится сразу, в нулевой момент. Но это глупо. Придется ждать. Наступит такое мгновенье по биовремени, когда Купер поймет, что он не в том Столетии, когда он сделает что-нибудь противоречащее мемуару, когда он… – Харлан не докончил фразу и засмеялся натянутым хриплым смехом. – Не все ли нам равно? Все это только отсрочка, пока Купер не совершит какой-нибудь непоправимой ошибки, пока он не разорвет круг. Мы бессильны помешать ему. Минуты, часы, дни. Не все ли равно? Когда отсрочка истечет, Вечность прекратит существование. Вы меня слышите? Вечности крышка)

Глава 14

ДАВНЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

– Но что толкнуло тебя на этот шаг? Что? Твиссел растерянно перевел глаза со шкалы на Техника; растерянность и недоумение, прозвучавшие в его голосе, отразились в этим взгляде, словно в зеркале.

Харлан поднял голову.

– Нойс! – одним словом ответил он.

– Женщина, которую ты спрятал в Вечность? – спросил Твиссел.

Горькая усмешка Харлана была ему единственным ответом.

– Но при чем здесь она? – продолжал недоумевать Твиссел. – Я ничего не понимаю, мой мальчик.

– Да что тут понимать? – взорвался Харлан. – Бросьте притворяться! Да, у меня была женщина. Кому мешало наше счастье? Кому оно причинило зло? Ведь ее даже не существует в новой Реальности.

Твиссел тщетно пытался вставить хоть слово.

– Но у Вечности свои законы, – продолжал бушевать Харлан. – О, я знаю их все наизусть. Союзы требуют разрешения; союзы требуют Расчета; союзы требуют высокого знания; союзы – вещь рискованная. Что вы замышляли сделать с Нойс по завершении проекта? Поместить ее в гибнущую ракету? Или же предоставить ей тепленькое местечко общей любовницы знатных Вычислителей? Но теперь-то всему крышка – вам и вашим планам.

В полном изнеможении он закончил свою тираду, и Твиссел быстро подошел к видеофону. Очевидно, передатчик видеофона снова был включен. Вычислитель повторял сигнал вызова до тех пор, пока не добился ответа.

– Говорит Твиссел. Вход в это помещение категорически запрещен, – произнес он не допускающим возражений тоном. Никто не имеет права войти сюда. Вам ясно? Тогда выполняйте! Нет, никаких исключений. И для членов Совета тоже. К ним это относится в первую очередь. Он снова повернулся к Харлану и задумчиво проговорил:

– Они не посмеют нарушить мой приказ, потому что я старейший член Совета и еще потому, что я слыву чудаком. Они втайне считают, что я выжил из ума. Вот почему мне всегда и во всем уступают. Он пристально поглядел на Харлана:

– Ты тоже так думаешь?

В этот момент он был похож на маленькую сморщенную обезьянку.

– Разрази меня Время! Он и впрямь безумен, со страхом подумал Харлан. Потрясение лишило его рассудка.

Мысль, что он заперт наедине с сумашедшим, заставила Харлана испуганно отступить назад. Но он быстро опомнился. Безумен Твиссел или нет, он всего только дряхлый старик, и к тому же скоро наступят конец всему, даже безумию.

Скоро? А почему не сразу? Чем вызвана эта отсрочка?

– Ты не ответил мне, – вкрадчиво продолжал Твиссел. (Вот уже несколько минут в его руках не было привычной сигареты, но он, казалось, не замечал этого.) – Ты тоже считаешь, что я выжил из ума? Думаю, что да. Если бы ты считал меня своим другом, а не капризным, свихнувшимся стариком, ты бы поделился со мной своими сомнениями. И тогда не было бы этой глупой выходки.

– Харлан насупился. Оказывается, Твиссел считает, что спятил-то он, Харлан.

– Меня толкнули на это, – сердито буркнул он. – Я в здравом рассудке.

– Но ведь я же сказал тебе, что Девушке ничто не грозит.

– А я как последний глупец поверил вам. Только дурак может поверить в справедливость и великодушие Совета по отношению к Технику.

– При чем тут Совет?

– Финжи знал все, это он донес на меня Совету.

– Как ты узнал об этом?

– Вырвал признание у Финжи под дулом болеизлучателя. Болеизлучатель помог ему забыть о разнице в наших званиях.

– Ты вот это сделал тем же излучателем? – Твиссел указал на шкалу Векометра, которой подтеки расплавленного металла придавали сходство с перекошенным гримасой лицом.

– Да.

– Натворил бед этот излучатель, ничего не скажешь. – Его тон стал более резким. – А ты знаешь, почему Финжи не принял мер сам, а послал донесение Совету?

– Потому что он ненавидел меня и хотел действовать наверняка. Ему нужна была Нойс.

– До чего же ты наивен! Если бы дело было только в Нойс, он без труда устроил бы себе союз с ней. И уж не Техник встал бы у него на пути. Этот человек ненавидел меня.

В его руках по-прежнему не было сигареты, отчего выпачканный табаком палец, которым он ткнул себя в грудь, казался голым до неприличия.

– Вас?

– Мой мальчик, что ты смыслишь в политике? Не каждому Вычислителю удается стать членом Совета Времен. Финжи честолюбив. Он готов был добиваться этого поста любой ценой. Но я помешал ему, так как счел его эмоционально неуравновешенным. Сохрани меня Время, я только теперь понял, как я был прав тогда… Послушай, мой мальчик, он знал, что я тебе покровительствую. Он видел, как из рядового Наблюдателя я сделал тебя первоклассным Техником. Ты постоянно работал со мной. Как еще мог бы Финжи отомстить мне? Если бы ему удалось доказать, что мой любимчик виновен в страшном преступлении против Вечности, то это немедленно отразилось бы и на мне. Я был бы вынужден подать в отставку, и, как по-твоему, кто тогда занял бы мое место?

Привычным жестом он поднес руку в губам и, не обнаружив сигареты, посмотрел отсутствующим взглядом на промежуток между большим и указательными пальцами.

«Не так уж он спокоен, как притворяется, – подумал Харлан. – Да и можно ли оставаться спокойным в такой момент? Но для чего рассказывать мне всю эту чушь теперь, когда истекают последние минуты Вечности? – И снова его обожгла мысль:

– Но когда же конец? Почему отсрочка? »

– Когда я недавно отпустил тебя к Финжи, – продолжал Твиссел, – у меня было предчувствие беды. Но в «Мемуаре Маллансона» говорилось, что ты отсутствовал весь последний месяц, а никакого другого предлога не подвернулось. К счастью для нас, Финжи перестарался.

– Каким образом? – устало спросил Харлан. Ему это было совершенно безразлично, но. Твиссел говорил не умолкая, и легче было принять участие в разговоре, чем пытаться отключиться.

– Финжи озаглавил свое донесение «О непрофессиональном поведении Техника Эндрю Харлана». Он разыгрывал из себя истинного Вечного, бесстрастно и невозмутимо выполняющего свой долг. Негодование он оставлял на долю Совета. К несчастью для себя, он не подозревал о твоем истинном значении. Ему даже в голову не пришло, что любое донесение, касающееся тебя, будет немедленно передано мне. – И вы мне ничего не сказали?