Случайный знакомый. Другая страна - Юлия Усова

ничего больше не будет, кроме работы. Да и любимая работа внезапно стала для Яны какой-то неинтересной, рутинной. Идти на телекомпанию жутко не хотелось Она набрала номер своего рабочего телефона, и после нескольких длинных гудков трубку снял её коллега Николай.

— Коль, это Соколова. Я что-то приболела, на работе вряд ли сегодня появлюсь. Позови Эдика.

В ответ она неожиданно услышала:

— Ты, Соколова, вовсе ума лишилась. Какая работа, какой Эдик тебе в воскресенье? Проснись да на календарь взгляни.

— Ох и ничего себе! — удивилась Янка. — Ладно, Коля, спокойного тебе дежурства.

Действительно, она совершенно забыла, что нынче воскресенье. Это означало, что в эфире будет лишь утренний повтор да итоговый выпуск новостей. Только одна съемочная группа дежурила по воскресеньям на телекомпании — на случай, если приключится что-то непредвиденное, из ряда вон выходящее. Например, взорвется нефтеперерабатывающий завод или арестуют губернатора.

С чувством выругавшись, обескураженная Яна вновь завалилась спать. Весь день она бродила по квартире как сомнамбула. Лень было даже выйти за хлебом, но все-таки пришлось — голод выгнал. К счастью, хотя бы не пришлось готовить — в принесенном от родителей пакете еды было на несколько дней. Целый вечер она тупо жевала то бутерброды, то холодную курицу, то фаршированную рыбу, усевшись перед телевизором с тарелкой на коленях и бездумно пялясь в экран. Наконец, поймав себя на том, что смотрит выступление Петросяна, Яна с досадой вырубила звук и включила музыкальный центр. Программа «Вести» под американские блюзы 30-х годов смотрелась просто изумительно. Впрочем, Янку это мало развлекло. Сидя с ногами в большом кресле, она листала какой-то детектив и временами, сама того не замечая, принималась тихо плакать — без видимой причины. По крайней мере сама она такой причины не видела, кроме дурного настроения.

Так же кисло прошло ещё несколько дней. Обычная работа без интересных тем, вечера с детективами — вот и все. Янке уже начало казаться, что именно так и пройдет вся её жизнь. Сменить работу? А что это, собственно говоря, может изменить? Если уж работа на телевидении потеряла для Яны всякий интерес, что ещё сможет её расшевелить? Уйти в газету? Спрашивается, зачем? Или того пуще — устроиться в какую-нибудь контору и сидеть там целый день, перекладывая бумажки и отбиваясь от сексуально озабоченного начальника? Вообще кошмарная перспектива…

Ольга на работе так и не появилась. Позвонила Эдику, сослалась на простуду. «Её проблемы, — пожал плечами редактор. — Если деньги не нужны, то пусть болеет на здоровье». Оклад у журналистов был невысоким, основной заработок составляли гонорары. Действительно — болей сколько хочешь, только вот не удивляйся, что в зарплату копейки получишь. Ну, и в сезон отпусков длительное отсутствие нежелательно. Но пока в отпуск никто не собирался, так что отсутствие Байковой редактора не напрягало. Не бог весть какой из Оленьки журналист, чтобы некем было её заменить.

А в четверг после обеда Эдик просительно произнес:

— Янка, тут такое дело…

— Не поеду! — тут же выпалила Яна. — И не уговаривай, не поеду!

Эдик беспомощно развел руками:

— Ну что ж такое! Ещё не знает, в чем дело, а уж сразу — не поеду! Может, я тебя хочу в командировку послать, куда-нибудь в хорошее место. На Кипр, например.

— Ты, Эдик, разве куда в хорошее место пошлешь, — вздохнула Яна. — Говорю тебе, не поеду! Можешь меня уволить, если хочешь. Но ни в какое идиотское заведение, ни на какие кретинские презентации очередной ночной забегаловки я не поеду. Всё, я домой пошла.

— У тебя, Соколова, рабочий день ненормированный — ты не забыла? — полез на рожон Эдик.

Вот этого делать ему вовсе не следовало. Разговаривать так с журналистом, да ещё с Яной Соколовой, да ещё когда она в плохом настроении, было равносильно ловле за хвост голодного крокодила. Причем голыми руками. В результате неосмотрительный Эдик получил свое по полной программе. После того как Яна тихим, монотонным голосом рассказала своему редактору всё, что о нём думает, она тем же тоном сообщила:

— Так вот, дорогой мой, ещё раз тебе повторяю — могу уволиться, если тебя что-то не устраивает. Кстати, я и без того в последнее время подумываю об увольнении.

Эдик моментально забыл обо всём, кроме последних слов Яны. Всполошившись, он подошёл к ней поближе и заглянул в глаза строптивой журналистке:

— Эй, эй, погоди-ка! Ты о чём это говоришь? Признавайся, кто тебя переманивает? ГТРК? Ты же сама прекрасно понимаешь, что плясать под чью-то дудку не сможешь, а самостоятельности там не увидишь — это же государственный канал. Или тебя «Альфа-ТВ» сманить хочет? Так у них зарплата копеечная, и генеральный — полный придурок!

Неожиданно и для расстроенного Эдика, и для себя самой Янка рассмеялась:

— Ладно, Эдик, не переживай ты так! Ни к каким конкурентам я бежать не собираюсь, так что в намерениях дезертировать с поля боя ты меня зря заподозрил. Так, просто устала я что-то да из-за программы расстроилась. Кризис жанра, одним словом.

Обрадованный редактор тут же затараторил:

— Ну, само собой! Я и сам думаю — не может Янка с родимой телекомпанией вот так взять и расстаться! Работать толком некому. А сегодня просто вообще беда какая — то. Байкова болеет. Голубев в командировке, у артамоновской дочки день рождения. И тут ещё эта чертова презентация, как назло…

Яна только рукой махнула:

— Ну и хитер ты, Эдик. Ладно, черт с тобой, поеду я на твою презентацию. Только хоть расскажи, что там такое будет. И дай мне Лукашина.

— Вот и замечательно! — обрадовался редактор. — Ты меня просто спасаешь. В общем, слушай сюда… Наши доблестные связисты-телефонисты, кстати, по-моему, твой мобильник тоже к ним подключен, празднуют появление своего миллионного абонента в нашей губернии. К этому высокоторжественному моменту они приурочили открытие нового офиса. Ну, естественно, будут речи и спичи, плакаты и лозунги, воздушные шарики и раздача слонов. Фуршет опять же. Всё как обычно. Вот только Лукашин домой отпросился… Езжай, Янка, с Незнайкой. Пусть парень приучается из дерьма конфеты делать.

— Так я и знала, — обреченно вздохнула Яна. — Ну, Незнайка так Незнайка.

Вот так она и оказалась на мероприятии, которые терпеть не могла. Ну что интересного можно рассказать и показать в таком случае? Толпу людей, одетых в дорогие костюмы, ошалевшего миллионного абонента, которому длинноногая красотка вручает коробку с дорогим мобильником и здоровенный букет? И кого, спрашивается, такое «событие» может заинтересовать? Однако работа есть работа, и Яна с Денисом добросовестно толкались в толпе, брали интервью у директора компании и юбилейного абонента… Народу было